Хранителей, и в библиотеках. Соединить две точки, думаю, не составило труда. Тем временем мы сильно сблизились с отцом, и братья обвинили меня в колдовстве. Дескать, император был зачарован. Что еще они добавили в котел сплетен, даже не хочется пересказывать. Но правда в том, Ланс, что золотой бутон не открыл для меня порталов в иные миры и не даровал никакой силы.
– Поэтому ты решил разделаться с родственниками по старинке? – я ухмыльнулся, предвкушая, как он начнет врать про несчастные случаи. Но Арго просто сменил тему:
– Ты ведь знаком с генералом Присом?
– Нет, – поспешно сказал я.
– Знаком, – он кивнул сам себе. – Именно поэтому тот помог тебе бежать.
– Ты бредишь. Прис схватил одного из капитанов…
– Прис спас мне жизнь, – перебил меня Арго. – Волей случая он увидел, как мне в бокал подмешали яд, и смог предотвратить мою гибель. В благодарность я помог ему подняться в военной карьере и приблизил к себе. Вокруг было не так много людей, кому я действительно мог доверять. Прис отлично справлялся с попытками братьев со мной разделаться. И я уже готов был считать его другом, пока однажды не узнал его большую тайну. И это перевернуло все.
– Тайну? – признаюсь, его слова заинтриговали меня.
– Настоящее имя нашего друга – Приссия, – пояснил Арго. – Он женщина. И все эти годы весьма успешно всех дурачил.
– Что за глупости! – не поверил я.
– И знаешь, что самое ужасное… – продолжал принц. – Она любила тебя. Я мог предложить весь мир, но ей он был не нужен. Узнав, что ты жив, она бросила все на алтарь этой глупой любви. А ты даже не подозревал…
Я задумчиво молчал, а он говорил:
– Приссия разожгла в моем сердце огонь. Я думал о ней днями и ночами, как безумец и одержимый, а однажды вызвал к себе в покои под надуманным предлогом. Прис прекрасно делала свою работу. Осмотрев комнаты и убедившись, что мне ничто не угрожает, она заговорила первой. Спросила, в чем истинная причина моего беспокойства. Никто не замечал, а она заметила, как я изменился в последние дни. Решившись, я признался ей в любви и, не дав опомниться, тут же сделал предложение. Я готов был бросить все, покинуть дворец, лишь бы быть с ней. Но Прис отказалась, попросив позволить ей прожить «мужскую жизнь». Она была так убедительна и так очаровательна, словно сама обладала магией. В итоге я обещал сохранить ее тайну и оставить все как есть. А знаешь почему? Потому что я ей поверил. Чтобы потом узнать правду о тебе, – он горько усмехнулся. – Я был с тобой откровенен, Ланс. Надеюсь на ответную любезность. Скажи, чем ты ее покорил?
Я посмотрел принцу в глаза. Казалось, это действительно был самый важный для него вопрос. Но вынужден был его разочаровать.
– Не знаю, – сказал я правду.
Арго впился в меня взглядом, и я почувствовал, как много в нем было ненависти. Мы стояли так несколько минут, играя в детскую игру: кто кого.
Принц сдался первым. Отвернувшись, он приосанился, в голосе зазвучал монарший металл.
– Ты должен ответить за свои преступления, – огласил он приговор и, все же дрогнув, добавил: – И за Прис.
Тогда я понял, что терять уже точно нечего.
– А можно вопрос?
Арго небрежно махнул, словно разрешал войти слуге.
– Зачем для того ритуала понадобился я? Ты ведь и сам мог достать цветок.
– Когда Хранители напали на жрецов, те спрятали бутон в пьедестал и прокляли его. Всякий, кто попытался бы снять печать и извлечь артефакт, лишился бы души.
– Пьедестал забрал мою душу?! – воскликнул я, потеряв самообладание.
– Ты ведь чувствуешь пустоту в груди, не так ли? – проницательно заметил Арго. – К счастью для тебя, похоже, ты успел сохранить какую-то часть. Иначе был бы уже мертв.
– Ты мерзавец!
– Стража! – крикнул он и скомандовал появившимся воинам: – Приготовьте заключенного к казни завтра утром.
– Повесишь меня? – усмехнулся я, когда меня брали под руки.
– Сожгу. Как поганую чумную собаку, – и он отвернулся, словно сам мой вид был ему невыносим.
Меня отвели обратно в камеру. Я не сопротивлялся, желая сберечь драгоценные минуты, чтобы все обдумать и осознать. Прис была женщиной. Все это время. И тогда в детстве, и теперь. Вот почему в школе ее не интересовали девочки, вот почему я ни разу не видел друга голым хотя бы по пояс. Как же я был слеп, сокрушался я.
Тем временем за мной снова пришли и проводили уже в другую камеру, для подготовки к казни. Здесь была кровать не хуже, чем в гостинице, у изголовья лежала чистая одежда, а слева за ширмой находился закуток, где можно было помыться. С меня сняли кандалы и с самым гостеприимным видом поинтересовались, что я хочу на завтрак. Некоторые традиции остаются неизменными, и вся эта трогательная забота о том, кого завтра не будет их же усилиями, показалась смешной. Я широко улыбнулся и попросил жареную индюшку с мочеными яблоками. Стражник моего веселого настроения не понял, но пожелание аккуратно записал на листе бумаги.
Оставшись один, я сел на кровать и снова задумался. Но и на этот раз в покое меня не оставили.
– Эльф, – позвал из-за двери тюремщик, гремя замком. – К тебе подружка. Говорит, Тиарой зовут. Впустить?
Я так и подскочил. В первое мгновение захотелось крикнуть, что видеть ее не хочу. Но я удержался. А Тиара ли это? Я хорошо ее знал. Приняв решение, она не сдает назад.
– Впускай, – попросил я.
– Но ты же понимаешь, – объяснял стражник девушке, – за твое здоровье мы ручаться не можем.
Видимо, она кивнула, потому что ответа я не услышал. Дверь наконец-то открылась, и я увидел свою гостью. И в тот момент был безумно благодарен той самой традиции, что дает смертнику право на вкусный завтрак и последнее свидание.
– Здравствуй, Ланс, – сказала Прис и улыбнулась.
Она была в длинном темно-зеленом сарафане, так идущем к ее изумительным глазам. С нашей последней встречи ее темные волосы чуть отросли и почти закрывали уши. Не знай я, что это она, ни за что не признал бы в ней генерала.
Она протянула ко мне руки, я бросился
