и обняла:
– Ты теперь точно не одна! А теперь расскажи, что вы делали в городе?
– Ну, это часть терапии, – вздохнула Айлира и принялась объяснять. – Первая стадия – это осознание своего страха. Ее магистр сам прошел. Второй этап – работа с причиной страха. Удалить всех ведьм из Академии невозможно, но можно поменять к ним отношение, – тут Болотная мечтательно улыбнулась.
– Значит, вы на второй стадии? – поторопила я. – И в чем она заключается?
– Сначала мы просто каждый день встречались. На короткое время. И просто здоровались, говорили о погоде, как обычные знакомые. Потом начали задерживаться, обсуждать учебную программу. Я записалась на факультатив по бытовым заклинаниям, и у меня всегда были вопросы…
– А вчера? – я аж замерла в предвкушении.
– А вчера мы впервые вышли из Академии, чтобы провести нашу обычную встречу вне привычного круга стен. Правда, магистр ничего не ел и не пил, его фобия все еще сильна. Но хотя бы не кричал и не злился. Ну, а теперь твой черед отвечать!
Пришлось рассказать про наше приключение, про парней с боевого и даже про метлу и яйцо дракона.
– Вот это новости! – потрясенно протянула Айлира, когда я приникла к чашке, чтобы промочить пересохшее горло. – И кто из этих двоих тебе больше понравился?
– Парни как парни, – пожала я плечами, – идиоты и раздолбаи!
– Совсем не понравились? – удивилась Болотная.
– Лир, я с парнями работала, училась в храмовой школе, да и тут сталкивалась. Что в них такого особенного?
– Эх, – усмехнулась соседка, – маленькая ты еще! Погоди, все поймешь!
Я только головой покачала и перевела тему:
– Айлира, а он тебе нравится? Магистр Саннелиус?
– Не просто нравится, – покачала головой ведьма. – Нравиться может красивое лицо или нарядная рубашка. Или волосы, там, красиво лежат. А я люблю его всего. От макушки до пяток.
– Но ведь адептам и преподавателям нельзя, – осторожно напомнила я.
– А мы никуда не спешим, – улыбнулась Айлира неожиданно взрослой улыбкой. – Неизвестно, сколько времени на фобию уйдет, потом мне нужно будет заронить мысль, что ведьмы – это не зло, а польза, а там уже потихоньку к романтике склоняться. Думаю, раньше выпускного мы даже не поцелуемся.
– Ох, – я с трудом представляла себе, как можно пять лет ходить рядом и просто смотреть друг на друга?
Айлира улыбнулась, глядя на меня с превосходством старшей сестры, кое-что уже знающей об этом мире. А потом сказала:
– Покажешь своего дракона?
Я всплеснула руками:
– Ой, я совсем про него забыла! Он пока не вылупился. Можешь на него взглянуть, только, пожалуйста, не пересекай линию, в книге про драконов говорилось, что фамильяры особенно чувствительны к посторонним энергиям.
Мы подошли к миске в углу, полюбовались сияющим яйцом, потом умылись, переплели волосы и легли спать.
Среди ночи меня разбудил треск и жалобный писк. Кое-как подняв от подушки тяжелую голову, я увидела в углу огонь и тотчас проснулась. Пожар в деревянном доме – катастрофа! Вскочив, я схватила кувшин с водой и чуть было не плеснула в угол, не разобравшись. К счастью, я вспомнила, что общежитие зачаровано от любых катаклизмов, и пригляделась.
Трещала миска. В ней на остатках скорлупы и пряностей неловко переминал лапами умильный толстопопый дракончик. У него были длинные острые уши, маленькие рожки, усы и… широкая пасть, которую он распахнул, явно прося есть.
Поставив кувшин прямо на пол, я бросилась к фамильяру, пытаясь вспомнить, чем его надо кормить. Кажется, молоком? Звереныш сам решил проблему кормления – тяпнул меня за руку и слизнул языком капельку крови. Я было обиделась, но в голове вспыхнула строчка из пособия по фамильярам: “практически все виды животных-фамильяров привязываются к симбионту кровью”.
Вздохнув, я выудила дракошку, отряхнула от перца и завернула в полотенце, сдернутое со спинки кровати. Сколько сейчас времени? Четыре часа утра? И где же мне искать ему молоко?
Накинув мантию прямо поверх ночной рубашки, я, зевая и ежась, пошла вниз – к мистрис Дее. Наверное, глупо, но я просто не знала, что делать и куда бежать.
Стоило мне занести руку над дверью с надписью “комендант”, как она распахнулась:
– Адептка Лайбен? Что случилось?
– Простите, мистрис Дея! У меня вылупился… Вот! – я показала ведьме мордочку хнычущего фамильяра.
– О, – женщина накинула плащ и вышла в коридор. – Ему, наверное, надо теплого молока или свежего мяса. Ты прочитала, к какому виду относится твой фамильяр?
– Кулинарный дракон, – сказала, вздохнув.
Ящеренок крутился в своей импровизированной пеленке, норовя свалиться на пол, а еще он начал пищать и грызть полотенце.
– Какая редкость! Раз кулинарный, значит, молоко! Идем в столовую. Думаю, там уже начали работать.
Дракончик)
Комендант провела меня в столовую через подвал. Оказывается, все здания факультета соединялись подземными переходами, но допускались туда только преподаватели и работники Академии. Мы быстро добрались до кухни, на которой уже действительно кипела работа – кто-то обминал тесто в огромной квашне, кто-то рубил мясо или чистил овощи.
Мистрис Дея провела меня краешком к высокому мужчине в белоснежном поварском колпаке:
– Магистр Вейнир! Доброе утро!
– Доброе, доброе! – отозвался тот, взвешивая на весах пряности и вписывая их в толстенную амбарную книгу. – Что-то случилось, мистрис Дея?
– Новенький фамильяр, – пряча зевок, ответила комендант. – Нам нужно молоко, подогревающий артефакт и, возможно, что-то еще.
– Кто? – мужчина выпрямился во весь рост и взглянул на сверток в моих руках.
– Кулинарный дракон! – пискнула я.
– Покажите, адептка!
Я осторожно отогнула край полотенца, и на свет появилась… круглая упитанная попа.
– Ой! – я смутилась и все же отыскала в складках ушастую мордочку.
– Имя уже дали?
– Нет!
– Нужно имя! Оно может повлиять на рацион!
Я вздохнула, посмотрела на острое ухо и сказала:
– Перчик!
– Значит, молоко с куркумой, гвоздикой и перцем! Отличный выбор, адептка!
Через пять минут передо мной стояло
