Слушай, я хотела тебя попросить… Я иногда так отдыхать буду. Пропускать прогулки. Может, будешь Дамал разминать? Она тебя любит. Ты знаешь к лошадям подход.
Лицо Чимре осветилось радостной улыбкой.
- Только сама скажи Дерре, госпожа, а то он не поверит!
Камайя обернулась к Дерре, который недовольно скривился, но тут же вежливо кивнул.
- Дерре услышал, госпожа, - сказал он, удручённо глядя на Чимре.
- Спасибо, госпожа! - паренёк сиял, как Дамал после того, как он чистил её. - Ты очень великодушна!
- С тобой не скучно. Истории, что ты рассказываешь мне про город, очень занимательные. Чимре, ты хорошо стреляешь из лука? Я хотела бы потренироваться.
- А ты стреляешь из лука? - восторженно спросил Чимре. - Госпожа из Арная умеет?
- Я умею метать нож и владею клинком, - тихо сказала Камайя, подъезжая поближе. - Умею вязать сложные узлы и управляться с небольшим парусным судном. Стреляю из самострела и… других видов оружия. Из лука - хуже.
- И ты занималась этим дома?!
- На самом деле не только этим. Я там не скучала. Ты же будешь хранить это в тайне, если я скажу?
Чимре кивнул, с любопытством глядя на неё.
- Я читала книги в хранилище нашего старшего училища, сэйналона, в котором обучаются лучшие ученики из младших училищ. Путешествовала с Руаном, танцевала, посещала занятия, на которых нам рассказывали… об устройстве мира. Знакомилась с разными людьми и обсуждала с ними то, что узнала раньше. Немного работала в приюте для сирот и в лечебнице, училась ведению земельных дел, помогала с бумагами и документами, вышивала с подругами в саду, плавала в бухтах на юге… Ухаживала за одним старым садом, который похож на сады во дворце орта Атэ.
- Тебе, наверное, тут нестерпимо скучно, - сказал Чимре, грустно разглядывая свои пальцы в сгущающихся сумерках.
- Ты зришь в корень, приятель, - вздохнула Камайя. - Я от скуки уже не знаю, куда себя девать. Алай умеет не скучать, а я вот…
- Я могу раздобыть тебе пару книжек, - хитро улыбнулся Чимре. - Я знаю, где тут есть книжки.
- Ах ты хитрюга пронырливый! - с притворным укором воскликнула Камайя. - Давай. Тебе за это ничего не будет?
Чимре помотал головой, спрыгивая с пегого, и широко улыбнулся, пряча в карман серебряный. Камайя тепло улыбнулась ему и направилась к воротам гарема.
Скука. Скука и ожидание среди этого внезапно укрывшегося снегом безграничного пространства, остро пахнущего зимней свежестью и дымом очагов. Вечера сменялись, моргнув, рассветным заревом, и дни тянулись бесконечно.
- Грифель закончился, - сказала Камайя, покрутив в пальцах оправленный в дерево стержень. - Тулым, скажи, пожалуйста, Вирсат, чтобы новый принесла.
Она сидела над тетрадью, в которой уже не было места для слов, и вела линии, бесконечные, как ветер над шатрами, как эти дни.
- Мы устраиваем праздник в честь рождения Тинхэн, - сказала вдруг Иймэт, и Камайя подняла голову. - Пойдёшь с нами сегодня? Мы собираемся в гареме господина Нады.
Камайя удивлённо подняла брови. Тинхэн улыбнулась и пожала плечами.
- А твой праздник когда? - спросила Иймэт.
- В конце июля. Не скоро ещё.
- Зато у господина скоро, - сказала Нуун. - Надеюсь, он успеет приехать… Большой праздник должен быть. Жаль, что ты не подаришь ему радостную новость, - без малейшего сожаления в голосе добавила она. - Ну, может, кто-то из нас скоро порадует.
Камайя застыла. Две половинки деревянной оправы грифеля тихо покатились по ковру, и заноза вонзилась в указательный палец.
- Ты что-то бледная, - испуганно сказала Тинхэн. - Камайя, ты чего побледнела?
Камайя встала и вышла наружу, в белый холодный декабрьский полдень, который ложился под ноги искристой пеленой, вспыхивая под ярким солнцем. Холодный воздух обжигал горло, от него щипало в носу, а в ушах стучала кровь. Ужасная погода. От этого холода становится дурно.
Вирсат выскочила вслед и набросила ей на плечи плащ, причитая что-то о холоде и кашле. Камайя благодарно улыбнулась ей, как улыбалась всем служанкам.
Девушки-служанки, которых она усердно «прикармливала», оказались в большинстве своём сообразительными, услужливыми и благодарными. Почти все они принадлежали к хорошим семьям, и у многих братья и отцы занимали посты при Ул-хасе. Ох и поднимется же тут суматоха, когда Аслэг получит Халедан в свои руки и примется вычищать прикормленных Бутрымом обленившихся, обнаглевших хасов из подушек, заменяя их молодыми и бодрыми. В первую очередь он стряхнёт прихлебателей Йерин из Соот-хасэна, которые просто потеряли всяческое понимание границ. Она лично видела на торгу, как свояк Йерин палкой отгоняет с дороги мальчишек. Вот это борзость! А хас Соот ездил у стен внутреннего города на коне, расталкивая толпу, хоть неписаное правило предписывало всем, не принадлежащим Артай-хасэну, спешиваться ещё за внешними воротами. Она мстительно прищурилась, представляя, как Аслэг, сидя на подставке в зале пиров, этим своим восхитительно небрежным жестом показывает на дверь жирному куску афедасте. А ещё ходят слухи, что они хмельным приторговывают исподтишка, и налог не платят.
Стамэ. Сердце пропустило удар. Руан… Опять эти мысли о его мучениях, о его непростом решении. Аслэг не сядет на резную подставку. Две короткие встречи в полях с Руаном в присутствии Дерре и Вирсат не позволили обсудить с ним ничего подробно, и беседа ограничилась лишь дружескими добрыми и искренними напутствиями, но морщина между его бровями залегла глубже обычного. Он намекнул, что она напугала Свайра
