глядя на мужчину.
— Не знаю, — ответил Глеб, а затем лукаво посмотрел на меня. — Только если ваша мама разрешит мне остаться.
— Мам? — Ева перевела взгляд на меня. — Уже поздно. Карет рядом нет. Дяде Глебу будет опасно добираться одному.
С одной стороны, я понимала, что опасно будет тем, кто его встретит на темной улочке. С другой стороны я все равно чувствовала беспокойство. А что, если его ранят? Что будет, если он получит смертельную рану? И утром мне сообщат, что нашли его труп в какой-нибудь подворотне.
— Я разрешу ему остаться, если он поможет вымыть нам посуду, — улыбнулась я, предварительно сделав вид, что о чем-то размышляю.
— Я помогу помыть вам посуду о, великодушная госпожа, — Глеб сделал вид, что кланяется. — Только завтра придется встать рано. Нам надо успеть подобрать вам бальное платье.
— Платье?
— А я не говорил? Завтра вечером будет благотворительный бал во дворце. Нам бы туда попасть и встретиться с королем.
— Не говорил, — я устало вздохнула, представив сколько еще меня ждет испытаний.
— А мы тоже пойдем на бал? — спросила Ева, сверкая голубыми глазами так, что на кухне даже стало будто светлее.
— Нет. Вам пока рано туда ходить, — я покачала головой. — Это может быть опасно.
— Я возьму вас на бал, когда обстановка во дворце станет спокойнее. Обещаю, — твердо сказал Глеб, погладив Еву по светлым волосам.
— Так, теперь давайте помоем посуду, — я встала из-за стола.
— Сиди, — Глеб встал, подошел ко мне и слегка надавил на плечи. — Ты готовила, а мы с ребятами помоем. Правда?
— Ага! — Егор схватил со стола пару тарелок и помчался во двор. — Кто последний, тот будет чистить у коз и овец!
— Так не честно! — Ева бросилась следом, прихватив пару тарелок.
Сашка побежал следом без слов. Я успела удержать Варю и Соню за руки, прежде чем они успели принять участие в этом бедламе. Глеб улыбнулся по-мальчишечьи, от чего его лицо словно бы помолодело на несколько лет, и побежал за детьми.
Вскоре со двора раздался веселый, звонки смех ребят. Детям не хватало отца, с которым они могли бы дурачиться, делиться своими переживаниями и секретами. Да и мама им досталась с дефектом — из другого мира. А еще совсем не веселая.
— Мамочка, — маленькие руки Соня обняли меня за коленки. — Спасибо, что тогда осталась с нами.
Я улыбнулась и погладила девочку по голове. Порой мне казалось, что она читала мысли. Ее слова часто ободряли меня. Вот и сейчас, стоило Соне это сказать, как я тут же почувствовала прилив сил. Ну и что, что я из другого мира? Все наладится. Уже все хорошо. А в будущем будет еще лучше!
— Мама, — Варя протянула ко мне руки, и я посадила ее на колени. Девочка обняла меня и прижалась своим маленьким, хрупким телом.
Да, сейчас у меня все замечательно. Я смогла спасти этих детей. И они любили меня. Несмотря на все мои недостатки. Осталось пережить бал, рождение ребенка, государственный переворот и долг волшбы. Звучит не так страшно!
Глава тридцать пятая. «Бал и другие неприятности».
Я устала.
Именно эта мысль крутилась у меня в голове, после часа подбора бальных платьев. Я вообще любила ходить с Машкой по магазинам. Но мы никогда не занимались примеркой час. Да еще и эти бальные платья были тяжелыми. Я их одна даже примерить не могла, мне нужна была помощь.
В итоге платье было выбрано. Оно стоило, я точно видела, тридцать золотых. У меня волосы на голове зашевелились, когда я увидела, как Глеб спокойно платит такую сумму за какой-то кусок ткани. Да, пусть хороший кусок ткани, но это всего лишь платье! Куда я в нем пойду, кроме бала?
— Ты чего такая мрачная? — спросил меня Глеб, когда мы вышли из мастерской.
— Ничего, — буркнула я, пытаясь подавить в себе жадность. — Просто думала о том, что богатые совсем не думают, куда потратить денег.
— О чем ты? — мужчина с недоумением посмотрел на меня, а затем подал руку, чтобы я смогла подняться в карету.
— Не важно, — я вздохнула, принимая его помощь. — Куда теперь?
— В ювелирную, — отвел Глеб, садясь рядом и закрывая дверцу кареты.
Как только он это сделал, карета двинулась с места. Скорее всего, кучер уже был извещен о всем нашем пути.
Я отвернулась к окну, пытаясь скрыть то, что мне неловко находиться рядом с мужчиной в одной карете. Я так и не подумала о том, что чувствую к Глебу. Прошлой ночью, стоило мне лечь и обнять Варю, я тут же погрузилась в сон, в котором маленькая Надя бегала под дождем и весело смеялась. В одиночестве. Этот сон был переполнен чувством свободы и счастья. Маленькая девочка могла веселиться, пусть никого и не было рядом. И эти чувства были такими приятными и пьянящими, что просыпаться мне совсем не хотелось.
Но встала я на рассвете. Глеб уже был на ногах и распоряжался на кухне. К моему удивлению, он разговаривал с домовым, который не должен был показываться перед гостем. Они вместе приготовили завтрак не только на меня, но и на детей.
Я бросила взгляд на Глеба. Он сидел рядом и смотрел в окно. Его брови были нахмурены и он о чем-то напряженно размышлял. Я не знала, о чем он думал, но и спрашивать не собиралась. Мне не хотелось становиться к нему ближе. Меня пугало, что это могли быть мои чувства. Глупо? Наверное. Но с возрастом люди становятся куда осторожнее. А на мне еще висят пятеро детей, которых я не могла бросить.
Ювелирная мастерская оказалась на улице, максимально приближенной к дворцу. Выйдя из кареты, я обернулась и увидела веское здание, с позолоченными крышами. Как в сказке. Перед дворцом находилась широкая площадь с фонтами, скамейками и высокими деревьями. По площади гуляли люди, играли музыканты, продавали цветы. Только вот попасть на территорию дворца было не так просто.
Я заметила, что территория дворца обнесена высоким, кованым забором. Сами ворота были высокими и их охраняли стражники. По самой территории тоже ходили военные. А еще само кованое железо выглядело не как обычное. Подозреваю, что оно было заколдованно.
