ядовито добавила она.
Я переводила взгляд между Алтеей, Девлином, мистером Бальфуром и обратно, испытывая всё большую лихорадочность и страх. Я действительно убила этих пятерых мужчин? Я убила доброго Джесси, Бёрка и всех остальных?
— У тебя нет доказательств, что она действительно убила этих мужчин, — выплюнул мистер Бальфур. — И у меня есть весомые основания полагать, что это сделал кое-кто другой. Кое-кто, кто ждал, наблюдал и воспользовался возможностью обставить всё так, будто это она совершила данное преступление. С таким же успехом их могла убить ты, Алтея. Хотя учитывая то, какая разбавленная у тебя кровь, тебе бы потребовалась помощь ковена — я уверен, что ты в прошлом тайком заручалась ею ради своих целей. Я знаю, что многие предпочли бы видеть наш город без защиты, готовым для переворота. И таких много не только за пределами Дивинити, но и в самом городе. Кого же лучше подставить, если не законную наследницу? А теперь сядь и заткнись! Церемония продолжится, и ты подчинишься…
Затем все встали, взорвавшись разъярёнными криками и воплями. Это было настолько оглушительно, что сложно было различить отдельные реплики, но я могла разобрать достаточно, чтобы понять — пусть некоторые соглашались с Алтеей, другие пылко вставали на сторону мистера Бальфура.
Господи, какие политические интриги! Я могла представить оба варианта. Но само собой, если я убила, разве я не поняла бы этого? Разве это не… не знаю, разве это не породило бы во мне некое иное ощущение? Я чувствовала себя ровно той же женщиной, которой была всегда — честная, желающая творить добро, быть светлой, заботиться об этом городе.
Я с мольбой уставилась на мистера Бальфура.
— Скажите мне правду. Я убила этих мужчин?
— МОЛЧАТЬ! — взревел мистер Бальфур, и все застыли.
В буквальном смысле.
— Вы только что заморозили всё помещение? — спросила я, ахнув.
— Меня нет, — сухо сообщил Девлин. — Я могущественнее его.
Мистер Бальфур бросил на меня резкий взгляд.
— Иногда необходимо затыкать этих дураков в подобной манере. Джунипер держала меня при себе все эти годы не только из-за моей юридической осведомлённости.
Сила шипела и трещала в воздухе, когда он громогласно обратился к Ковану:
— Вы меня выслушаете. Я прочёл сердце Зо Кэмерон с помощью глубокого зрения. Она истинна. Я считаю её наследницей Кэмеронов, и я считаю её правомочным лидером этого Кована. Позвольте нам посмотреть, согласится ли факел. Позвольте нам посмотреть, зажжётся ли он для неё. Вы обязаны как минимум…
Он умолк, поперхнувшись и издав булькающий звук, и электризующее ощущение выпускаемой магии в воздухе усилилось в разы.
Я в панике взглянула на членов Кована, всматриваясь в одно лицо за другим, пытаясь решать, кто его атакует. Многие пристально смотрели на него в упор. Десятки человек. Они все работали в унисон? Может, его заклинание и лишило их голоса, но едва ли отняло силы.
— Светлая ведьма, не давшая клятву и отнявшая жизнь, умирает, — прокричала Алтея во внезапной тишине, что, видимо, означало, что заклинание мистера Бальфура обнулилось в момент, когда он замолчал. — Я требую правосудия. Я требую, чтобы эта убивающая, гнусная женщина получила наказание, полагающееся за её действия. Ты знаешь наши законы! Она должна быть убита, здесь и сейчас!
Вместе с её словами на полу прямо перед сценой появилось крепкое вертикальное бревно с массивными верёвками для связывания, окружённое горами грубо нарубленных поленьев.
Костёр. Для сожжения.
Кто, чёрт возьми, сотворил это магией? Овощной ковен Алтеи или сам Кован? Древний омерзительный метод казни ведьм вызвал в моём сердце укол атавистического страха, чего и добивался тот, кто воздвиг этот костёр.
Серьёзно? Они сожгут меня заживо как ведьм в стародавние времена? Я умру так же, как умерла моя мать? Кован убьёт меня на основании таких хлипких улик, безо всякого расследования?
Я бы посчитала такое невероятным, но осматривая помещение, я с нарастающим ужасом осознавала, что у почти половины ведьм в комнате были схожие выражения лиц.
Предвкушающие, кровожадные, без слов соглашающиеся с требованиями Алтеи.
«Некоторые из самых гнусных охот на ведьм и казней в истории проводились самими ведьмами», — говорила Эсте.
Испытывая глубинную дрожь, я полностью, леденяще осознала, насколько же опасной стала почва под моими ногами. Я стояла на льду, который был более хрупким, чем невесомый иней на оконном стекле.
Никто из них толком не знал меня.
Не считая Джеймса и Девлина, я практически ни с кем не говорила, не считая приветствия в ту ночь в «Тенях». Для этого собрания ведьм я была никем. Чужачкой, пустым местом. И тут имелось колоссально богатое, невероятно могущественное наследие, которое мог схватить любой, кому хватит могущества.
Как просто будет избавиться от меня, бедной, осиротевшей Зо Грей, о которой мало кто заботился, и уж точно не было никого настолько магически одарённого, чтобы пойти против такого зловещего противника, как город Дивинити.
Как легко будет Ковану с такой властью убить меня и скрыть все следы улик.
— Если она настоящая Кэмерон, то она ещё опаснее, чем… — Алтея поперхнулась и засипела, лихорадочно хватаясь за горло.
Подверглась нападению. Но кто это делал? Я продолжала осматривать помещение, пытаясь понять, кто творит эту тёмную магию.
— Зо не убивала этих мужчин! — взревел Девлин. — Я тоже познал сердце этой женщины. Она неспособна на такую свирепость. Напро…
Срань Господня! И Девлин тоже? Кто это делает?
Каким-то образом (и я бы никогда не подумала, что Фасолеголовая способна на такую силу) Алтея пересилила то, что с ней делали, и вновь обрела дар речи:
— Убейте её! — заорала она, оскалившись в свирепой, кровожадной гримасе. — Я настаиваю, чтобы её сожгли заживо! Она отняла жизнь и…
Алтею снова заткнули, но на сей раз в помещении раздался громкий, ужасающий хруст. В одну секунду мисс Бин орала, требуя моей смерти, в следующую её голова закатилась под неестественным углом, вяло упала к плечу, глаза широко раскрылись и вытаращились.
Она замертво повалилась на пол тщательно отутюженной кучкой.
Я в ужасе уставилась на неё. Таков путь Кайлех? Кто это сделал? Все в помещении были для меня подозреваемыми. Я резко переводила взгляд от мистера Бальфура к Девлину, затем к остальному Ко…
О, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт.
В дальнем конце помещения от пола поднимались густые завитки плотного серого тумана. Или они были там уже какое-то время, но никто из нас не замечал, ибо мы были слишком заняты пререканиями меж собой?
Серый всегда казался мне таким пассивным цветом, слишком кротким, чтобы вообще быть цветом.
Уставившись на этот туман, я впервые постигла истинный серый
