пересеклись взглядом, то обе засмеялись.
— Отец дома?
— Нет, он у старейшины Билли, ему было плохо этой ночью.
— Ох… — он грустно опустил плечи. — Джулия, наверное, нуждается в помощи.
— Их дети уже приехали утром. Они помогут.
— Пойду проверю, может, что-то понадобится.
— Конечно, ступай.
Мы поднялись в спальню, где оставили свои вещи.
— Кто это такие? Что за семья?
— Они самые старые жители нашего клана. Билли и Джулия истинные. Их дети разъехались и живут в северной части нашего клана в горах. Ты не поверишь, но ни она, ни он не сдаются, потому что не могут и не соглашаются умереть раньше второй половины. Их здоровье уже совсем плохое, но они по-прежнему не могут расстаться.
— Очень красиво и печально.
— Согласен. Он самый мудрый из всех, кого я знаю.
— Ступай и возвращайся поскорее.
Алан поцеловал меня и погладил живот так обыденно, будто я беременна уже очень долго, а не сутки.
— Вечером расскажем всем. Твои родители все равно приедут к ужину.
— Хорошо. Будь осторожен, — остановилась у открытой двери и наблюдала, как он все дальше отходит по улице к крайним домам.
Хотела вернуться и почти закрыла дверь, как ощутила, что на меня кто-то смотрит.
Проследила линию и поняла, что это кто-то из леса. Прячется.
«Я тебя слышу… Я за тобой слежу…», — сказала ментально, зная, что этот кто-то меня услышит и, наконец, ушла с крыльца.
Лиана готовила что-то интересно и привлекла меня.
Рассказала о любимых блюдах Алана.
— Он не любит фасоль? — смотрю на нее и не могу поверить в это.
— Нет, просто терпеть не может.
— Он два дня подряд ее ел и просил добавки.
— А… — она не знала, что сказать и просто рассмеялась, да так громко, что я уверена, нас слышало все поселение. — Знаешь, я поняла. Он хотел показать, что ему нравится твоя еда и не обидеть.
— Обидеть? Боже, бедный мой… Он давился ею только потому что я сама ее люблю.
Лиана разразилась новой порцией смеха.
— Поверь, увидеть тебя довольной самое важное для него, а не какая-то там фасоль.
— И все же… он должен был сказать мне об этом.
Когда мы снова отвлеклись на приготовление еды, Лиана тронула меня за плечо и выглядела при этом обеспокоенно.
— В чем дело? — я и сама испугалась.
— Как прошла ночь?
— А вы… об этом… Ну, — я покраснела, и она заметила.
— Я не про ваше соединение. Я о другом.
Только хотела рассказать, но нас перебил вернувшийся Дилан.
— О, жена Алана тут, а он сам где? — и только Лиана хотела сказать, как он ее перебил: — Уже слышу. Подходят.
— Потом поговорим, — улыбнулась мне и стала накрывать на стол.
Стоило моему волку переступить порог, как он тут же приклеился ко мне.
— Алан, тебя сиропом даже поливать не стоит, сахарный мальчик.
— Иди погуляй.
— Ну мне хотя бы светит слово «погуляй».
— Дилан, — пригрозила мама.
— В том и дело, что мне оно не нужно.
— Ну конечно, я же помню…
— Дилан, — тут, вмешался Дарен, который вошел в столовую. — Прежде чем что-то сказать, подумай.
— Да, отец.
Братья толкнули друг друга в плечо и успокоились.
— Лиана, здравствуй, — произнес громкий голос.
— Добрый день, мистер Дарен.
— Просто Дарен.
Он дождался моего кивка, в знак того, что я его поняла и тут же перевел глаза на свою жену. Взгляд мужчины смягчился до неузнаваемости, и я видела в нем тот же, что смотрит на меня каждый день. И я не имела в виду отца и сына. Я об истинности и величие этих чувств.
— А на меня посмотреть не хочешь, — услышала шепот возле уха.
Мне нравилось дразнить Алана. Нравилось ощущать от него потребность, которую ощущала сама и изнывала от нехватки моего истинного зверя.
— Очень хочу, — ответила еще тише. — Но боюсь, что не смогу отвести глаз.
— Я не против.
После обеда меня сморил сон, и мы с Аланом поднялись в спальню.
За окном крупными, красивыми хлопьями зима творила нечто чудесное, чего не было уже давно в этих краях, а мы с моим любимым лежали друг напротив друга и смотрели в глаза.
Нам, как обычно, не нужны были слова. Нам хватало этих мгновений связи, которая витала в воздухе. Энергия, которая сплеталась и тянулась от меня к нему и наоборот.
— От тебя исходит такой аромат, что я схожу с ума.
— Правда?
— Да, он изменился и стал еще более привлекательным.
— Я рада, — поддразнила его.
— Рада? Моим мукам?
— Ага, — стоило подтвердить его слова, я тут же оказалась опрокинута на спину.
— Значит, тебя влечет к чему-то жесткому?
— Нет, — рассмеялась, когда он задвигал бедрами и при этом сильно сжал мои руки над головой.
— А я-то думал, воплощу все свои мечты на твое тело.
— Воплотишь чуть позже. Сейчас я говорила о другом.
— И о чем же?
— Эти муки напоминают тебе о том, я одна твоя желанная.
— Если дело в этом, то поверь мне не нужна экзекуция, чтобы понять, что я принадлежу тебе одной. С первой минуты, Дара… С самой первой я опустился на колени перед тобой. Ты прошла мимо меня, и я упал на землю. Я хотел бежать за тобой. Схватить и никогда не отпускать. Дилану пришлось сломать мне ребро, чтобы я успокоился.
— Правда? — меня скрутило от боли, от этой мысли, но он подтвердил. — Тогда я ему сломаю два ребра.
Он рассмеялся.
— Если бы не он, все могло закончиться катастрофой. Поэтому я рад, что он это сделал.
— Бедный мой… — погладила по щеке, наслаждаясь его поцелуями к шее и меткам на ней. — И фасоль ел, чтобы меня впечатлить.
— О предки, ты уже и об этом знаешь? — голова его опустилась ровно в ложбинку между моей груди.
— Ага, и хотела с тобой поругаться, но потом поняла, зачем ты это сделал. Однако больше не надо, хорошо?
— Хорошо. А теперь поспи.
— Ты будешь со мной?
— Всегда.
Он обнял сзади и лежал, пока я не уснула.
Алан
Ее сон, такой безмятежный и спокойный, что я легко могу уснуть рядом с ней, только смотря на нее. Считая дыхание. Наблюдая за ее грудной клеткой, которая медленно поднималась, красиво выставляя ее грудь вперед, для меня и также не торопясь опускалась. Можно сравнить с тем, что она меня дразнит. Но нет… она просто спит. Она просто лежит на спине, а я слежу за тем, чтобы ее ничего не тревожило. Только если я…
Я любил эту женщину до
