class="p1">— Об этом мы уже догадались, — отдохнувший немного, и от этого бодрый Ян стал раздражающе жизнерадостным.
— Мы — это ты и мой желудок? — предположила я, так как полностью поглощенный дорогой Фёдор в нашей игре не участвовал.
— Да. Мы с ним дружим, — с серьёзным выражением на лице шепнул мне Ян. Я фыркнула.
Наконец, мы заехали в какую-то то ли деревню, то ли село с небольшими аккуратненькими домиками с черепичными крышами и отыскали там, что-то вроде кафе. Здесь это называется корчма. Ну, или как-то так. Надо у Яна спросить, он лучше знает.
Мы зашли в это самое кафе. Ян, как владеющий языком, взял на себя функцию толмача.
— Что ты будешь? — обратился он ко мне. — Есть омлет, жареные колбаски… — Фу, омлет. Я болезненно скривилась. — Что с тобой? — удивился Ян.
— От одной мысли об омлете меня тошнит. Я хочу хлеба, но не пшеничного, сыра солененького и кофе с молоком без сахара. У них есть это?
Что-то в последнее время у меня какие-то странные запросы. Никогда не увлекалась хлебом. Сыр — это да, люблю. Ян поговорил с хозяйкой и она, загадочно на меня посматривая и улыбаясь, принесла свежеиспеченный ржаной хлеб, от запаха которого я чуть не захлебнулась слюной, сыр, типа брынзы, и чашку кофе с молоком. Ян и Федька тоже набрали себе всякой всячины для плотного завтрака (или обеда?), кофе и принялись за еду. Такая вкуснотища! М-мм, сыр божественно солененький, а хлеб… Я налопалась, как Шарик на помойке, и удовлетворённо откинулась на спинку стула. Сразу захотелось спать. Кофе давно уже не помогает.
— Ну что? Ваша душенька теперича довольна? — жуя колбаску поинтересовался Федька. — А то в последнее время тебе трудно угодить. Морских гадов безжалостно выбросила, а я так старался! — он состроил жалобную мину.
Ну, вот опять! Я ведь уже объясняла. Сколько ж можно?
— Я же сказала, мне надо с мидиями, а ты что приволок? — терпеливо начала я, повторяя то, что уже говорила. — И потом, у них был странный запах — они, наверное, протухли. И вообще, что ты докопался? Теперь мне это до конца жизни вспоминать будешь? — моё раздражение набирало обороты.
— Молчу-молчу, — Федя, как бы сдавшись, поднял руки вверх, продолжая держать вилку в одной из них.
Я стиснула зубы, ущипнула себя за локоть, чтобы унять свои взбесившиеся эмоции — эти щипки меня немного приводили в чувство, — и принялась смотреть в окно. Что-то меня так стали раздражать все его реплики без исключения! По-моему, из категории истерички я плавно записываюсь в психопатки. Что я всё время на них ору? И капризничаю. Они скоро поймут, что меня легче придушить, чем ждать, кары сумеречной твари. А они терпят! Я тяжело вздохнула и повернулась к редким представителям мужского народонаселения с необычайной выдержкой.
— Ребят, не обижайтесь на меня. Достала уже вас, наверное… Просто я так устала и хочу спать! Не могу больше, — обречённо закрыла глаза я.
— На тебя никто не обижается, — Ян взял меня за руку. — Потерпи немного, мы уже скоро приедем.
Я кивнула и положила голову ему на плечо. Он притянул меня к себе вместе со стулом и обнял.
Поблагодарив хозяйку, мы вышли — пора двигаться дальше. За рулём на этот раз оказался Ян, и мне очень хотелось сесть с ним вперёд, но близость зеркал пугала больше. Я расчесала волосы и заплела их наощупь во французскую косу. Господи, немытая, кое-как причёсанная, и даже в зеркало не посмотреть… Наверняка страшнее атомной войны! Федька, сидящий рядом со мной, скрестив руки на груди и запрокинув голову, раскатисто захрапел. Я досадливо цыкнула и ткнула его локтем в бок.
— Не храпи!
От неожиданности он вскинулся, обиженно глянув на меня, заворчал, завозился и, прислонившись головой к стеклу, снова уснул. Сигнал сети пропадал время от времени, и смотреть залипающий через каждые две секунды фильм стало невозможно — видимо, мы уже заехали в глухомань. Почертыхавшись от души, я плюнула на это дело и принялась про себя подсчитывать, сколько мы уже проехали, а потом это стало не важно. Легко и спокойно. Хорошо-то как… Все плохие мысли улетучились, и ничто не мешало мне парить между белыми синтепоновыми облаками. «В раю я, что ли?» — флегматично пронеслось в моей голове.
Как вдруг я резко зависла в воздухе и рухнула с небес на землю. И увидела дверь: всё ещё металлическая; угол сверху отогнут, и на его краю отчетливо виднеются борозды… от когтей. Меня передёрнуло. За дверью послышалась возня, рычание, в образовавшейся дыре сначала показались когтистые узловатые пальцы, и через секунду — не выражающее никаких эмоций прекрасное девичье лицо. Эта прелестница смотрела на меня своими страшными глазами, которые на этот раз мне удалось разглядеть: как у рептилии с вертикальным зрачком и радужкой во весь глаз красного цвета. Прищурившись, она внимательно рассматривала меня, а потом тихо зарычала и оскалилась, плотоядно обнажив безобразные клыки, с которых капала слюна. Я взвизгнула, зажала себе рот рукой и попятилась, а она захохотала. Вроде бы.
«Проснись!»
Чей это голос? Такой знакомый…
— Май, проснись, же! — тряс меня за плечи Ян.
— Всё-всё, я не сплю, — пробормотала я.
У нас образовалась непредвиденная стоянка на просёлочной дороге. Водительская и обе задние двери машины были распахнуты, а мы втроём сидели на траве на обочине, приходя в себя. Дорогу с обеих сторон окружал смешанный лес с уходящими ввысь макушками деревьев и наполнял пространство вокруг прохладой и своими умиротворяющими звуками. Где-то вдали перечирикивались птицы, шумела листва, побеспокоенная ветром. Так безмятежно тихо. Росяная утренняя влажность вдруг сменилась моросью, а затем и мелким тёплым дождиком. Я вытянула ноги и запрокинула голову, подставляя лицо навстречу маленьким капелькам. Мне уже совсем ничего не хотелось.
Сколько суток человек может прожить без сна? Трое? Пять? Десять? Моё сознание пребывало где-то между сном и явью, путанно плавая между здравыми и полубредовыми мыслями и рассуждениями. Долго я так не протяну. Надеюсь, мы уже скоро приедем, и мне помогут.
Федька потёр шишку на лбу, которую получил, когда Ян резко остановил машину. Удивительно, но я не пострадала. Самое интересное, что Федька проснулся от толчка, я продолжала сладко спать, несмотря на то, что брякнулась с сидения на пол. Пристегиваться мы посчитали лишним.
— Ладно, поехали, — нарушил тишину голос Яна. Он поднялся и протянул руку, чтобы помочь мне встать. — Осталось не больше двух часов. Спать больше никто не будет.
Мы с Федькой виновато кивнули. Тяжело вздохнув, я залезла в машину и закрыла
