— Хорошая девочка! Хорошая девочка! — продолжал орать он на весь шатер.
В этих белых одеждах, вздымающимися вокруг него, и с лицом, покрытым татуировками, он был похож на тень.
— Я не понимаю, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Смех лекаря прекратился, выражение его лица сделалось мягче, и он наконец-то понял моё замешательство. Он подошёл ближе и наклонился ко мне.
— Возможно, если ты посмотришь на свою карту, ты всё поймешь.
А затем он пошел прочь, но остановился.
— И когда ты это сделаешь, я советую тебе найти Короля. Твоего Короля, — сказал он, и снова засмеялся, после чего вышел из шатра и оставил меня одну.
Я опустилась на колени, осторожно достала карту и развернула её.
Я ахнула.
Это была все та же карта торговых путей, и на ней была изображена пустыня, которую я знала, со всеми её поселениями. Она была всё так же написана моей рукой, теми же чернилами.
Но линии изменились, торговые пути были другими.
Теперь они вели не к моему поселению. Словно невидимая рука изменила их. Все дороги заворачивали на север, туда, где не было скал, перекрывающих дорогу.
Они вели в сверкающий город, который находился на берегу моря, и рядом с которым была надпись — Мадинат Алмулихи.
Он был дома. Наконец я тоже рассмеялась, свернула карту и убрала её.
— Он дома, — сказала я вслух и покинула шатёр.
Лекарь всё ещё стоял снаружи, его незрячие глаза были повернуты к небу, а руки — радостно подняты вверх. Пробегая мимо него, я крикнула ему, что Саалим был теперь дома. Сквозь звон колоколов, я услышала, как он прокричал у меня за спиной:
— Ты сделала это! Теперь мы свободны!
Я бросилась в сердце дворца, крики слуг выдернули меня из радостного оцепенения:
— Претендент на трон! Короля вызвали на бой!
Я побежала так, словно бежала наперегонки с ветром.
ГЛАВА 29
— Короля вызвали на бой!
— Король будет защищать свой трон!
— Вы слышали о претенденте на трон Короля?
Колокола всё громче звонили вокруг меня, а я бежала по дворцу, продираясь сквозь толпу слуг, которые передавали эту новость друг другу и своим семьям. Кто-то был взволнован, а кто-то воодушевлён в ожидании предстоящего спектакля.
В конце улицы стояла маленькая девочка. Она смотрела на паникующих людей влажными от слёз глазами, прикрывая дрожащей рукой рот. Она крутила головой из стороны в сторону, и я поняла, что она потерялась. Когда она повернулась ко мне, я увидела красное пятно на её лице. Моя соседка. Я не хотела останавливаться, но я не могла оставить её здесь.
— Сестричка, — сказала я и опустилась перед ней на колени. — Ты ищешь свою семью?
Она кивнула и подошла ко мне ближе, прислонившись к моему колену. Я положила руку на её талию, а она сжала мою абайю своими маленькими пальчиками.
— Твоя семья сможет найти тебя дома. Ты знаешь, как туда попасть? — спросила я её в надежде, что она поспешит домой, а я поспешу найти свою собственную семью.
— Да, — сказала она и в ужасе посмотрела на толпу слуг, которые двигались в сердце дворца, чтобы увидеть Короля.
Я вздохнула.
— Я пойду с тобой, — сказала я. — А теперь поспешим.
Я взяла её за руку и повела домой, но её шаги были слишком медленными, напуганными. Поэтому я подняла ее, посадив себе на бедро, и понесла.
Когда мы вошли в дом, её страх сменился энтузиазмом.
— Хочешь посмотреть на мои вещи?
Я не могла отдышаться и устала из-за того, что несла её в таком быстром темпе.
— Я не могу, — начала я, но она уже искала что-то в корзине, после чего достала оттуда лист тонкого пергамента и маленькие металлические игрушки.
Колокола всё ещё звонили. Я покачивалась на носках, так как мне надо было торопиться. Я беспокоилась из-за того, что могло произойти. Что могли сделать эти люди, проникнув сюда? Стали бы они рвать на части деревню, дворец? Если, и правда, прибыл какой-то претендент на трон, он не должен был напасть на деревню.
Согласно традиции, его армия должна была прибыть к поселению, бросить вызов и уехать в случае поражения. Таков был закон пустыни. Но если они побеждали, дальше всё зависело от нового правителя. Но я не собиралась поддаваться страху. Я хотела увидеть этого претендента своими собственными глазами.
Девочка развернула передо мной плохо нарисованную карту, выдернув меня из моих мыслей.
— Как твоя, — сказала она с гордостью.
Я с удивлением обнаружила, что она запомнила каждую деталь из моих рассказов о пустыне. Детской неумелой рукой она изобразила её в совершенной точности.
— Это удивительно, — сказала я ей, и она просияла. — Но тебе надо добавить кое-что ещё.
Я рассказала ей о городе у моря, её детское сознание быстро отвлеклось от суматохи снаружи и сосредоточилось на фантастическом городе. Несмотря на взволнованные голоса людей, пробегавших мимо шатра, несмотря на моё отчаянное желание присоединиться к ним, я достала свою карту и показала ей, что я имела в виду.
Она взяла её в руки, и её глаза жадно пробежались по ней. Указав на север, я объяснила ей, чего не доставало на её карте. Она кивнула, впитывая всё, что я ей говорила.
— Может быть, однажды ты увидишь Мадинат Алмулихи.
Она кивнула.
— Когда я вырасту, у меня будет верблюд, и я изъезжу всю пустыню. Я найду другие города, которые нарисую на своей карте. А когда я вернусь домой, я покажу их тебе, и ты сможешь исправить свою карту.
Я улыбнулась.
— Звучит здорово. А теперь я хочу, чтобы ты добавила этот город на свою карту как можно точнее. Поработай над своей картой, пока не придёт твоя семья, хорошо? Очень важно, чтобы ты оставалась здесь.
Она согласилась.
— Если снаружи всё стихнет, ты можешь сделать кое-что ещё. Но только, если всё стихнет.
Она уставилась на меня, слушая внимательно каждое моё слово.
— Если ты пойдёшь ко мне домой, ты найдёшь кучку соли на песке. Собери её в мешочек, если он у тебя есть, или заверни в кусочек ткани. Я знаю, что ткань у тебя точно есть, — я улыбнулась и провела рукой по кипам одежды, которые нас окружали. — Потом принеси всё сюда. Спрячь соль, пока твои родители и братья не вернутся домой, а потом ты можешь сказать им, что это подарок.
Соль могла им очень пригодится. Вероятно, она даже могла избавить их от дворцового рабства, или помочь купить верблюда для путешествий. Девочка важно покачала головой, восприняв мои поручения весьма серьёзно. Я сжала её щечки руками, после чего выбежала из её шатра. Я осознала, что, вероятно, никогда больше не увижу ее, а ведь я даже не знала её имени. Я помолилась о том, чтобы с ней всё было в порядке, и чтобы она не боялась.
В зафифе я нашла одну единственную служанку, которая собирала вещи и запирала их в сундуки. Она развернулась, когда я вошла.
— Эмель? — Хадийя расслабилась, когда поняла, что это была я.
— Хадийя! Хвала Эйкабу! Где мои сёстры?
— Со своими матерями, конечно. Почему ты не с ними? Разве ты не слышала? Приехал претендент на трон.
— Да, я слышала! А где их матери? Куда все подевались?
— Все хотят увидеть поединок. В главном шатре. За посыльными едут ещё люди, я думаю, что претендент находится среди них. Найди сестёр. Найди их скорее. Что бы ни случилось… я думаю, что тебе лучше быть с ними.
Мысли завертелись в моей голове, когда я обратила внимание на тон голоса Хадийи и на её безумное поведение.
— Ты думаешь, что Король сегодня умрёт?
Она взглянула на меня испуганными и печальными глазами.
— Твой отец стар, и он болен из-за горя и чревоугодия. Я не знаю, что будет.
Я посмотрела на свою прислужницу в последний раз. Я задержалась, не будучи уверенной, стоит ли мне попрощаться с ней. Меня настолько поглотили мысли о Саалиме, о себе самой, что я даже ни разу не подумала о том, что случится, если у нас появится новый Король. Что станет с моими прислужницами, матерями, сёстрами? Он мог оказаться таким же подлым, как и мой отец. Или даже хуже.
