Уже перед самым домом бургмана, когда телега остановилась, Хайко порылся в раскрытом вороте рубашки и вытащил оттуда маленькую подвеску на кожаном шнурке. — Держи, тебе на приданое. — Смущенно протянул мне подвеску племянник. Я взяла ее в руки и ахнула: маленькая, чуть больше пшеничного зернышка, капелька янтаря была впаяна в серебряную пуговицу.
— Хайко! — Почему-то шепотом воскликнула я, — Да за это же, наверное, целую овцу можно купить! Откуда?!
— В прошлый раз, когда мы ездили отбывать службу, господин взял меня в свой отряд, чтоб погонять разбойников. Там как раз неспокойно стало на дороге, так он собрал пару отрядов и навел порядок. — Хайко рассказывал небрежно, но я была достаточно наслышана, как опасно для рыцаря соваться за разбойником в леса, особенно, малознакомые. Оттуда запросто можно было вернуться безлошадным, или не вернуться вообще, как повезет. — Нашли мы их довольно быстро, поймали на приманку, как лис у курятника. Прижали немного оставшихся, чтобы провели до логова. Из того, что там нашли, наш барон пару мелких вещей раздарил отличившимся рыцарям. Ну, вот, так и лежит у меня.
— А что же ты родителям не отдал? Той же Хильде в приданое.
— Если бы у нее был настоящий жених, то и отдал бы. А так, только в сундуке пылиться будет. Я спрашивал в городе в ювелирной лавке, вещь конечно, стоящая, но это для таких как мы. Настоящий аристократ такую на улице потеряет, даже нагнуться подобрать поленится. Вот я и решил, пусть побудет. Мало ли…
За этим «мало ли…», как мне показалось, скрывалось многое. И я решилась спросить.
— Хайко, миленький, ты ведь, наверное, для фройляйн какой-то ее сохранил? Оставь, я уж как-нибудь обойдусь. В одном твоя мать права была, у Арвида — приказ, он на мне так или иначе, но женится. А тебе еще выкуп за невесту платить.
— Тетя Трауте, какая теперь уж невеста. — Хайко безнадежно махнул рукой. — Мало, что за полунищих, так еще и к такой свекрови, как мать. Да нам дочку отдаст разве что совсем негодящий какой-нибудь отец. Ты бери, не переживай. Господин у нас не жадный, не как король, конечно, но если кто в деле отличился, не обижает. Я бы еще в прошлом году на долгую службу попросился, но за хозяйством присматривать надо. У отца как-то все из рук валится, сам не пойму, как. Вроде же, делает все то же и все так же, а все вкось и вкривь. Вот Айко подрастет, тогда уйду на пару-тройку лет, заработаю и на выкуп, и на дом. Вернусь завидным женихом. А там, глядишь, и новые невесты повырастают, получше нынешних.
Я только грустно улыбнулась. Прав Хайко, не хозяин наш Виллем, не хозяин. И отец таким же был. В чем тогда разница? То ли мать умела поправлять отцовские ошибки потихоньку, а не как Агнесс, что вся округа знает. То ли от деда оставался еще какой-то запасец, да поистратился… Захирел некогда славный род фон Дюрингов, вот уже и молодому хозяину невесты не сыскать.
— Ничего, Хайко. Поустроимся на новом месте, я попрошу Арвида. Может, заберем кого-нибудь из младших девочек, да там и сосватаем, если получится. Все ж тебе полегче будет.
— Хельге говорила, — ответил Хайко, — что бабушка несколько раз писала тетке Анне. Просила взять кого-нибудь из девок. Только тетка не захотела. И правильно не захотела, я думаю. От такой как Хильде только бы стыда понабралась. Еще неясно, что бы теткин барон про такую родню сказал. Так что и ты тоже не спеши.
Вот, если бы получилось Айко на службу пристроить. Может, научился бы чему, да и подзаработал. Я уж тут как-нибудь, а ему — второму сыну — вообще ничего не светит. Но, все равно, не торопись. Обживитесь, присмотрись к Арвиду, хоть и хороший он мужик, вроде, а мало ли… А мы не пропадем. Раньше же не пропали.
С этими словами он слез с телеги и пошел стучать в двери бургманского дома. А мне было стыдно, что не я — старшая тетка — поддерживаю и утешаю его, а наоборот.
В доме господина фон Хагедорн меня приняли хорошо. Даже ничего не спрашивали, видно, господин бургман успел предупредить жену о наших домашних склоках. А если и не успел, то все стало понятно, как только я вошла в освещенную гостинную. Госпожа Биргит ахнула и тут же послала девок в ледник и на кухню за травами. Вот же ж! Хоть на службу завтра не ходи. Интересно, это меня Агнесс так приложила или Хильде? Хороши мы будем завтра с племянницей, ничего не скажешь.
Меня усадили в удобное кресло и, пока служанки готовили гостевую комнату, заняли беседой. А Хайко, сославшись на срочные дела, вернулся домой. Проводив Хайко, господин бургман вернулся в комнату и присел у стола.
— Да-а-а, хороша невеста! — Недовольно пробурчал он, оглядев меня еще раз. — Это кто ж тебя так приложил?
— Не знаю. — Честно призналась я. — Мы с Агнесс поскандалили, и с Хильде. А кто попал — я не заметила.
— Ну, хоть не Виллем, и то дело. Совсем своих баб распустил, негодник. — Господин бургман был явно очень недоволен. Оно и понятно, никому не охота на чужие домашние склоки смотреть, а уж влезать в них — распоследнее дело.
— Спасибо Вам, господин бургман, что приняли. — Решилась наконец-то сказать я. — Я даже не знаю, как бы я без Вашей помощи…
— Пустое. — Отмахнулся господин фон Хагедорн. И, помолчав еще немного, спросил. — Ты хоть знаешь, за что твоего отца в поселении так уважали?
— Уважали? — Я удивилась. За последние пару лет только ленивая хозяйка не ткнула нас носом, что отец выпивал.
— Уважали. — Подтвердил господин бургман. — Наверное, есть и моя вина, что молодежь уже подзабыла. Придется, видимо напомнить. А тебе так никто и не рассказывал? Ладно, вижу, что нет. Пока там Биргит хлопочет, ты послушай.
Рассказ бургмана поразил меня до слез. Даже синяк болеть перестал.
— Это было давно, ваша Анна тогда только родилась, а вас с Ирмой вообще не было. Король призвал нас на очередную войну. Выступили единым отрядом от поселения, как обычно. В этот раз воевали на южной границе. Плохо там для рыцарей, то горы с пригорками, то леса. Однажды наш отряд был в ночном дозоре и наскочил на передовой отряд тургнцев.
Да, жестокая получилась сеча. Но тихо прорваться к нам во фланг у них не получилось. Твой дед тогда погиб, мой отец, меня зацепило, не сильно, правда, но заметно. Я тогда еще совсем желторотым был, только-только из оруженосцев. Да, собственно, у нас тогда целых из двух десятков рыцарей человека три осталось. И из других отрядов, что на шум подтянулись, тоже много раненых было. А целитель — один на всех. Их и сейчас на всех не хватает, но, хвала Его Величеству, побольше стало. А тогда — на все войско десятка два, или даже меньше, было.
В общем, целитель бился-бился над нами, что мог — подлатал. А потом сказал, что он больше работать не может, силы закончились. А у нас — тяжелые, на телегах до города не довезли бы. Целитель говорит, что если бы нашелся в отряде маг, чтобы с ним силой поделиться мог, он бы дальше лечил. А так, если начнет, то выгорит совсем, больше лечить не сможет, а то и вовсе умрет. А где мы ему в лесах под утро мага найдем? Думали, все уже, пора могилы копать. А твой отец, он тогда здоровый мужик был, это к старости усох немного, возьми да и спроси, только ли магическая сила нужна. Может, мол, обычной хватит.
Оказалось, что может и хватить, если кто-то добровольно жизненной силой делиться будет. Ну, представь, Трауте, это как годами жизни с соседом поделиться, а то и с вовсе незнакомым товарищем. — Господин фон Хагедорн на миг замолк, качая головой своим каким-то мыслям. А потом продолжил. — Мы тогда до города всех, даже четверых самых тяжелых, довезли и сдали лекарю. А твой отец и еще два рыцаря из здоровых, что целителю помогали, поседели за одну ночь.
— А что король? — спросила я. — Нежели, он даже не заметил, как вы его армию спасали?
— Почему не заметил? Заметил, конечно. Меня тогда в столичный гарнизон забрали, учиться военной науке, чтобы сам мог отрядом командовать. Целителю и троим героям ордена дать хотели. Только целитель не взял, сказал, хочет взять деньгами, чтобы свою лечебницу открыть. А твой отец тогда тоже взял деньгами, чтобы поместье расширить.
