как он смеется, как «Стрелы» выкрикивают его имя. Через три долгих минуты Бэррон отпустил ее, настолько опьяненный собственным триумфом, что не заметил ни чар, распространяющихся по ее телу, ни русалочьих жабр на ее шее.
Бэррон встал и подозвал Розу. Ее потащили к нему, она брыкалась и кричала. Рен уловила момент, когда Роза увидела, как сестра безжизненно плавает в фонтане, – первобытный крик был таким душераздирающим, что Рен почти подняла голову.
Бэррон навис над ней. В этот раз он попросил лук и стрелу. Кто-то выбежал из толпы, чтобы вручить ему требуемое. Его искаженные слова эхом отразились от воды, когда Рен очень медленно потянулась за своим кинжалом.
– Твоя сестра мертва, пора тебе присоединиться к ней. – Рен услышала, как он вкладывает стрелу в тетиву своего лука, и представила, как он целится в сердце Розы. – Мы находимся под присмотром Великого Защитника. Нет более верной стрелы, чем эта, – объявил он. – Нет лучшей смерти, чем твоя.
Рен нанесла удар, вонзив кинжал в икру Бэррона. Он упал на колени с прерывистым криком, а она выскочила из воды.
Сквозь прилипшие к лицу волосы Рен едва могла разглядеть сестру, вырывающуюся из рук Деверса. Роза воспользовалась шоком капитана, ткнула его локтем в бок и бросилась к Рен, но Бэррон остановил ее. Он притянул Розу к себе, выдергивая кинжал Рен из своей икры и приставляя его к шее девушки.
– Не двигайся, – процедил он сквозь зубы. Рен замерла, ее испуганный взгляд встретился со взглядом Розы через воду. – Давай попробуем еще раз, хорошо?
Ужас пробежал по спине Рен. Она подвела сестру. Оказалась недостаточно быстра и умна, чтобы спасти ее. Спасти всех. И вот настал момент, когда их разлучат навечно. И, что еще хуже, Роза умрет первой.
«Прости», – губами произнесла она.
Роза улыбнулась, прощая Рен, прощая себя: «Я люблю тебя».
Затем она зажмурилась, готовясь к смерти. Рен тоже закрыла глаза, но прикосновения стали к коже не почувствовала, зато услышала свист летящего лезвия. А затем раздался громкий хлопок!
Роза вскрикнула. Рен распахнула глаза. На лице Бэррона застыла полуулыбка, из его шеи торчала рукоять знакомого золотого кинжала. Пальцы мятежника ослабли, нож выпал из его руки. Он упал навзничь, приземлившись с оглушительным всплеском.
– Прости, что опоздали, – раздался голос, – мы вытирали пыль с оружия.
Рен и Роза одновременно подняли головы и увидели Шена Ло, стоящего на крепостном валу в золотой короне. Он размахивал самой большой саблей, которую Рен когда-либо видела. Лей Фэн стояла по одну сторону от него, держа в руках позолоченный лук и стрелы, а бабушка Лу – по другую, вращая своей тростью. Вдоль вала, насколько могла видеть Рен, стояла шеренга ведьм в сверкающих черных доспехах с грозным оружием в руках.
– Вы, трусы, ненавидящие ведьм, вероятно, не слышали о королевстве Поцелованное Солнцем, – сказал Шен Ло, спрыгивая со стены, пролетая двадцать футов и приземляясь, идеально пригнувшись. – Так что позвольте представиться.
С боевым кличем остальная часть армии Поцелованных Солнцем спрыгнула со стены и обрушилась на «Стрел».
Лунный свет отражался от оружия воинов Шена, когда они с ревом ринулись в бой, заполняя двор стальной массой. «Стрелы» отпустили ведьм Орты и побежали к воротам, но не могли сравниться с силой и скоростью Поцелованных Солнцем. Они бросались порывами ветров, как метательными ножами, их тела вращались в воздухе со смертоносной грацией.
Солдаты, предавшие Рен и Розу, подняли оружие только для того, чтобы его выбили из их дрожащих рук. Они взглянули друг на друга и побежали к реке. Рен присоединилась к Поцелованным Солнцем ведьмам и побежала за предателями.
Роза стояла в фонтане, мокрая с головы до ног, и смотрела, как враги убегают. «Пусть бегут», – подумала она, и незнакомая горечь захлестнула ее. Спустя восемнадцать лет службы ее собственные стражники отвернулись от нее. Даже капитан Деверс, которого она знала всю жизнь, так испугался ее магии, что связал ей руки и попытался утащить на верную смерть.
Шен шлепал по воде, приближаясь к Розе, его темные глаза оценивающе осмотрели ее:
– Ты ранена?
Роза покачала головой, слезы застилали ей глаза. Она не могла избавиться от образа мертвой сестры, плавающей в воде. В тот ужасный момент она перестала бороться, угасла ее последняя надежда. Но она живая. И невредимая.
– Не могу поверить, что ты пришел.
– Я не мог позволить тебе сражаться в одиночку, Роза. – Шен подошел к ней и притянул к себе. – Я не думал, что Бэррон зайдет так далеко.
Роза посмотрела в его яркие глаза:
– Я не хотела втягивать тебя в это, Шен.
Он нахмурился, осматривая рану на ее шее:
– Хорошо, что Тея отправила письмо.
– Она сделала это?
– Да, и Ровена.
– Что?
– И еще Тильда. – Шен замолчал. – Ты знала, что у нее ужасный почерк?
Роза изумленно взглянула на него:
– Я не просила их…
– Знаю, – серьезно сказал он. – Но я рад, что они это сделали. Не думал, что все так плохо.
– Даже если и так, – со вздохом сказала Роза, – знаю, ты не хотел отправлять свой народ на войну.
– В этом не было необходимости, – сказал он, пожимая плечами. – Я сказал, что отправляюсь на битву, и дал им возможность пойти со мной. – Его губы скривились, и на щеке появилась ямочка. – Оказывается, быть запертым в пустыне на восемнадцать лет довольно скучно. Большинство жителей королевства были готовы к действиям.
Они вышли из фонтана. Горло Розы сжалось, когда Шен вытащил свой кинжал из шеи Бэррона и вытер его о подол плаща. Она избегала невидящего взгляда главаря мятежников, переступая через его мертвое тело, но не могла унять дрожь, которая пробежала по ее спине.
Смерть – неважно чья – не устраивала ее. От этого у нее сжималось сердце.
– И похоже, как раз вовремя. Учитывая дополнительную силу, с которой нам приходится играть. – Шен выдернул с корнем грушевое дерево. – Есть идеи откуда, она взялась?
– Рен нашла способ разрушить древнее проклятие Онак Старкрест, – сообщила Роза, вытягивая шею, чтобы посмотреть, где ее сестра. – Кажется, нити нашей магии снова соединяются. – Роза нахмурилась. – Но как она это сделала… это совершенно другой вопрос.
Шен поднял грушевое дерево повыше и кинул в убегающего солдата.
– Если раньше мы не нравились «Стрелам»…
– Нет, – Роза положила руку ему на плечо, – больше никаких мы и они. Надо объединиться. Это единственный путь движения вперед для Эаны.
Они смотрели на бойню за воротами, прислушиваясь к крикам, доносимым ветром. Бабушка Лу загнала в угол
