преемником в этой харчевне. Должен вам заметить, что вы тоже вели себя неосмотрительно: пить с таким количеством денег в кармане да еще в таком темном месте… Но я вызвал вас не для нравоучительных бесед. Поскольку вы недавно переселились в наши… гм, края, у вас еще должен быть неплохой нюх на собратьев. Скажите, пожалуйста, кто кандидат в покойники в наших ближайших окрестностях? Желательно учитывать насильственную смерть.
Убитый призадумался, потом повел носом и сказал:
— На краю деревни племянники собираются придушить богатую тетушку.
— Не то!
— Мельник с мельничихой перепились, и она собирается огреть супруга кочергой по голове.
— Не то!
— В лесу разбойники потащили к петле старика лекаря…
— Вот оно! Спасибо, приятель!
Господин де Спеле растаял в воздухе. Недавно убиенный погрозил кулаком в сторону убийцы и неохотно полез в могилу. Серо-зеленый хозяин на ватных ногах заковылял к таверне, где вскоре упился до чертиков.
* * *
— Ты у меня будешь оскорблять! — орал Кабан Дык, подталкивая тщедушного старичка к дереву, на котором болталась веревка с петлей. — Сам ты спиритус вини, а я честный лесной разбойник! Это ж надо, в божественный праздник ругаться по-черному!
— А какой сегодня праздник? — поинтересовался кто-то за спиной Кабана.
— Сегодня день Святого Лукимора, покровителя разбойников!
— Грех такой праздник убийством омрачать.
— Да ты!.. — что собирался сказать Кабан Дык, осталось тайной, потому что в этот момент он обернулся.
Скелет в роскошном, расшитом золотом плаще дружелюбно оскалил зубы:
— Грех, говорю, убивать в праздник.
Кабан Дык икнул, потом преклонил колени и привычные уже запел «Аве Мария». Скелет взял старика под ручку и предложил немного пройтись.
— Я готов! — заявил лекарь и мужественно задрал бородку.
Парочка обогнула дерево с виселицей и скрылась лесу, правда, уходя, скелет щелкнул пальцами. Через десять минут коллеги вытягивали отчаянно визжащего Кабана из петли, в которой тот висел вниз головой, крепко схваченный веревкой за ногу.
— Я всегда утверждал, что скверные условия проживания, а также злоупотребление спиртными напитками приближают ваш приход, мадам…
— Извините, к вашим услугам месье.
— Это неважно. О чем я собирался говорить? Ах, да, чрезмерная завшивленность…
Господин де Спеле обрел вполне человеческий облик, но старик до того вошел в азарт, что не обратил на это ровным счетом никакого внимания, господину призраку пришлось подергать его за рукав.
— Простите, я с удовольствием выслушал бы вас, но дела, знаете!
— Да-да, конечно, я готов, но где же ваша коса?
Рене потеребил ус в некотором смущении:
— Доктор, я выхлопотал для вас отсрочку. У вас будет еще пять лет.
Старичок изрядно удивился:
— В самом деле? Что же, это чрезвычайно любезно с вашей стороны. Надеюсь, не за счет моих пациентов?
— Нет-нет, в обмен на несколько интересных фактов. Доктор, в вашей практике наверняка встречались неординарные случаи. Меня интересует вот что…
* * *
Рене появился в харчевне в самый разгар пьяной пирушки. Предводительствовал сам хозяин, он держал кружку вина одной рукой, Матильду за талию другой и ораторствовал:
— Достойные господа! Я всегда считал достойными всех, кто посещал мою харчевню…
Тут он оборвал речь, прихлопнул кружкой воображаемого чертенка, но из-под стола тотчас выскочил другой, хозяин ринулся в погоню и потерял Матильду.
Де Спеле в дверях столкнулся с бегущим на четвереньках хозяином, посторонился, пропуская его, и помахал своим компаньонам:
— Пора в путь!
— Разве еще не вечер? — удивился Контанель. — Пора спать!
Матильда звонко расхохоталась, потому что замечание студента показалось ей необычайно забавным.
Рене скорбно свел брови и покачал головой.
— Что бы сказал мой знакомый лекарь? Злоупотребление спиртными напитками еще никого не доводило до добра. Преемник!
Дверь ужасно заскрипела, во дворе завыла собака, и в харчевню ввалился человек с перерезанным горлом.
— Много пить вредно! — провозгласил он замогильным голосом.
Мгновенно протрезвевшая компания деревенских гуляк принялась выскакивать в окна. Во дворе пьянчужки попадали в зубы Черта, который у каждого отрывал подходящий к случаю кусок одежды и отпускал восвояси.
Один только хозяин харчевни все еще на четвереньках гонялся за зелеными чертиками, да так отчаянно, что напугал Черта и заставил его сбежать со двора.
Господин де Спеле вывел из-за стола Контанеля и Матильду, провел их мимо скрежещущего зубами неугомонного мертвеца и велел седлать лошадей. Лошади были оседланы, но де Спеле не отказал себе в удовольствии посмотреть, как Нель будет искать седла.
Времени, которое потратил Контик, бродя по двору и заглядывая все углы, как раз хватило де Спеле, чтобы взять у Матильды ржавую цепь, посадить опечаленную даму на лошака и увернуться от ее поцелуя.
— Седел нигде нет! — доложил Контанель после безуспешных поисков. — Должно быть, их украли.
Господин де Спеле молча погрузил Неля на буланого, на всякий случай привязал к седлу, свистнул Черту, бросил последний взгляд на озабоченного охотой хозяина трактира и вскочил на коня.
— Вперед! — громом прокатилось над окрестностями и затихло где-то в лесу. Лошади сорвались с места.
Не нравится мне твой стиль изложения. Не умеешь ты передать дух времени. Что за выражение «кандидат в покойники»? Не мог достойный де Спеле столь неподобающим образом обозвать душу, готовую вступить в обитель мертвых. Учись, школяр!
* * *
На сей раз путешественники направились по наезженному купеческому тракту к Рысьему перевалу, и дорога протекала довольно спокойно, без разбойников и потусторонних вмешательств. Хлопоты достались только призраку: следить, чтобы не вывалился из седла Контик, да еще Матильда норовила держаться поближе к господину де Спеле, будто ненароком касаясь его то коленом, то локтем. От солнечного тепла экс-студента вовсе развезло, и он загорланил серенаду:
— Стоит над башнями луна,
Над миром тихий веет сон,
Звенит гитарная струна,
О, выйди, выйди на балкон!
Впрочем, его блаженство продолжалось недолго: у Козьего водопада господин де Спеле объявил привал и устроил жертве зеленого змия отрезвляющий душ. Контик существенно протрезвел, но здорово обиделся, надулся и дальше ехал молча.
Обогнали купеческий обоз, потом — изящную дорожную карету, из окошка которой выглянула женская головка в голубой шелковой маске. Господин де Спеле галантно поклонился, приподнял шляпу. Тут обиделась Матильда и с этих пор ревниво вглядывалась в дорогу — не появятся ли еще потенциальные соперницы?
Но путь по людной и безопасной дороге продолжался недолго. У железного столба на правой обочине призрак остановился, огляделся, сверяясь с ориентирами, и свернул на узкую, едва заметную просеку. Новая, чуть различимая дорога круто свернула в ложбину и повела вдоль ручья в скально-лесные дебри.
Но, опять-таки, ни разбойников, ни какой-либо нечисти не
