Нельзя останавливаться.
– Стойте! – закричала Валерия со стороны обрыва. – Арен, стой!
Я била Арендара по морде, рассекая его нос в мясо. Со всей ненавистью, яростью. Я ненавидела его, и я должна была его бить. И море снова поднялось, забушевало, кипело. Арендар рванул вперёд, навис надо мной. С морды стекала по оскаленным зубам и капала кровь. В его глазах было безумие и обещание смерти.
– Арен, стой! Стой!
На крик Валерии он обернулся. И она – сумасшедшая девчонка! – подскочила к нему.
Он её не тронул.
– Прекрати, остановись! – Она обхватила его окровавленную лапу. – Пожалуйста, пожалуйста, хватит! Стань человеком, давай же! Арен!
Он дёрнулся и наклонился. Короткими рывками стал уменьшаться в человеческую форму. Рухнул на колени, и Валерия рядом с ним, обняла его, пачкаясь в крови:
– Арен…
Меня затрясло. Сил не было, всё заволакивало туманом, ноги норовили подогнуться, а глаза закрыться.
Нет!
– Зови Линарэна, – прорычала я. – Арендар, зови, ты же знаешь, Элоранарр не оправился от отравы Бездны. Давай же.
Выстукивая зубами дробь, Арендар завалился на Валерию.
Он что, в обморок мне вздумал падать?
– Арендар! – я пошла на него, и лезвия уруми тряслись в такт моей дрожи, звенели.
Придушу тварь, убью!
Кажется, я хлестнула его магией, и Арендар дёрнулся. Всё поплыло.
– Лера, – забормотал он. – Лера!
Всё темнело, но я должна, должна помочь Элору, а не ждать, когда явится император.
– Зови Линарэна! – Я почти не видела, только их смутные, сливающиеся силуэты. – Ты что, не понимаешь, не чувствуешь, что Элоранарр умирает?!
Мир стал опрокидываться, безвольная рука вдруг взорвалась болью. Отшатнувшись, я не удержалась и упала на колени. Рука горела, плавилась. Стиснув зубы, я зажала предплечье. Хотела держаться, но сил не осталось, я согнулась пополам. Горела вся половина тела, разум, всё. И мир качался.
– Арен, – позвала Валерия неуверенно, а потом как приказала: – Зови немедленно!
На несколько мгновений всё будто стало чуть светлее. Пламя телепортации? Помощь? Я так и сидела, не в силах поднять головы. Сердце горело. Внутренности выкручивало, вырывало из их законных мест. Меня всю разрывало на части.
Элор-Элор-Элор…
Он умирал.
Меня окутал алый дым, отступил. Мир кружился. Сердце почти не билось, вокруг были смазанные тени. И страх. И эта разрывающая изнутри боль. И сжигающая руку боль.
Громыхнуло так яростно, что пробило гул в моих ушах. Загрохотали молнии, обжигая радужку даже сквозь веки.
Мне удалось сосредоточиться, чуть разогнать опускающийся на меня туман бессилия и отчаяния.
Элор лежал так невыносимо далеко, и я не видела, колышется ли его грудная клетка. Огромный поверженный дракон. Надо подползти к нему, прижаться к боку и надеяться на лучшее.
К нему направлялась смутно-знакомая фигура.
Линарэн. Он коснулся морды Элора, и тот уменьшился, скукожился в человека.
Принц Линарэн что-то сказал через плечо.
– Лера… там сильный магический фон, нельзя, – возразил Арендар, и у меня не хватило сил даже пожелать его убить.
– Пятая лаборатория… для пребывания… пустая трата магии… оставь её здесь… заберёшь, – голос Линарэна то появлялся, то исчезал в гуле…
Рядом со мной вспыхнуло золотое пламя, растаяло.
Элор…
Линарэн сидел рядом с ним на корточках. Рассматривал.
Элор…
Я попыталась подняться, но меня повело и практически размазало о песок.
Элор…
Я должна быть рядом.
Рука гнулась неестественно, песок разъезжался под пальцами, я приподнялась, придерживая вывернутую руку. Мне удалось сесть в этом кружащемся мире.
Линарэн поднял Элора на руки.
Кровь.
С Элора капала кровь: с руки, волос, спины.
Их окутало золотое пламя телепортационного заклинания.
И они исчезли.
А внутри меня разверзалась пустота. Безграничная, бескрайняя.
Элор умирал…
Я знала это, чувствовала.
Часть меня снова отрывали. Меня разрывали на куски. Моё сердце, разум, душу. Это было как рассветный кошмар, только наяву, только продолжалось и продолжалось это невыносимое распиливание, раздирание меня на куски.
Крик вырвался из груди будто чужой. Но это кричала я, всё острее осознавала это и кричала, орала, орала до огня в лёгких, но не могла проснуться. Я кричала изо всех сил, но кошмар продолжался. Я заметалась по песку в пятнах крови, но это чувство не исчезало. От меня отпиливали кусок, я зарыдала, умоляя остановиться, но меня продолжали разрывать, снова и снова. Бесконечный зацикленный кошмар, но здесь не было даже Халэнна поддержать, показать, что всё скоро кончится.
Я выла от тянущей пустоты внутри. Задыхалась. Разум метался, пытаясь понять, что я сделала не так, в чём в этот раз была моя ошибка. В том, что дала амулет абсолютного щита? Не сообразила сказать о нём сразу?
В том, что Элор стал частью меня, стал всем.
А теперь он умирал, и я ничего не могла сделать, часть меня оторвали, оторвали. Я задыхалась. Кричала. Звала Элора.
Но не было никого, только море шипело и плевалось волнами.
– Элор! – закричала я во всю силу лёгких.
Мой невероятно сильный, наполненный нотами управления, пропитанный магией зов… остался без ответа. И тогда я просто закричала. Кричала, кричала, пытаясь выплеснуть эту невыносимую одуряющую боль, это чувство расколотости, неполноценности, ощущение, что часть меня умирает, умирает, умирает навсегда. Я кричала, пока не охрипла. И когда охрипла, продолжила кричать. Кричала, пока не выдохлась окончательно.
И когда обессиленная, сорвав голос, падала на песок, я, наконец, не чувствовала больше ничего, и после всей боли, после всего ужаса эта бесчувственность была настоящим блаженством.
Глава 51
«…подольше, чтобы я поел нормально, но нет же, всё быстро закончила. Тебе что, трудно постараться было? Мой дракон, мой дракон, – пискляво передразнил жаждущий, извиваясь на песке и всасывая текущую из моей руки кровь. – А я? Ты обо мне подумала? Кто тебя защищать, дуру, будет, я или…»
– Да знаю я, что дура. Заткнись! – рыкнула я и отвела взгляд от едва заметной, почти истаявшей метки Элора на запястье. Он был очень плох.
Жаждущий так нажрался крови, что на некоторое время отключился, а теперь буйно жаловался, что драка слишком быстро закончилась.
Прорычать удалось легко – голосовые связки стремительно восстанавливались, и это напоминало, что переломанная при падении рука тоже зарастает, а значит, надо вправлять кости.
Тихо рокотало море, смывало с берега кровь.
Несмотря на пульсирующую боль в руке, внутри было пусто и изумительно спокойно. Я опасалась, что страхи, переживания вернутся, но они не возвращались, я напоминала себе пустой дом с ровными гладкими белыми стенами, полом и потолком без единого неровного выступа, без единого пятнышка, без мебели и прочих ненужных вещей. Эмоций практически не было, и я, наконец, могла думать почти свободно.
Тогда-то я и поняла всю безумную глупость своих поступков.
Осознала последствия, среди которых возможное разоблачение – не самое страшное.
Поняла, что в данный момент самое лучшее – скрыться, а там уже всё обдумать и принимать окончательное решение на свежую голову. Но пока у меня не было сил переместиться и улететь, а идти с такой рукой…
Мне следовало быстрее собрать кости, чтобы не срослись неправильно, и пока бежать из империи, возможно – из Эёрана. Принц Арендар и так меня не выносил, а теперь, за исполосованную морду убьёт. Удивительно, что сразу этого не сделал. Может, при Валерии своей не стал, но когда её рядом не будет…
Жаждущий крови всё жаловался и жаловался, но я закрыла глаза и удивительно легко от всего отстранилась, сосредоточилась на пылающей руке. Исцелять я не умела, но телекинезом могла собрать кости, а там – полчаса, чтобы сцепились понадёжнее, и можно идти. У Халэнна бы получилось лучше, он умел исцелять. И он бы не влез в разборки правящих драконов за избранную.
