— Каллен Сиборн, — глубоким проникновенным голосом начал Айзен, — кровью, землей и огнем нарекаем тебя ноколаем. Каков твой ответ?
Каллен грациозно опустился на колени и склонил голову.
— Я покоряюсь и кровью отвечаю перед землей через огонь.
— Дай же мне руку.
Каллен подчинился и вытянул правую руку.
Ро сделал то же. Другой рукой он взял кинжал и полоснул ладонь Каллена. Кровь закапала на землю.
Затем Ро резанул руку себе. И повернул ее так, чтобы рана была обращена к земле в том месте, куда впиталась кровь Каллена. Его кровь упала на то же самое место.
— Наша кровь смешалась, — объявил Ро. — Скрепим же огнем наш союз.
Вперед вышла женщина, которую Лили прежде не видела, со светлыми короткими волосами и в очках в золотой оправе. На ней было свободное зеленое платье, а в руках она держала тонкую палочку.
Остановившись в трех футах от мужчин, она взмахнула своей палочкой, из которой вырвался огонь, и коснулась ею сперва раны Каллена, потом Ро. При этом выражение лица ни того, ни другого совсем не изменилось.
Лили содрогнулась. Больно, наверное. Рул…
Шшш. Не бойся. Тебя не призовут кровью, землей и огем.
Ага. Хорошо.
— Кровью перед землей и через огонь, — пророкотал Ро, — ты наречен ноколаем.
Послышались поздравления и возгласы «Добро пожаловать!» новому члену клана. Каллен грациозно поднялся на ноги и отошел. Кто-то бросил ему штаны, и он широко ухмыльнулся. Посмотрел на Рула.
Тот улыбнулся ему в ответ и поднял вверх большой палец.
Теперь настал их черед. Вместе с Рулом Лили подошла к камню, на котором сидел его отец, и преклонила колени — наверное, не так грациозно, как это сделал Каллен. Рядом с ней встал на колени Рул.
— Мы обрели Избранную, — возвестил Ро очень низким голосом, рокочущим, словно отдаленный гром. — Госпожа послала свое благословение ноколаям. Отвечаем ли мы, когда она нас зовет?
— Да! — радостно отозвалась сотня голосов.
— Но Избранная тоже вольна выбирать. Каков будет твой выбор, Лили Ю?
Лили научили, каков традиционный ответ. Она так и сказала, но прибавила и от себя тоже:
— По доброй воле и с почтением выбираю я узы Избранных. Я выбираю клан Ноколай. И… выбираю Рула.
Рул судорожно сжал ее руку.
Айзен изумленно моргнул, но быстро пришел в себя. — Тогда в знак выбора Госпожи и твоего собственного прими этот дар от твоего Избранного. — В руках Ро что-то золотое блеснуло на солнце.
Рул принял от отца ожерелье. Лили склонила голову, почувствовала его пальцы на затылке, когда он, застегивая драгоценность, откинул ее волосы.
Но Лили почувствовала что-то еще. Она коснулась маленькой золотой фигурки, висевшей на цепочке, — гладкий абстрактный образ, не похожий ни на что, но который показался знакомым. Прикоснувшись к подвеске, Лили почувствовала нечто напоминавшее магию — крохотную ее частицу. Магию… и лунный свет.
— Добро пожаловать в клан Ноколай, — с чувством приветствовал ее Ро. Наклонился к ней, взял ее голову двумя руками и поцеловал прямо в губы.
Снова заняв место на камне, Айзен широко улыбнулся.
— А теперь, — прогремел он, — давайте ликовать!
Лишь много часов спустя Рул смог остаться с Лили наедине. Наконец, чувствуя, что она устала от такого количества внимания, и страстно желая побыть с ней вдвоем, он сослался на их раны и сбежал с Избранной в дом Ро.
— Слава богу! — Лили опустилась на диван в маленькой отдельной комнате. — Все было замечательно, только чуть-чуть…
— Через край? — Рул уселся рядом с ней.
Теперь, когда они остались один на один, он не знал, как подступиться к вопросу, который мучил его целый день.
Лили кивнула.
— Я даже сама себя ощущаю каким-то символом. — Она коснулась пальцами маленького золотого кулона на шее. — Каждому хотелось потрогать меня.
— Мы весьма эмоциональные ребята, которые не прочь все потрогать.
— Дело даже не в этом. А в прилагающейся к Избранной благоговейной религиозной чепухе. С этим тяжко мириться.
— То, что кажется религией тебе, мы воспринимаем как истину. Непреложную. Наша устная традиция уходит в глубь веков, на протяжении столетий кое-какие эпизоды были утеряны, заменены другими. — Рул взял ее за руку. — Лили…
Она откинулась на спинку дивана и улыбнулась:
— Да?
— Ты кое-что добавила в ритуал. Свои собственные слова обо мне.
— Мне кажется, так было правильно. Рул сглотнул.
— Не так давно ты ненавидела узы Избранных, а еще была невысокого мнения обо мне. Что изменилось?
— Знаешь, Каллен мне говорил, что твой отец считает меня слишком упрямой. Но я человек неглупый. — Она прижалась к Рулу и нежно поцеловала его в губы. — Не сразу, но все же до меня дошло, что узы Избранных мне никто не навязывал. Кто это мог сделать? У меня иммунитет на магию. Значит, что-то внутри меня самой было готово принять их. Поэтому я не могла их отвергнуть — иначе отторгла бы часть себя самой.
Рул расслабился с глубоким вздохом облегчения. И тоже откинулся на спинку дивана, улыбаясь.
— Подумать только, — сухо буркнула Лили, — что через несколько дней нам предстоит пережить еще одну подобную церемонию.
— Какую?
— Званый обед, помнишь? Где ты познакомишься с членами моей семьи. Возможно, они не будут столь радушны, как твои.
Когда придет время, он разберется и с обедом тоже. А пока ему так хорошо — даже больше, чем просто хорошо, — быть здесь с Лили. Быть принятым. Быть Избранным… Госпожой и Лили.
Ладошка Лили опустилась ему на бедро.
— Устал?
— Выдохся, — признался Рул. К тому же ныли не до конца зажившие раны… Но стоило только пальчикам Лили коснуться его бедра, как он почувствовал возбуждение. — Хотя, пожалуй, я не слишком устал, — заверил он Лили.
И секундой позже поймал губами ее смех.
Дорогие читатели!
Писателей часто спрашивают о том, откуда они черпают идеи.
Что касается романа «Опасное искушение», то ответ здесь напрашивается сам собой. Чуть больше года назад я написала повесть под названием «Лишь человеки», которая буквально свела меня с ума. Она не желала оставаться просто повестью — персонажи и целый их мир взывали ко мне и требовали написать длинную и развернутую историю. Мне повезло встретить редактора, который согласился напечатать мою книгу и спросил, не думаю ли я выпустить целую серию романов. Итак, в «Смертельной опасности» вы снова встретитесь с Лили и Рулом.
И все же, как заметили те, кто прочел и оба романа, и повесть, рассказанная в этом романе история очень отличается от той, что стала основой моей повести. Хотя некоторые идеи схожи, только одна сцена является общей — вступление, и то не совсем.
