не сказала родным, как я их люблю. Теперь уже смогу, только когда сама окажусь на том свете. Надо хоть Николасу сказать, пока не поздно. Даже если отругает, даже если решит, что я подлизываюсь, пытаясь избежать выволочки. Впрочем, я никогда не подлизывалась… Потом слова кончились, и в комнате повисло молчание.
– Не мне судить вашего батюшку, миледи, – произнес, наконец Николас. – Но натворил же он дел…
– Да. И поэтому я не буду мстить.
– Это я понял, – слабо улыбнулся он.
Я залилась краской, вздернула подбородок.
– Дело не… Не в чувствах. Если отец первый пролил кровь я, его дочь, должна первой остановиться. Хватит. И без того слишком много смертей.
– Но люди скажут, что дело именно в чувствах. Что магистр играет вами, как до того играл королевой.
Еще как скажут. Только всем все равно не угодить. И все рты не заткнуть.
– Я буду жить так, как считаю правильным, и пусть говорят что угодно. Не людям я обязана жизнью, свободой и кровом. Значит, не им меня и судить.
Я поднялась.
– Пойдем, я представлю тебя сенешалю и попрошу найти место и дело по силам. Мне теперь не по чину личный слуга.
Николас помедлил с ответом, и я добавила:
– Или ты не хочешь оставаться?
– Я бы хотел служить вам, как и раньше, миледи. Или людям, которым вы доверяете. Но согласится ли сенешаль?
Я прокусила губу. А в самом деле. Рик бы согласился, но в ближайшие дни ему будет не до того. Если вообще… Нет, все будет хорошо.
– Не спросим – не узнаем.
Я приготовилась уговаривать, просить и торговаться, но Акиль окинул Николаса внимательным взглядом и сказал:
– Верные и умные нужны всегда. Роза, можешь идти, а мы с Николасом поговорим и решим, где от него будет больше пользы.
Я кивнула, помялась в дверях.
– Алан не?…
Акиль покачал головой. Пришлось удалиться. Надо было возвращаться к себе, залечить ссадину, промыть волосы от крови, но ноги сами понесли меня к комнатам, отведенным под лечебницу. Вроде и понятно, что нечего мне там делать: даже если Алан и пустит, буду только мешать. А скорее всего, и не пустит. Не сидеть же под дверью, как собаке? Но все эти, без сомнения, разумные мысли пропали втуне.
Я несколько раз прошлась туда-сюда по коридору, гадая, в какой из комнат сейчас Ричард, и набираясь смелости постучать. Одна из дверей распахнулась, и вылетевший Алан едва не сбил меня с ног. Я застыла, уставившись в глубину комнаты. Взгляд выхватил покрытую алыми пятнами ветошь на полу, и заставить себя посмотреть выше, на кровать, удалось не сразу. Лицо Ричарда сливалось с белыми подушкой и простыней, которой он был укрыт по самый подбородок. Я прикрыла рот ладонью. Разглядеть отсюда, дышит ли, было невозможно.
– Живой, – негромко произнес Алан.
Я выдохнула, на миг ссутулившись. Алан закрыл дверь.
– Пойдем-ка. – Он приобнял меня, увлекая за собой.
– А… – Я обернулась.
– Не надо. Ричард не поправится быстрее оттого, что ты будешь рыдать у его постели.
– Я вовсе не собираюсь рыдать!
– У тебя глаза красные, и нос опух, – безжалостно припечатал Алан. – Так что позволь не поверить.
Я фыркнула и вывернулась из его рук. Ну да, трудно ожидать, что после всего Алан будет по-прежнему хорошо ко мне относиться. Спасибо и на том, что дружба оказалась сильнее ревности. А ведь могло выйти и наоборот… меня бросило в дрожь прежде, чем я успела додумать эту мысль.
– Спасибо. Не знаю, как тебе удалось вытащить эту дрянь.
– Руками и магией, – хмыкнул Алан. Взял меня за плечо. – Пойдем, посмотрю твою рану.
– Я не ранена.
– А на подкольчужнике ржавчина и в волосах колтун, потому что ты забыла причесаться?
Я смутилась, представив, как выгляжу. Алан ухмыльнулся. Не слушая возражений, затащил в ближайшую комнату, развернув затылком к окну, сунулся в волосы.
– И в самом деле ничего страшного. Просто раны скальпа всегда очень сильно кровоточат. Можно даже не затягивать, до свадьбы заживет.
Я вспыхнула, развернулась, возмущенно на него глядя.
– Поговорка такая, – широко улыбнулся Алан. – Что-то не так?
Снова повернул меня точно куклу, коснулся затылка. Я ойкнула, когда исцеляющее заклятье стянуло рану. Развернулась.
– Спасибо, что нашел время посмотреть на эту царапину, – ровным голосом произнесла я. – Я могу чем-то помочь? С уходом за раненым или как-то еще?
– Незачем, завтра Ричард встанет. Правда, слабость на какое-то время останется, так что не увлекайтесь там… – Он снова ухмыльнулся.
– Не понимаю, о чем ты.
Он осклабился. Пожалуй, с меня достаточно.
– Еще раз спасибо за все. – Я шагнула к двери. Потом подумала, что, обиды обидами, но, возможно, у Алана получится то, что не вышло у меня, и снова обернулась. – Убеди Ричарда уехать, пожалуйста. В столицу. Я уверена, что ставка хранителей хорошо охраняется. Убеди его побыть там до Совета земель. Убийцы ведь не остановятся.
– В королевском дворце еще безопасней. Может, мне убедить Ричарда отправиться прямиком туда?
– Да хоть в королевскую спальню, лишь бы уцелел! – не выдержала я. В следующий миг поняла, что именно сказала, но мне было уже все равно. Как-то разом навалилось усталое безразличие. Все бесполезно. Ричард и дальше будет ждать, пока лорд Грей ошибется. Вот только я не уверена в том, кто именно ошибется первым.
Ричард будет рисковать жизнью, чтобы у него появились доказательства. Они могли бы появиться сегодня, если бы я не убила главаря. Да, это вышло случайно, и все же…
Я махнула рукой, отворачиваясь.
– Зря я начала этот разговор… спасибо за все, что сделал и… в общем, спасибо. Я пойду.
А может, тоже убийц нанять? Покопаться в отцовских записях, найти выход на гильдию. Только берут они столько, сколько я никогда и в руках не держала.
– Погоди… – спросил Алан совсем другим тоном. – Правда, что ты волокла его на себе две лиги?
– Какая теперь разница, – произнесла я не оборачиваясь. Надо было уйти, но ноги словно приросли к порогу. Еще и полудня нет, а я совсем без сил.
– Ричард взрослый мальчик, Роза. – Голос Алана звучал как-то даже… сочувственно. – Он выбирался и не из таких передряг.
Я оглянулась.
– Я боюсь за него.
– Я тоже, – невесело улыбнулся Алан. – Но нельзя же запереть его в подземелье и приставить снаружи охрану.
А жаль. Хотя и это едва ли помогло бы. Слишком уж упорно пытаются добраться до Рика. И после Совета земель ничего не закончится. Пожалуй, станет даже хуже – враги получат
