Не знаю, сколько времени длился жутковатый концерт, от которого расширялись глаза и стыла кровь. Я слышала в этом плаче одиночество, опустошенность, растерянность. Что бы это ни было, я горевала о нем. Ни одно живое существо не заслуживало такой агонии.
Когда волки взвыли в следующий раз, чудовище им не ответило.
Чуть позже я услышала жуткий визг и звуки, с которыми волки погибали — один за другим.
Дрожа, я опустилась обратно на землю, сжалась в тугой комок и заткнула уши.
Я снова проснулась перед рассветом, в окружении десятков голодных глаз, которые глядели на меня из-за круга мочи.
Понятия не имею, кому принадлежали глаза. Я видела только массивные тени, которые двигались, рыскали, хищно бродили во тьме за пределами светлого круга МакОреола.
Им не нравился запах мочи, но они чувствовали и мой запах, а я определенно пахла для них едой. Я наблюдала, как одна из темных фигур нагребла задними лапами землю и листья поверх мочи.
Другие начали делать то же самое.
Черный монстр с красными глазами вырвался из леса.
Я не могла различить деталей битвы. Мой МакОреол светил слишком слабо. Все, что я видела, — это вихрь клыков и когтей. Слышала злобное рычание, которому отвечали перепуганный рык и шипение, а затем крики боли. Я слышала, как некоторые твари со всплесками бросаются в воду. Монстр двигался невероятно быстро, рвал и потрошил с предельной точностью. В разные стороны летели обрывки меха и куски мяса.
Некоторые пытались сбежать. Монстр им не позволил. Я чувствовала его ярость. Он радовался возможности убивать. Он наслаждался ею, заливая себя кровью, ломая кости когтистыми лапами.
Я зажмурилась и перестала пытаться что-то рассмотреть.
Когда наконец стало тихо, я открыла глаза.
Дикие красные глаза смотрели на меня из-за груды изувеченных тел.
Когда он снова начал мочиться, я легла на бок и спрятала голову под плащ.
Я проснулась сразу, как только взошло солнце, собрала свои вещи и прошла мимо остатков искалеченных тел к реке. Все, включая меня, было заляпано кровью.
Я зашла на мелководье, набрала в ладони воды и напилась, прежде чем умыться. Мне нужна была вода, и ее было много, быстрой и кристально чистой. Я все равно не могла развести костер, чтобы вскипятить ее, оставалось лишь надеяться, что после всего, что я пережила, я умру какой-нибудь более выдающейся смертью, чем просто от водяного паразита.
Помывшись, я двинулась в лес. Первым пунктом списка дел на сегодня был поиск еды. Да, вокруг валялось много мяса, но есть его мне что-то не хотелось.
Я проходила мимо трупов. Многие из них принадлежали маленьким существам, которые наверняка не представляли для меня угрозы. Они не были съедены. Их убили просто так.
Двадцать минут спустя я поняла, что за мной идут.
Я обернулась. Монстр вернулся. Он снова был серым с желтыми глазами. Мой мешочек с камнями все еще был привязан к его рогам, обрывки свитера — завязаны узлом на ноге.
— Ты IYD, верно? Номер сработал. Ты тот, кого Бэрронс держал под гаражом, и он отправил тебя меня защищать. Но ты явно не очень умен. Ты знаешь только, как убивать. Всех, кроме меня, так ведь? Ты сохраняешь мне жизнь.
Монстр, конечно же, не ответил.
Я была почти уверена в этом. После второго массового истребления я лежала без сна, ждала, когда солнце поднимется в небе достаточно, чтобы можно было пойти за едой, и размышляла о вероятностях. Только один вариант объяснял, почему монстр не убивает меня. Наверное, вчера, когда он впервые попытался на меня напасть, он учуял на мне запах Бэрронса. И этот запах удерживал его, как поводок. Я сделала мысленную пометку: не мыться слишком усердно, как бы я ни испачкалась.
— Ну и каков же план? Ты сохраняешь мне жизнь, пока он меня не найдет?
Появилась бы эта машина для убийства на Хэллоуин, если бы я связалась с IYD? Я не представляла, как бы он смог противостоять Гроссмейстеру и принцам Фейри, но, если бы я вызвала его во время беспорядков или даже сразу после них, не тратя времени на прятки в церкви, он наверняка расчистил бы мне путь и привел в безопасное место, где Гроссмейстер меня не нашел бы.
Я изучающе посмотрела на монстра. Он в ответ уставился на меня сквозь пропитанную кровью гриву. В его взгляде светилась ярость и что-то более дикое, более пугающее. Секунда у меня ушла на то, чтобы определить это «что-то». Это существо находилось в кратком шаге от полного безумия.
Это должен быть IYD. Другого объяснения просто не было. Как Бэрронс поймал эту тварь? Как он заставил монстра слушаться? Что он сделал, чтобы тварь не убила его? Каким мистическим образом? Как обычно в случае с Бэрронсом, у меня были только вопросы без ответов. Когда я наконец вернусь в свой мир, ему точно не отвертеться от ответов на некоторые из них. Теперь я знала, кто жил у него под гаражом, и хотела узнать больше.
Я рассматривала дикую морду, глаза, смотревшие с психопатической яростью, мощное тело, созданное для убийства, и понимала, что больше не боюсь. Я костями чувствовала, что это существо не собирается меня убивать. Оно разорвет и уничтожит все живое вокруг меня, будет мочиться, собирать все вещи, которые я по неосторожности оставлю без присмотра. Оно может даже хотеть меня убить, но не станет, потому что оно — IYD и его единственная задача — сохранить меня живой.
Я чувствовала себя так, словно половина тяжести всего мира свалилась с моих плеч. Я смогу справиться. У меня было оружие, о котором я не знала, — демон-хранитель. Как выяснилось, мне не нужно даже забирать камни. Бэрронс сам их заберет, когда появится. Еще четверть мира упала с моих плеч.
Я продолжила поиски еды. Монстр большую часть времени следовал за мной. Иногда что-то шуршало среди деревьев, и монстр тут же бросался туда, чтобы разорвать существ на части. Я начала затыкать уши, как только слышала шелест. Я любила животных, и мне не нравилось, что он убивает всех без разбору. Жаль, что Бэрронс не научил его отличать, кто опасен, а кто нет.
Я нашла ягоды в подлеске и орехи на низко свисающих ветвях тонких деревьев с серебристой корой. Наевшись, я постаралась набрать как можно больше сладких орехов, сделав мешочек из своей кофты. В небольшом ручье я нашла рыбью икру. Гадость редкая, но все равно протеин.
Поздним утром монстр снова погнал меня к реке, а потом начал рычать и клацать челюстями, заставляя идти против течения. Я предположила, что он действует согласно плану Бэрронса по моему спасению.
Монстр «направлял» меня несколько часов. Местность резко менялась. Лес был гуще, берег реки стал обрывистым, а к тому времени, когда монстр наконец позволил мне остановиться, я была на вершине скалистого утеса, который отвесно обрывался метров на тридцать над белыми барашками речной быстрины. Река больше не шумела, она ревела и грохотала, наполняя ущелье тихим громом.
