магией в стихийном, неуправляемом «Стацисе», но, сцепив зубы, Раян укротил его.
— Я подумаю, — отвернувшись, буркнул он. — Приходи к полночи в пятницу на свою могилу, хоть нормально поговорим. А то меня вечно канцеляристы донимают, следят чуть ли не за каждым шагом. Заодно принесу то, что обещал. Не выйдет эффекта, переделаю.
— Хорошо, я приду, — послав ему воздушный поцелуй, пообещала Альма.
— Буду ждать, — выдавил из себя ласковое Раян.
Ну вот он сделал все, что мог, остальное зависело от Альмы и расторопности канцеляристов.
Странное щемящее чувство. Словно восточный холодный ветер проник в него и оставил после себя пустоту с капелькой света внутри.
Раян смотрел на спящую Лику. Она улыбалась во сне, бормотала что-то невнятное. Рука согнута в локте и подложена под щеку — отлежит же… И все же он не стал ее будить, наоборот, боялся пошевелиться, трусливо избегая тяжелого разговора.
Магистр не привык прощаться. Да и что там говорят на пороге смерти — громкие фальшивые слова. Раян ненавидел пустословие, лучше уйти молча.
И все же что бы он ей сказал? Будь счастлива, меня сегодня, возможно, убьют?
Не то, все не то! Как хорошо, что Лика заснула прежде, чем он на цыпочках спустился из кабинета, прижимая к груди два флакона-обманки.
Альма не должна ничего заподозрить. Пусть думает, будто внутри действительно чудодейственное алхимическое средство, а не подкрашенная вода. Изначально Раян и вовсе хотел приготовить яд, но раздумал: слишком рискованно. Убить стригессу он все равно не убьет, а других погубить может.
Магистру не хотелось умирать. Только не сейчас! И он сделает все, чтобы выжить.
Бросив прощальный взгляд на Лику, Раян вышел в прихожую, стараясь не шуметь, оделся.
Под рубашкой грудь ходил амулет с пером феникса. Ценный ингредиент ждал своего часа и наконец дождался. Некогда он спас Лику, оставалось надеяться, поможет и Раяну.
Он не спал две ночи, сверяясь по древним книгам, капля по капле творил «Око света». Ларс помогал ему — Аргус проявил снисхождение, позволил тому остаться в коттедже. Он был по-прежнему слаб, с трудом передвигался по комнате, однако знания никуда не делись. Сначала Раян сомневался, привлекать ли его, но затем убедился: Ларс действительно горько сожалел о былых ошибках и хотел их исправить. В случае успеха магистр собирался рассказать канцеляристам о его помощи — пусть зачтется. Он отлично понимал, ничего хорошего Ларса в будущем не ждало, любое послабление для него — радость.
Стукнула входная дверь.
Не проснулась.
Вот и славно! Лика непременно бы увязалась за ним на кладбище, сделала только хуже.
Сосредоточившись на будущем поединке, Раян быстро шагал к боковой калитке, притаившейся за сараем с садовыми инструментами. Сегодня он не собирался эффектно прыгать с обрыва, зря тратить магию.
Встречу с Аргусом назначили на половину одиннадцатого, на углу Счастливого переулка. «Вот бы и мне повезло», — подумал Раян.
Ночь выдалась безлунной, но хотя бы не валил противный мокрый снег. Дождя тоже не намечалось, что увеличивало шансы на успех: на мокрых листьях легко поскользнуться.
— Голо. Голо и уныло, — бормотал Раян, скользя взглядом по темным остовам деревьев.
Они напоминали мертвецов. Те же костлявые ветки-руки, в мольбе тянувшиеся к небесам. Та же замершая, иссушенная жизнь внутри стволов. Ни пичужки, ни жучка, только застывшее небытие.
По верхушкам деревьев бродил ветер, шумел, завывал, словно предупреждая: «Не ходи!»
И все же следовало оставить записку.
Раян со щемящей тоской осознал: «Если со мной что-нибудь случится, у нее ничего не останется!» С другой стороны, так быстрее забудет. Сколько мучений принес ему портрет Альмы! Каждый вечер доставать его, всматриваться в знакомые черты, снова и снова тупым ножом кромсать свое сердце… Лика молода, у нее еще все впереди. Первая любовь почти всегда несчастная, проба, пролог к чему-то настоящему.
— Ты стар для нее, — твердил себе Раян. — Ей двадцать, а тебе уже сорок пять, между вами целая пропасть.
— Будь, что будет! — наконец решил он и постарался выбросить из головы образ спящей девушки.
Эти две ночи магистр потратил не только на изготовление амулета. Он тщательно изучил, сопоставил различные способы убийства нежити, высчитал коэффициенты. Раян не собирался импровизировать, он заранее заготовил несколько вариантов, постарался продумать все непредвиденные ситуации. Главное, загнать Альму в серебряную клетку, а потом…
Погруженный в мрачные мысли, Раян не заметил, как дошел до нужного сарая.
Сотворив лепесток огня, магистр обошел полинявшее от дождей строение и, пошарив рукой, достал из тайника под порогом ключ — разумеется, калитка на ночь запиралась.
Он без труда справился с защитными чарами. Немудрено, ведь Раян принимал самое деятельное участие в их создании!
Ключ повернулся в замке, выпустив в створ Счастливого переулка.
Очутившись по ту сторону парковой ограды, магистр не забыл вновь замкнуть магическую цепь и быстрым шагом пересек небольшой пустырь, где в летнее время устраивали народные гуляния.
Счастливым переулок прозвали торговцы, державшие здесь склады. То ли из суеверия, то ли здешнее место действительно помогало им в делах. Собственно, потому что здесь не было ни единого жилого дома, Аргус посчитал место встречи идеальным.
До старого кладбища от переулка чуть меньше часа ходьбы. Все по предместьям, застроенными деревянными домишками с огородами. Где-то там уже слились с темнотой ночи гвардейцы, готовые по условному знаку прийти на помощь магам. Заготовлена телега, на которой в серебряной клетке перевезут останки Альмы. Канцелярист заранее предупредил: их сожгут, а пепел развеют в разных местах, чтобы ни один некромаг вновь не возродил к жизни.
Чувства Раяна обострились до предела. Пока он с максимальной предосторожностью пересекал открытое пространство, его не покидало ощущение, что десятки глаз наблюдают за ним. Раз или два магистр даже останавливался, проверял. Ничего, только тени. Однако Альма хитра, сменив облик, дуновением ветерка могла следовать за ним. Все же их отношения стали иными, у нее имелись все основания не доверять ему.
Он раз за разом прокручивал в голове детали минувшей встречи. Вроде, все прошло гладко, но червячок сомнения не давал покоя. Откуда у него вдруг взялось навязчивое предчувствие, что все пойдет не так?
— Магистр?
Из густой тени одного из сладов отделилась фигура, направилась к Раяну. Он не беспокоился, знал: перед ним человек.
Когда канцелярист поровнял с ним, магистр рассеянно поздоровался. Взгляд его был обращен в сторону кладбища.
— Почувствовали неладное?
Аргус нащупал что-то под плащом. «Оружие или амагичные кандалы», — равнодушно подумал Раян.
— Пока нет, — медленно ответил он, прислушиваясь
