А ведь тебе всего девять. Тебе, возможно, не понравится то, что я сейчас скажу, но я все же скажу это.
— Что? — испуганно спросил мальчик.
— Ты никогда не поступишь в Академию.
— Но…
— Ты, Бретт Чемберлен, должен учиться в Школе искусств в Монтре.
— Что? Что это?
— Это очень престижная школа, которую окончила твоя сестра Тори. Туда берут только самых-самых способных к этой сфере деятельности.
— Но я никогда не смогу делать то, чем занимается Тори.
— Тебе это и не нужно. Все, что тебе нужно, — это делать то, что ты любишь.
— И что это?
— Рисовать, Бретт, — Джасинда осторожно взяла альбом из его маленьких пальчиков и открыла его на первой странице. Там был пейзаж, который, как она интуитивно чувствовала, был его первым откликом на новый мир, в который он когда-то прибыл. — Пусть все увидят красоту этого мира твоими глазами, Бретт. Раскрась наш мир, и он уже никогда не будет прежним.
— Ты действительно думаешь, что я смогу?
— Я действительно так думаю. Если бы твой дедушка Джейкоб был здесь, он сказал бы то же самое.
* * *
— Что значит, вы не проводили Джасинду в наши апартаменты?!! — потребовал Джотэм от своих гвардейцев.
— Ваше Величество, в Королевское крыло она не заходила, — доложил один из них.
— Хочешь сказать, она не входила в эти двери?
— Нет, Ваше Величество.
Джотэм взглянул на охранников Кассандры, и те кивнули, подтверждая это.
— Оставайтесь здесь! — приказал он. — Немедленно сообщите, если она появится.
— Да, Ваше Величество, — дружно кивнули гвардейцы.
Мысли Джотэма лихорадочно метались.
«Куда она могла пойти?»
Он знал, что Джасинда, даже будучи расстроенной, не стала бы вводить в заблуждение королевскую стражу. Не стала бы их подводить. Легкий ветерок колыхнул занавеску, и Джотэм вспомнил, что за ней находится дверь, ведущая в королевский сад. Догадавшись, что именно туда и направилась Джасинда, он последовал за ней.
Джотэм позволил своей интуиции и каринианской луне направлять себя и обнаружил, что оказался возле входа в Сад Памяти. Он уже собирался войти внутрь, когда услышал тихий голос.
Детский голос.
Джотэм беззастенчиво подслушал разговор Бретта с Джасиндой.
Он вместе с ней рассердился на учителя, с таким равнодушием отнесшегося к проблемам мальчика, и собирался рассказать об этом Уильяму. Его сердце также откликнулось болью за ребенка, который изо всех сил старался быть похожим на отца. Джотэм помнил время, когда сам был таким же. Желание завоевать внимание и признание отца двигало им в его юности. Лишь после поступления в Академию, он начал искать свой собственный путь. И Лата стала его началом.
И тем не менее то желание еще долго управляло им, заставляя проявлять себя в Академии, в Коалиции и в Ассамблее. Он не сомневался, что отец никогда бы не одобрил его отношений с Джасиндой, как, впрочем, и с Латой. Но сейчас это вызвало у него улыбку, потому что он не сомневался в верности своего выбора.
Услышав отзыв Джасинды о рисунках, он захотел увидеть их лично.
Джотэм и раньше слышал, как Джасинда изрекает «вежливые» истины. Невозможно быть в политике и не научиться этому. Но сейчас в ее голосе звучало лишь искреннее восхищение. То, что она не умела рисовать, не отменяло ее уникального чувства стиля и красоты. И если она считает, что Бретту место в Монтре, значит, так оно и есть. Возможно, мальчик такой же вундеркинд, как и Виктория.
Услышав хруст гравия на дорожке, Джотэм обернулся и увидел идущего к нему Питера. Тогда он двинулся ему навстречу, чтобы они могли поговорить без свидетелей.
— Что ты здесь делаешь, Джотэм? — нахмурился Питер.
— Искал Джасинду. Похоже, она решила прогуляться перед сном.
— А я ищу Бретта. Он каждый вечер приходит сюда.
— Они встретились в Саду Памяти.
— Надо же, — Питер скрестил на груди руки. — Так чего мы здесь прохлаждаемся, а не идем туда?
— Знаешь, я никогда не встречался с твоим отцом, но из рассказов Тори и Кассандры, сделал вывод, что он был удивительным человеком.
— Так оно и было.
— Как я понял, он тоже служил в вашей армии.
— Да.
— И это повлияло на твой жизненный выбор. В конце концов, каждый маленький мальчик хочет делать то, что делает его отец. Чтобы стать его продолжением.
— Да, наверное, — Питер хмуро посмотрел на Джотэма. — Куда ты клонишь?
— Ты был очень успешен в деле своего отца, да и здесь твои навыки востребованы.
— Да.
— Но ты все равно не смог бы поступить в здешнюю Академию. Из-за недостаточного роста.
— Я это знаю.
— А вот Бретт не знает.
— О чем ты говоришь?
— Я случайно подслушал разговор Джасинды с Бреттом и вспомнил страницу из жизни твоей дочери.
— Ты хочешь сказать, что нагло подслушивал, — Питер открыто признался, что привычки Виктории для него не новость.
— Да. Бретт считает, что обязан поступить в Академию. Но не только потому, что ты и твой отец служили в армии. Там будут учиться его кузены.
— Черт! — тихо выругался Питер. — Я просто хочу, чтобы мой сын был здоров и счастлив. Меня не волнует, пойдет ли он по моим стопам или нет.
— Я рад это слышать, потому что, судя по их разговору с Джасиндой, твой сын пойдет по стопам твоей жены.
— Синди? Ты имеешь в виду, он станет певцом?
— Нет, художником. Он показывал Джасинде свои рисунки.
— Тори дала ему этот альбом. И теперь он везде его носит с собой. Никогда не забуду, каким счастливым стало его лицо, когда она сказала, что его рисунки больше не «исчезнут».
— Джасинда была впечатлена его работами. И я склонен ей доверять, так как у нее проницательный взгляд. К тому же она упомянула Монтре.
— Школу, что окончила Тори?
— Да.
— Но Бретт не хочет быть врачом, Джотэм.
— Конечно, нет. Монтре — лучшая художественная школа на планете. Если Бретт так хорош, как считает Джасинда, то именно туда ему и следует поступать.
— У нас впереди еще годы… циклы, прежде чем придется беспокоиться об этом.
— Нет. Если он такой же вундеркинд, как его сестра и мать, — Джотэм начал посмеиваться. — Я не завидую тебе, Питер. На Кариниане ты самый востребованный тренер по безопасности, успевший стать легендой. Но твоя жена и оба ребенка, похоже, заткнут тебя за пояс. У некоторых мужчин часто возникают по этому поводу проблемы.
— У некоторых, да, — согласился с ним Питер. — Но не у меня.
* * *
Джасинда молча шла рядом с Джотэмом, пока Деффонд и другие гвардейцы провожали их в Королевское крыло. Когда они с
