и укуталась с головой в одеяло. Сама виновата.
С трудом успокаиваю дыхание и впускаю в комнату воздух. На улице предрассветные сумерки, а это значит, что серебряный скоро должен появиться на небосклоне. И я не с ним…
Резко отворачиваюсь и возвращаюсь в постель. Это правильно, что я здесь, он там, хватит с меня ночных грез о принце. У нас разные пути, разная судьба. И моя цель – это Слеза и академия. Лишь они помогут мне стать на ноги и занять достойное место в мире, не оглядываясь больше на шепотки за спиной.
В нижнем мире. Напоминаю себе с горечью.
А так хотелось бы в этом. Поздно. Душа и сердце прикипели. И не одна харизма Адама виновата.
Сворачиваюсь калачиком, обнимаю подушку и плачу. Безотчетно больно, толком непонятно из–за чего. Словно рядом с драконом все мои тщательно запертые эмоции вырвались наружу в неконтролируемый поток.
Мотаю головой. Нет, уверена, что все это ненастоящее, напускное. И действительно для меня будет лучшим – это заняться поиском истинной, а не еще больше погружаться в эмоциональную ловушку, из которой мне не выбраться самостоятельно.
О Свет, прошу тебя, пусть дракону понравится кто–то из его знакомых, потому что одна из знатных девиц моего мира, точно сведет меня с ума! Я не выдержу видеть ее рядом с ним.
Оказывается, я все–таки снова забываюсь сном, тем сложнее вставать во второй раз.
Хмуро выглядываю в окно, погода сегодня такая же пасмурная, как и мое настроение. Рана на душе не затянулась толком, все еще кровит, и если акцентировать на ней внимание, то еще и болит. Что снова нелогично, ведь ни о какой любви речи не идет.
Должно быть, у серебряного феноменальный талант вытаскивать эмоции наружу, от того меня штормит в разные стороны. Не удивлюсь, если из–за этой особенности его и прокляли.
Впрочем, я не желаю ему зла и не буду никого проклинать. Я помогу и тем самым решу собственные проблемы. А борьба с эмоциями полезна.
С особой тщательностью выбираю платье, беру то, что поярче, сегодня оно поработает над моей уверенностью в себе и настроением. Волосы оставляю распущенными, лишь закалываю сбоку крупной заколкой в форме розы. Ее я тоже нашла среди вещей сестры Адама. Красивая, и мне идет.
Последний взгляд в зеркало, и я выхожу, наклеивая на лицо безмятежную улыбку.
– Доброе утро, – дракон в столовой, – я не опоздала?
– Нет, ты всегда вовремя, – отвечает серебряный.
Подхожу к столу и занимаю свое привычное место. Беру приборы, смотрю с воодушевлением на тарелку, а там простая…
– Каша? Овсяная каша? – ой, кажется, это не слишком вежливо. Что бы он ни подавал на завтрак, я должна радоваться, ведь меня принимают, как почетную гостью, а не держат в темнице в качестве несостоявшейся воровки. – То есть, хочу сказать, – спешу исправить свою оплошность, – очень удивлена, что тебе удалось найти овсяную кашу, учитывая, как высоко мы в горах.
– Не сложнее, чем остальное, – произносит Адам, вяло водя ложкой по своей тарелке.
Присматриваюсь к дракону, он кажется расстроенным. Что–то случилось, пока я спала?
– Ммм, – зачерпываю ложку с горкой овсянки и отправляю себе в рот, намереваясь сказать по привычке, как вкусно, да только совсем невкусно, – необычно получилось, – в итоге выдавливаю из себя.
– Рад, что тебе нравится, – выдает безэмоционально дракон и снова утыкается в свою тарелку.
Некоторое время сидим в молчании, продолжать есть не очень хочется, слишком горько. Интересно, теперь всегда такая еда будет? Может, он согласится на мою помощь в приготовлении, а то ведь мы здесь не выживем.
– Кхм, все хорошо? Ничего не случилось? – решаюсь спросить.
– Ты имеешь ввиду, ничего нового, о чем бы ты не знала? – уточняет серебряный, я киваю. – Тогда нет, – отвечает Адам и замолкает, на этот раз устремляя свой взгляд в окно за моей спиной.
Так и хочется следом спросить, что же случилось старого, о чем я знаю, потому что я совсем не понимаю. И тут меня осеняет.
– Наверное, думаешь о поиске своей истинной, да? – догадываюсь наконец. Серебряный слегка вздрагивает на этой моей фразе, но я решаю не акцентировать на этом свое внимание. – Не волнуйся, мы вместе справимся. Я буду рядом, помогу найти тебе ту самую, единственную. Ты мне только скажи, ты сразу ее опознаешь или нет? Я читала, что магия сразу обозначает половинки, нет?
– Так и есть, – медленно кивает Адам, – только я ведь проклят. А потому все усложняется.
И снова молчание. Видимо, сегодня я буду вытягивать каждое слово из него клещами.
– Не расскажешь, как именно? – наклоняюсь к дракону, неосознанно входя в его личное пространство.
Спешу задержать дыхание, чтобы не подпасть под влияние умопомрачительного запаха. Это замечает и Адам. Его взгляд вмиг темнеет, и в глубине глаз плещется холодная ярость.
– Не расскажу, – отрезает он, отодвигается от меня и поднимается на ноги. – Сейчас сюда прибудут девушки, те, которые согласились, конечно. Твоя задача быть моими ушами, а им дружеской жилеткой. Я не могу сразу же прикрепиться к девушке, пока она сама не воспылает ко мне истинными чувствами, навеянными не одной лишь связью. Так что подумай, как развлечь их и меня заодно.
– Ого, скоро они приедут, – удивленно восклицаю, – я думала, у нас несколько дней в запасе.
– Нет у нас никаких дней. Ты спешила домой, а потому хватит бездельничать, работаем, – бросает серебряный и уходит из столовой.
Провожаю дракона напряженным взглядом, а потом роняю голову на ладони. И снова это дурацкое щемящее чувство, что теряю что–то. Больно, словно ранят ножом.
Может, виноват местный воздух? Не могла я за несколько дней превратиться в истеричку. Не могла и точка. Значит, дело в воздухе и климате. Однозначно.
А потому утираю выступившие слезы, поправляю прическу и платье и иду встречать больших гостей. Будь они трижды неладны. Вроде должна ждать девушек с распростертыми объятиями, а я желаю им всем остаться дома. Добра желаю, между прочим! Потому что кому захочется жить с эмоционально нестабильным драконом с кучей странностей.
Останусь я тут на веки вечные, так и не исполнив свой контракт. Перспектива не самая плохая, между прочим. Буду землянику у единорогов отбирать, травки да коренья всякие на скале собирать. Еще можно периодически эти самые травки подмешивать в еду дракону, чтобы характер его шлифовать. Ерунда, что на данный момент он не подпускает меня к приготовлению еды, если мы будем долго жить
