Рыкнув-фыркнув, император пинком отправил Жаждущего крови в угол. Гневно зазвенели лезвия уруми, но и теперь Жаждущий промолчал, до меня долетел лишь отголосок его сдерживаемой ярости. Я не шевелилась.
Тяжело дыша, император прошёлся из стороны в сторону, чеканя шаг по каменному полу.
Дракон в ярости, но меня защищала поза покорности. Пока.
Император всё ходил и ходил из стороны в сторону, сопел, порыкивал.
– Что произошло?! – рявкнул он надо мной.
Я не шелохнулась.
– Молчать будешь?
– Мне нечего ответить, – ровно произнесла я.
Что делать-то? Имеет смысл упираться и что-то скрывать? Пусть сейчас я ничего не ощущала, но это не значило, что чувства не вернутся и я… Я не могла предать Элора.
Снова зарычав, император с шумом распахнул крылья, обдав меня потоками воздуха и резким запахом мяты с нотами бадьяна.
Он опять прошёлся из стороны в сторону.
Навис надо мной, закрывая своей огромной тенью.
– Поза покорности совершенно не соответствует этому немому бунту, – прорычал он. – Рассказывай!
Я молчала. Наклонившись, император подсунул руку мне под шею и рванул за воротник вверх. Миг – и прижал меня к стене. Сильные пальцы императора крепко держали шею, золотые когти сквозь ткань давили на чешую. Император закрыл свет магической сферы собой и золотыми крыльями, навис надо мной.
Мне было страшно, но и как будто нет, хотя сердце колотилось быстро-быстро.
– Если хватает наглости противиться моей воле, имей совесть смотреть при этом в глаза! – рявкнул император и жадно втянул ноздрями воздух. Золотые глаза потемнели, уголок губ дёрнулся, и император вдруг резко отступил. Остановился шагах в четырёх. Лицо его будто закаменело в холодно-злом выражении, и только ноздри трепетали. – Рассказывай.
Запах… пробивается мой настоящий запах?
Хотя, возможно, назваться женщиной – единственный способ выйти отсюда живой и невредимой.
– Верность Элору, конечно, похвальна, – процедил император раздражённо, – но ты мой вассал, так что рассказывай, что там натворили мои сыновья. Живо!
В голове будто что-то щёлкнуло: его интонации, сами обстоятельства допроса…
– Вы… не причините Элору вред?
– Если бы я хотел, чтобы кому-то из моих сыновей причинили вред, я бы расследовал обстоятельства этой кровавой потасовки с гвардейцами и ИСБ. Но даже если не расследую, я должен знать, что случилось! Поэтому хватит упорствовать, рассказывай!
Судя по интонациям, он говорил правду…
Официальное расследование действительно поставило бы его перед необходимостью реагировать на всё это. Спросив у Элора, принца Арендара или принца Линарэна, он тоже должен был бы отреагировать, но уже не по требованию закона, а в воспитательных целях.
А мне нужно рассказать всё так, чтобы вина Элора была… поменьше, объяснима.
– Его высочество Элоранарр ощутил притяжение к Валерии…
Император тяжко вздохнул.
– Он выразил желание не ощущать ничего подобного и обеспокоенность тем, что не сможет сдержаться. Тогда я позаботился о том, чтобы Валерия носила амулет абсолютного ментального щита. – Опасное признание, но без него никак. – Это облегчило состояние Элоранарра, но… Потом, насколько я понимаю, он узнал, что для него связь избранных – возможность спастись, а вам выгоднее породниться с Фламирами… – это я произнесла тихо-тихо, прислушиваясь к изменившемуся дыханию императора, улавливая флюиды раздражения. – И когда амулет абсолютного щита был снят, ощущение связи и все эти обстоятельства побудили Элоранарра украсть Валерию. Он попытался укрыться в Башне порядка, но принц Арендар догадался об этом, сломал запорный механизм. Они переместились на побережье, там произошла дуэль. Наследный принц практически не пострадал, но Элоранарр…
– Не в состоянии сражаться на дуэлях, – грустно подытожил император.
Фыркнул. Снова прошёлся из стороны в сторону и остановился напротив меня:
– Лин им помог это устроить? Это он исказил показания следящей метки?
– Не знаю. Начало дуэли прошло без меня. Я появился позже.
– Понятно, – недовольно-задумчиво протянул император. И потребовал: – Дай клятву крови, что никому не расскажешь о случившемся и о том, что я это знаю.
Отрастив серебряный коготь, я вспорола ладонь и подняла голову, чтобы заглянуть в сощуренные всё ещё тёмные глаза императора.
– Клянусь силой…
«…ветра», – пропечатала я ментально, вплетая это слово в структуру клятвы.
– …клянусь жизнью…
«…полевой мыши», – от ментального усилия в голове всё зазвенело.
– …что никому не расскажу о дуэли между принцами рода Аран и её причинах и последствиях, и о том, что вам об этом известно.
Струящаяся с ладони кровь взметнулась вверх, растекалась по воздуху витым узором магической печати. Я смотрела в глаза императору, а сама телекинезом сдвигала кровавые линии печати, не позволяя ей замкнуться на моей силе и моей жизни, подменяя их на мысленно вставленные в клятву элементы.
От напряжения сводило тело, правки надо было провернуть за несколько секунд, и я успела. Печать шумно схлопнулась, распространяя вокруг металлический запах крови, но оставила меня свободной. Я не собиралась болтать о дуэли и том, что император покрывает сыновей при нарушении драконьих законов, но кто знает, как дальше повернётся жизнь, и навешивать на себя убийственные заклинания – глупо.
Да и практика не помешает.
– Забери своё оружие, – велел император Карит.
Неслышно выдохнув, я склонила голову и отошла в угол, где лежал Жаждущий крови. Придерживая кость телекинезом, собрала его блестящие лезвия вместе и втолкнула в безмолвную уснувшую Многоликую. Жаждущий легко проник внутрь.
– Ко мне, – приказал император.
Всё так же глядя в исцарапанный каменный пол, я подошла.
Нас с императором окутало золотое пламя, тряхнуло, и мы оказались в сумрачном мраморно-золотом зале дворца. За окном расстилался знакомый парк, а небо едва уловимо потемнело.
– Приведи себя в порядок. Территорию дворца не покидать. – Император опять вздохнул. – Оголи запястье.
В первую секунду я не сообразила, зачем это, а потом с неохотой подтянула рукав сломанной руки. Подняла её телекинезом. Горячая ладонь легла на предплечье, кольнула жаром и соскользнула, оставив на коже герб Аранских с именем императора.
– Присматривай за ними, если дойдёт до драки – вызывай меня.
Сложив руки за спиной, император быстро направился к двустворчатым золочёным дверям на выходе из зала. Они почтительно раскрылись, а я осталась в некотором… смятении.
Присматривать за ними – за принцами?
Да принц Арендар меня спалит же!
Или ещё что-нибудь сделает…
А Элор мог заметить ментальную атаку, и… он ещё зол на моё «предательство» и неизвестно, что с ним, но если император беспокоится о сохранении тайны и слежке – значит, жив.
Мне же бежать надо. Бежать и залечь на дно.
«Так, спокойно!» – приказала я себе сквозь эти панические метания.
Теперь, когда на мне метка не только Элора, но и императора, сбежать сложнее. Если нарушу приказ сидеть во дворце – мало не покажется.
Так, следует спокойно всё обдумать.
Как избежать принца Арендара? Надо держаться поближе к Элору, потому что после такого конфликта принц Арендар злится и не захочет его видеть.
Я опустила только что заклеймённую меткой руку и плохо слушающимися пальцами приподняла другой рукав. Метка Элора была совсем блёклой. Ему плохо. Скорее всего, он у принца Линарэна в лабораториях.
Элор…
При мысли о нём что-то сжималось внутри, но больше не налетал ослепляющий шквал чувств. Вместо них была потрясающая, гулкая и такая спокойная пустота…
***
Беспокойство императора о повторении драки между Элором и принцем Арендаром оказалось… напрасным.
Элор был не просто плох, а очень плох.
«Я не знаю, очнётся ли он», – так сказал Линарэн, когда я наконец добралась до него и лежащего на каменной плите Элора.
