я понял что пропал, влюбился как мальчишка. Честно, было тошно. В городе происходит чёрт побери что, а меня захватило это так некстати-накатившее чувство. Но не так давно она тоже стала жертвой проклятий, и когда я увидел, как она умирает на моих руках, мне стало по-настоящему страшно. Ты знаешь, у меня нет родителей, и я рос сам по себе, но в тот момент я впервые понял тот страх, что охватывает каждого в городе. То, как сильно люди боятся потерять своих близких или страшатся самим однажды оказаться при смерти.
— Раз ты стоишь передо мной, с ней все в порядке.
— Да. Ведьма помогла мне. Она по-настоящему удивительна. В ней смешивается такая неподдельная хрупкость и огромная сила, что я сам того не ожидая, начал восхищаться ей. Но сейчас мне кажется, все внимание врага приковано к ней, она притягивает как магнитом, и если она важна для тебя…если ты ее любишь, не оставляй одну.
— Она не хочет меня видеть. — прыснул он горестным смешком и потянулся к бутылке.
— Ты любишь ее?
Остановился и переключил внимание на друга, откидываясь обратно на спинку кресла и прикрывая уставшие глаза.
— Не знаю.
— А если быть честным с самим собой?
Магистр глубоко вздохнул.
— Похоже на то. Слабо понимаю эти чувства, но все мысли только о ней и в отношении других женщин подобная чепуха не лезет в голову. — тяжело вздохнул. — Какой из меня правитель, если сижу и думаю о какой-то невзрачной маленькой девчонке?
— Ну… на первый взгляд и не поспоришь, но я понимаю тебя.
Правитель одарил его таким суровым взглядом, что Кирт попятился назад.
— Спокойно-споко-оо-ойно, друг, у меня есть любимая. Помнишь?
— Любимая? — для владыки это звучало так странно и нелепо, но одновременно с тем как-то по-особенному, что сердце сжалось. Ему — правителю огромного мира не пристало вести себя так нелогично, терять голову от мыслей о женщине, сидеть в рабочем кабинете, заниматься делами, а мыслями быть рядом с той, с кем у него были лишь ссоры и споры.
Взъерошив волосы, он поднялся с кресла и схватился за камзол, когда ощутил сломанную печать и замер. Кирт резко обернулся к повелителю, ощущая хлынувшую темную энергию. В комнате резко материализовалась Кайсиль и кинулась к правителю с низким поклоном, приседая на одно колено и опуская голову перед его величием.
— Повелитель, беда! Тьма прорвалась через печати и… мисс Лиартари в опасности!
***
— Это ты во всем виновата! — шипели прямо перед носом ведьмы, придавливая клинок к шее.
Сетия наколдовала щит и оттолкнула врага на приличное расстояние. Та с треском ударилась о стены дома, оставляя на пробитом участке добротную вмятину с осыпающейся каменной крошкой.
— В чем я виновата? Кто ты вообще такая?
— В чем? Еще спрашиваеш-ш-ш-шь? — прошипели в ответ, и Сетии пришлось увернуться от очередной атаки полыхающих стрел, а от их части укрыться воздушным щитом. — Ты убила его! Это ты, ты!
— Убила кого? — не поняла ведьмочка, но в следующую секунду ее накрыло осознанием. — Валдин Ноир… — неуверенно прошептала она. Но в кромешной темноте среди прекратившегося боя этого звука было более чем достаточно, чтобы стоящая перед Сетией «злая горгона» засвирепствовала еще сильнее и с воплем кинулась на нее, выпуская атаки, яростнее предыдущих.
Селестия не ожидала такого напора и пропустила огненный шар, болезненно опаливший руку. К счастью, успела затянуть рану благодаря целительским умениям, хорошо отработанным постоянной практикой.
— Он был мой! Мой! Слышишь?! А ты убила его! — вопила злодейка, а ведьмочка все больше ежилась от сдавливающего виски громкого крика. Все тело ее тряслось от холода, сознание мутилось. Ледяная волна перекатывалась по ней до самых кончиков пальцев, и следующая вспышка силы вместо привычного ветра, создала снежное торнадо, замораживая все вокруг.
— Ч…что это… — не успела она осознать произошедшее, как грудь пронзила нечеловеческая боль, сделать вздох более стало невозможным.
— У этой дороги был лишь один конец. Я провожу тебя к нему. — услышала она на прощание прежде чем убийца испарилась в дымке тьмы.
***
Прямо сейчас магистр был готов поверить во что угодно. В то, что земля плоская, в то, что все происходящее сон, но никак не в то, что он опоздал. Повелитель, отчаянно сжимая зубы до скрежета, отказывался верить в то, что стоящая перед ним девушка прямо на его глазах замертво падала на землю. Все было как в замедленной съемке. Он ловит ее и медленно осторожно опускается с ней на землю. Из груди ее торчит магический клинок с мощной темной энергией, препятствующей заживлению раны, поражающий внутренние органы и разъедающий плоть. Он видел прежде этот клинок на нижних этажах библиотеки, где хранились древние артефакты. Как он мог не заметить его пропажу? Как он мог быть таким глупцом?
Кирт подбежал к другу и потянулся к клинку.
— Не трогай! — рявкнул магистр, хватаясь за его руку с такой силой, что у того хрустнули пальцы. Прямо сейчас начальник охраны видел в своем владыке раненного зверя, находящегося на грани смерти. — Этот клинок при попадании в тело, разделяется на несколько частей. Вынешь его и разорвешь ей грудную клетку!
— Вот Бездна!
Страж отшатнулся в сторону, не зная, что делать, а магистр продолжал сжимать ее посреди заснеженной земли так крепко, что от усилившейся боли открыла глаза. Из уголка губ ее стекала тонкая струйка крови, рана кровоточила так, что под ней на белоснежной поверхности разрасталось алое пятно. Нарастающая боль делала приближение смерти невыносимой, а ощущение рук держащего ее мужчины многократно усиливали эти ощущения. Она посмотрела на его искореженное отчаянием лицо и порадовалась тому, что все-таки смогла хоть немного тронуть его сердце. Хотя бы сейчас все его внимание было приковано к ней, его сердце страдало только из-за нее, а мысли были заполнены только ей. Как бы не было это странно, но она была счастлива ощутить, что, как и мечтала, стала для него кем-то важным. Пускай, не любимой женщиной, но может… просто близким человеком. Тем, чьи упреки и наставления он слушал, и тем, кто стойко, пусть и с ругательствами выносил ее проделки и своеволие. Не так давно им
