громко кашлянул.
— Она Кассандра, мой Лорд.
Лукас вздрогнул. Я уставилась на женщину. Кассандра? В смысле…?
(ВАЖНО! Здесь и далее, несмотря на написание с большой буквы, «Кассандра» употребляется НЕ КАК ИМЯ вроде Лукас или Эмма, а как нарицательный термин для существа, вроде вампир или оборотень; не забывайте об этом при чтении, чтобы не путаться, — прим.)
— Да, да, — сказала она. — Я Кассандра. Бла-бла-бла. Зовите меня Зара, на Кассандру я не отзываюсь. Это то, чем я являюсь, но не то, кто я. А теперь, — продолжила она почти без паузы. — Где она? Где ваша девушка?
— Вам лучше уйти, — сказал Лукас, и тон его сделался намного холоднее, чем мгновением ранее.
Я заговорила одновременно с ним.
— Я здесь.
Зара развернулась и прищурилась.
— А. Хорошо. Я знала, что вы будете здесь. Рада, что застала вас до того, как вы пошли домой принимать горячую ванну.
— Эмма, — голос Лукаса звучал низко и был полон предупреждения.
Я одарила его ободряющей улыбкой и сосредоточилась на Заре.
— Что я могу для вас сделать?
Она вытянула руки, поворачивая запястья в одну сторону, затем в другую, будто выполняла какой-то замысловатый танец.
— Дело не в том, что ты можешь сделать для меня, Мушкетёр, а в том, что я могу сделать для тебя, — она подмигнула. — Один за всех, и все за одного.
Лукас рядом со мной напрягся.
Зара подняла глаза к небесам и начала напевать.
— Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков. Печать пряных перчиков Питер Пайпер подобрал.
— Ээ…
— Пошли, Эмма, — приказал Лукас.
Может, он и прав. У меня были занятия поважнее, чем стоять на холодной тёмной улице и слушать скороговорки.
— Если Питер Пайпер подобрал печать пряных перчиков, — пропела Зара, — тогда где же печать пряных перчиков, подобранных Питером Пиковером?
Я застыла.
— Что вы сказали?
Её лицо озарилось медленной улыбкой.
— Ты слышала, — лукаво сказала она.
Детектив Колкахун сказала мне, что имя Пиковера будет обнародовано самое раннее завтра после обеда. Они до сих пор пытались отыскать его дальних родственников.
— Что вам о нём известно? — потребовала я.
— Его дела кровавые.
Я сделала шаг вперёд.
— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в участок Отряда Сверхов и ответили на несколько вопросов.
Она невинно моргнула.
— Ты меня арестовываешь?
— Нет, но…
— Тогда я не поеду в Отряд Сверхов, — она заговорщически понизила голос. — Там слишком много любви и романтики. Меня от такого подташнивает.
Мои глаза сощурились. Учитывая отношения между Лизой и Грейсом, эта женщина, похоже, немало знала о происходящем в Отряде Сверхов.
— Кто именно вы такая?
— Я уже тебе сказала. Я Зара, — её улыбка исчезла. — Ищи гоблина, Мушкетёр. У него есть то, что тебе нужно.
Я нахмурила лоб.
— Какого гоблина?
— Ищи его! — она утанцевала прочь. — У него есть печать пряных перчиков, подобранных Питером.
Я двинулась за ней, но Лукас схватил меня за руку.
— Не надо, — сказал он. — Она и так нанесла достаточно урона.
Краем глаза я заметила движение: более массивный из двух вампиров-вышибал крестился. Я точно знала, что он не был католиком. И вообще верующим.
— Ты сказал, что она Кассандра. Она может видеть будущее?
Вышибала снова перекрестился.
— Она фрик, — пробормотал он.
— Использовать это слово уже некорректно, — напомнила я ему.
Кристофер кивнул в знак согласия, а Лукас избегал моего взгляда.
— Он не ошибается.
Я скрестила руки на груди, вовсе не пребывая в восторге.
— Объясни мне.
Его нежелание было очевидным, но он всё равно втянул вдох и начал объяснять.
— На свете существует очень немного истинных Кассандр. Я поверхностно знал одну в шестидесятых, но она покончила с собой, не дожив до тридцати.
Он поморщился.
— Это непростая жизнь. Глупые люди иногда думают, что могут заранее узнать номера лотереи и всё такое, — он покачал головой. — Всё не так. Кассандры не могут контролировать, что слетает с их губ и что они видят. Если попытаешься подружиться с одной из них, то скоро узнаешь дату своей смерти, то, как предадут тебя твои друзья и семья, ложь, которую тебе скажут, и все катастрофы, которые на тебя свалятся.
— Только плохие новости? Кассандры не предсказывают ничего хорошего?
Лукас посмотрел мне в глаза.
— Год или два назад Кассандра, возможно, сказала мне, что скоро я встречу любовь своей жизни, а потом мне придётся смотреть, как она умирает.
Гм, ладненько.
— И кто на самом деле хочет знать клочки своего будущего? Само собой, радость жизни — это не знать, что ждёт за углом. Я хочу сам творить своё будущее, мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне, как всё будет. Если мне это скажут, я либо потрачу всю свою энергию, чтобы избежать надвигающейся тьмы, либо не буду делать ничего, потому что поверю, что меня вперёди ждут прославленные вещи. Знание будущего влияет на будущее.
— Справедливо, — сказала я. — Но это не объясняет, почему ты так негативно среагировал на Зару. Если она правда Кассандра, это не её вина.
— Как я и сказал, — ответил Лукас, — на свете очень немного истинных Кассандр. Есть фальшивые, которые могут причинить столько же урона, как и настоящие, а то и больше. Они могут манипулировать людьми, шантажировать, выдумывать всякое дерьмо и обманывать. Есть те, которые обладают лишь небольшой крупицей предвидения, поэтому нельзя знать, правду они говорят или ложь. Большую часть времени они сами не знают.
Массивный вампир, который крестился, тоже влез в разговор.
— Это правда, моя леди. Моя кузина однажды встретила Кассандру. Тот сказал ей, что если она забеременеет, то её ребёнок вырастет злобным существом. Она удалила себе матку, а потом узнала, что у данного Кассандры было всего три точных предсказания. Ничто из того, что он говорил, не воплотилось в жизнь.
