Боги…
Как чей-то мозг может быть таким сообразительным? Он ещё и успел придумать сообщение Алеку, а тот в свою очередь понять его.
Мне никогда не достичь подобного мышления.
— Значит скажем спасибо его гордыни, — говорю, пытаясь звучать оптимистично. — Именно она его и убила.
И снова глаза Елая приоткрываются, но на сей раз даже в них не наблюдается никаких эмоций. Пустой, усталый взгляд, который он бросает через моё плечо.
— Уже точно мёртв, — отзывается Елай, взирая на экран за моей спиной.
Сама я очень рада, что этот вид находится не перед моими глазами.
— Бум, — внезапно бормочет он еле слышно.
Его веки полностью закрыты, ресницы лежат на коже, совсем не колышась, а его дыхание становится слишком тихим и равномерным. Это сильно беспокоит меня, но пока запрещаю себе начинать паниковать.
— Что? — собрав мысли в кучу, переспрашиваю я, продолжая внимательно следить за его лицом — бледным и влажным от пота.
Молчание.
— Елай?
Молчание.
— Елай, — надавливаю я, неожиданно громко для себя, и пробую переместить руку, чтобы растормошить его. С трудом, но я ещё двигаюсь.
— Елай не засыпай, — командую я, удивляясь резкости своего голоса, и толкаю его несколько раз в плечо. В ответ он неохотно мычит, словно я отрываю его от сладкого сна.
Вот только это не сон вовсе.
— Елай, что бум? — вновь переспрашиваю его, заставляя его мыслительные процессы откликнуться.
И это работает, хотя его усмешка звучит слишком вяло.
— Бум, — повторяет он, словно пробует это слово на вкус, чтобы вспомнить, о чём идёт речь. — Пароль, чтобы активировать уничтожение. Я подумал, что это будет забавно.
— Вообще-то, не очень, — мрачно отзываюсь я, специально пытаясь спровоцировать его, но ничего в ответ не происходит.
Елай молчит, и уже несколько толчков в плечо не дают никакого результата. Он преднамеренно передал мне пароль, и я понимаю, что это всё.
Елай окончательно проваливается в бессознание.
Глава 43
Ровно три секунды — вот, насколько я впадаю не то в панику, не то в глубочайшее отчаяние.
Ровно три секунды и до моего окочинелого разума доходит, что слышу удары не беспокойного сердцебиение, а ботинков, приближающихся к нам.
Слава небесная…
На секунду я по-настоящему расслабляюсь, даже не допуская сомнения, что это бегут сюда солдаты. Я очень сильно рассчитываю увидеть Алека, но…
Нет.
Хотя это определённо плюс, я почти вся зажигаюсь энтузиазмом, если лёгкий жар действительно можно под это списать, когда вижу на пороге комнаты Марко.
— Чик-чик, — выдыхает он, и…
Чёрт. Одного его взгляда и надломленного голоса хватает, чтобы понять, насколько дерьмово я выгляжу.
Марко замер, горящие глаза широко открыты в сокрушении, его кадык движется вверх-вниз, прежде чем он произносит.
— Дерьмо.
Я пытаюсь выдать улыбку, чтобы всё казалось не таким страшным, каким является на самом деле. Но когда осознаю, что мне тяжело справиться даже с этой задачей, приходится смириться, что обмануть никого не получится.
— Виктор мёртв, — говорю почему-то самым первым, словно это может всё оправдать.
Но по выражению лица Марко понятно, что его это нисколько не утешает. Он начинает идти вперёд, по-прежнему слишком ошеломлённый, чтобы что-то говорить. Присаживается возле меня и оглядывает меня с головы до пят, пока его взгляд не останавливается на моём животе. Месте, куда ранил меня Виктор.
— Надо вытащить тебя отсюда, — молвит он почти себе под нос так сдавленно и хрипло, словно его горло сжала удавка.
Он говорит это не мне, больше для себя, однако у меня есть то, что я хотела подправить.
— Сначала Елая.
И вот этот взгляд, который сразу обрушивается на мои глаза. Марко не просто в шоке, это что-то граничащее с неверием и яростью.
— Низачто, — чеканит он, потеряв из тона голоса любой намёк на замешательство.
И смотрит так невероятно твёрдо, что у меня начинают зарождаться сомнения, будто бы я могу уговорить его. Но это необходимо. Елай правильно подметил, меня Виктор не собирался убивать, а вот его — да, поэтому наши ситуации совершенно разные. У меня ещё есть время, в отличие от него.
— Марко, пожалуйста, послушай… — начинаю я только-только обдумывать, как правильно обыграть всё, но Марко сразу же рубит с плеча.
Он твёрдо качает головой.
— Даже не вздумай просить меня о таком.
Ох, был бы у меня выбор, или хотя бы альтернативный вариант. Пока неожиданно не осознаю, что он есть.
— Магнит, — восклицаю, едва ли не захлёбываясь от эмоций радости, но слишком быстро опускаюсь с небес на землю.
Марко даже не нужно ничего говорить, чтобы я поняла, что его нет.
— Слишком много ранений, кто-то из ребят сейчас обыскивает всех, кого можно, чтобы достать их как можно больше, но пока они сюда доберутся — это время, чик-чик…
А у нас его нет. Тем более, у Елая. Однако, вероятность всё равно есть. Особенно если Марко сократит путь.
Он должен его вытащить немедленно.
— Марко, пожалуйста, — снова пытаюсь надавить на жалость, — так у Елая хотя бы будет шанс дотянуть.
Но тот только взрывается:
— Чёрт, нет, — восклицает парень, как если бы я ему сказала что-то до ужаса неприличное. — Можешь даже не думать об этом. Я вытащу тебя, и мы найдём магнит, а по пути отправим сюда кого-то ещё. Или я сам за ним вернусь с магнитом. Но только тогда, когда с тобой будь всё в порядке.
Я упёрто качаю головой, даже не представляя, откуда во мне просыпается столько сил.
Возможно, потому что этот бой не на жизнь, а на смерть. По крайней мере, для одного так точно.
— Он умрёт, — произношу слишком тихо и надрывисто, едва справляясь с эмоциями, которые обуяют меня, когда только думаю о том, что это вообще может быть. — Он не протянет, если ты сначала вытащишь меня, а у меня есть шанс. — И Марко это знает, он отводит взгляд, не в силах сейчас обманывать меня в глаза, поэтому я тут же пользуюсь шансом. — К тому же, я уверена, что Алек уже рядом, а значит мои шансы приличнос возрастают.
Марко всё ещё не смотрит на меня. Выражение его лица — мука раздирающих его сомнений. Я пользуюсь моментом и вновь шёпотом молю:
— Пожалуйста, Марко, он — единственный близкий, кто у меня остался. Я не хочу потерять ещё и его.
В моих глазах стоят слёзы, и этот вид, когда взгляд Марко встречается с моим, окончательно ломает его. Он знает, что такое семья. Знает, что значит кого-то терять, и что такое заботиться о других.
— Чик-чик, — теперь мука наполняет его голос. Он хочет сказать другое, возразить, но короткая пауза очевидно даёт ему время понять, что не найдётся тех слов, которыми он сможет побить мои. Марко сдаётся. — Он никогда меня не простит.
Мне не нужно объяснять, о ком речь. Алек. На мгновение мне хочется прикрыть глаза, чтобы справиться с тем океаном чувств, что обрушиваются на меня, стоит только подумать, как на нём отразится моё решение. Меня он тоже не простит. И всё же я готова рискнуть, потому что я не смогу жить, если из-за меня умрёт Елай. Я и так задолжала ему восемнадцать лет самой лучшей жизни, пора платить по счетам.
Мне даже несложно смотреть Марко в глаза, когда пытаюсь выдать обманчивую улыбку. Но я хотя бы не обманываю, когда говорю следующее:
— Не за что будет прощать, Марко, ты успеешь. — И я искренне в это верю. Хорошие концы случаются ведь не только в фильмах, почему бы не попитать надежду, что и мы заслужили Хеппи Энд. — Если, конечно, не будешь тянуть время, как сейчас.
И это действует на Марко, я вижу, как резко меняется его взгляд, хмурое выражение лица подсказывает, что он по-прежнему против, однако поспорить со временем не может. Он так быстро поднимается на ноги, что у меня даже голова кружится, когда также приходится смотреть вверх. Без лишних слов он обходит меня и присаживается около Елая. И его взгляд ни разу не отрывается от моего. Марко очень и очень зол на меня.
