Сегодня её длинные волосы были уложены в неряшливое переплетение объемных прядей на плече. Голову на этот раз не венчала корона, зато на шее было необычное широкое черное украшение из сплетения тонких нитей, которое напоминало те ошейники, которые здесь носили служанки. Одета она была в алое платье-накидку, которое больше напоминало халат, накинутый после бани. Платье вроде бы было свободным, но при каждом движении женщины обволакивало её тело, подчеркивая изгибы, чем волновало только сильнее. Она была так же боса, как и большинство женщин, из украшений, кроме причудливой вязи на шее, на ней ничего не было, как будто она только встала с постели и вышла к завтраку чуть ли не в ночной сорочке. Хотя почему чуть? Она вполне могла в этом спать.
Но главным украшением королевы было даже не её ладное тело, необычное одеяние или густые блестящие черные волосы, а лицо. Одного её взгляда, брошенного словно случайно, Никандру хватило, чтобы у него сбилось дыхание. Глаза, будто колдовского, ведьмовского ярко-зеленого цвета. Взгляд спокойный и в то же время прямой, властный, неглупый. Такой взгляд не хотелось терять, его хотелось привлекать к себе всеми возможными способами.
Она была очень бледной, будто никогда не знала солнечного света, у неё были высокие заостренные скулы, яркие изогнутые брови, угольно-черные длинные ресницы, которые обрамляли ведьмовские глаза и подчеркивали их зеленый огонь. Её алые губы были естественного, а не искусственного оттенка, каким часто пользовались дамы для подчеркивания своей красоты. На щеках её был еле заметный румянец, будто она действительно только проснулась. И в этой своей утренней, естественной красоте Ламия была невероятно прекрасна.
Судя по немигающим взглядам Фавия и Рита, они тоже оценили по достоинству красоту королевы. А той словно было всё равно, что её пристально разглядывают трое мужчин. Она ленивой, неспешной поступью подошла к столу и как ни в чём не бывало села. Никандр даже не успел сообразить, что хорошо было бы выдвинуть для неё стул и помочь сесть. Впрочем, с этим справилась одна из служанок. Две пантеры улеглись в стороне от Ламии, недалеко от окон.
Королева подцепила вилкой одну из мясных закусок и отправила её в рот, прикрыв глаза, будто была так голодна, что не могла ждать, когда мужчины займут свои места за столом. Либо пыталась таким образом соблазнить кого-то из них. И далеко не едой.
Только прожевав и проглотив, она снова посмотрела на застывших мужчин.
— Вы не голодны? — поинтересовалась она, кивнув на стул напротив себя и почему-то обращаясь к Риту. Старик кашлянул и кивнул, приближаясь к столу следом за королем.
Для них был накрыт круглый стол, посередине которого стояла ваза — на этот раз с живыми полевыми цветами. По этикету Никандру следовало бы сесть напротив королевы, но ему хотелось видеть её лицо не через связку травы, поэтому он оттолкнул Рита и занял его место по правую руку от Ламии, пытаясь поймать её взгляд. А та тем временем продолжала как ни в чём не бывало ужинать, то есть в её случае завтракать.
Служанки в столовой пришли в движение, помогая господам рассесться, а также подавая блюда и разливая напитки. Так в бокал королевы вновь было налито вино, им же предложили лишь яблочный сок. Ламия продолжала есть, не обращая внимания на гостей, а Никандр не знал, как начать разговор, снова испытывая те же чувства смущения и растерянности, как и вчера.
— Вы выглядите не очень хорошо, — заметила королева через некоторое время, когда вновь подняла взгляд на Рита, сидящего напротив. Тот хрипло откашлялся, словно испугавшись, что она к нему обратилась.
— Всё в порядке. Спасибо за беспокойство, — сипло ответил старик, кивнув женщине.
— Вам не передали мою настойку от простуды?
— Э-э-э, да, передали. Спасибо, — вновь поблагодарил советник, явно чувствуя себя не в своей тарелке от подобного внимания и бросая обеспокоенные взгляды на короля. А тот совершенно иррационально начинал злиться. И на Рита, отвлекшего на себя внимание королевы, и на неё за то, что избегает его взгляда, и на себя за то, что не решается заговорить.
— Не пили? — констатировала королева, покачав головой и тяжело вздохнув. Рит виновато опустил взгляд. — Что ж, я пришлю к вам своего лекаря.
— Не нужно. Ваша управляющая уже об этом побеспокоилась. Всё в порядке. Это всего лишь простуда, ничего страшного.
Ламия перевела на Рамилию вопросительный взгляд, и та, присев и кивнув королеве, подтвердила слова Рита.
— Что ж, замечательно. Олин очень хороший лекарь, она вам поможет, — сказала она, отпила из бокала и слизнула с нижней губы алую каплю. Никандр не столько ел сам, сколько следил за каждым её движением, то вздрагивая, то замирая. Если бы он мог сейчас связно мыслить, то наверняка, как и Рит, попробовал бы найти объяснение своему странному состоянию в мистике или колдовстве. — Что случилось с королем Ратором?
Рит глянул на Никандра, но, заметив, что тот не собирается отвечать, пояснил сам:
— Он был убит принцем Увелы Сниксом. Тот пытается захватить трон Шерана.
Королева неодобрительно хмыкнула, приподняв брови.
— А как же дети короля Ратора? Я слышала, у него четверо сыновей.
— Тоже убиты.
— Вот как? Вы так смело называете себя королем. Что это означает? Вы законный наследник? — спросила она, но даже головы к Никандру не повернула, будто ни его, ни Фавия здесь не было. Она смотрела только на Рита, и даже ваза с цветочным веником ей не мешала.
— Именно так, — подтвердил Рит и ударил Никандра под столом сапогом. Тот вздрогнул и перевел взгляд на тарелку, зажмурившись.
— Вы же понимаете, что я буду вынуждена это проверить? Я должна убедиться, что своими действиями не поддержу захватчиков. Салии конфликты с Шераном не нужны.
— Конечно. Вы можете послать людей и убедиться в том, что король Ратор и его сыновья мертвы, — кивнул Рит одобрительно.
— Уже отправила, — откликнулась королева, подцепляя на вилку кусок клубничного десерта, но так и не отправила его в рот, вновь окидывая пристальным взглядом советника. — Перед тем как мы перейдём к обсуждению нашего соглашения, я хотела бы уточнить пару вопросов. Извините, если они покажутся вам неуместными…
Рит нахмурился, но нехотя кивнул.
— Скажите, у вас есть дети?
Никандр оторвал взгляд от тарелки и посмотрел сначала на Рита, а затем на Ламию.
— Д-да, — уже не так уверено и спокойно ответил советник. Королева одобрительно улыбнулась.
— А ваша жена? Что с ней?
— Гхм, — замялся мужчина, обмениваясь с Никандром непонимающими взглядами. — Скончалась несколько лет назад.
— Сочувствую, — кивнула Ламия, при этом сочувствия в её голосе не слышалось. Она скорее произнесла это ради приличия. — Ещё один вопрос… Вы уже не молоды, поэтому я вынуждена уточнить сразу: вы можете иметь детей?
Рит подавился и хрипло, надрывно закашлял. Ламия кивнула одной из служанок, и та подала старику бокал с водой.
— Ламия, вы… — обратился к королеве Никандр, но замолчал, когда она резко подняла руку и выставила ладонь перед его лицом.
— Молчать, — рявкнула раздраженно, так и не переводя на него взгляд и следя за тем, как Рит поспешно пьет. — Никандр, можете приказать своим людям выйти из-за стола? Я не привыкла есть в обществе прислуги, которая ещё и не знает своего места, — обратилась она вновь к Риту, а повернулась к Никандру, одарив его презрительным, высокомерным взглядом.
В столовой повисла тишина. Даже советник перестал кашлять, наконец догадавшись о том, что происходит. Рамилия, стоявшая недалеко от королевы, бросила на неё обеспокоенный взгляд. Фавий отложил приборы и отодвинулся от стола. Рит также отставил бокал.
— Я Никандр, — прорычал с еле сдерживаемой яростью в голосе король.
Ламия не смутилась, не растерялась. Откинулась на спинку кресла, обвела его оценивающим взглядом, а затем повернулась к Рамилии.
— Не поняла. Кто из них кто?
— Изначально королем представился он, — ответила женщина и разве что пальцем не ткнула в Никандра, которым стремительно завладевала ярость от вновь выказываемого ему неуважения, а также оттого, что его могли каким-то образом спутать со стариком. — Принц Никандр — младший брат короля Ратора. Тому должно быть в районе пятидесяти лет, поэтому этот, — она вновь кивнула в сторону Никандра, — больше по возрасту подходит.
