Перевод: Алла
Обложка: Кира
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
— Китти-Кэт, мы летим в Лас-Вегас, — объявил Мейсон Кинкейд, потирая в предвкушении ладони. — Город грехов — идеальное место для развлечений и веселья. Как думаешь, в какие неприятности нам посчастливится там влипнуть?
Катрина Сэндс пристегнула ремень безопасности и поудобнее устроилась в кожаном кресле первого класса рядом с Мейсоном — ее лучшим другом и школьным товарищем с четырнадцати лет. Она нисколько не удивилась, что он уже составлял мысленный список всех диких и безрассудных приключений, ожидавших его в таком свободном городе, как Лас-Вегас. Мейсон Кинкейд — нарушитель правил, искатель острых ощущений и потакающий своим желаниям плохой мальчик, полностью поглощенный удовольствиями и их мгновенным удовлетворением. Судя по всему, что она слышала о городе, который никогда не спит, там Мейсон был бы в своей стихии.
«Ох, какая радость», — подумала она со смиренным вздохом. Не то чтобы она была ханжой. Отнюдь. Просто не была в восторге наблюдать за тем, как ее лучший друг, как кобель, носится по всему Вегасу. Этого зрелища ей с лихвой хватало каждый день.
Она повернула голову и встретилась с ярко-голубым взглядом Мейсона.
— Ты же понимаешь, что эта поездка не только для тебя и твоего члена? Что мы едем в Вегас, потому что твой брат Клэй женится на Саманте? — напомнила она об одной важной детали.
Уголки его губ приподнялись в снисходительной усмешке.
— Конечно, я понимаю, что завтра днем мой брат наденет старые добрые оковы брака. Но это не значит, что все выходные будут посвящены одной лишь свадьбе. На самом деле, сегодня вечером мы с Леви планируем увести Клэя куда-нибудь и убедиться, что он проведет свой последний холостяцкий вечер стильно.
Прекрасная возможность для Мейсона повеселиться с на все согласной женщиной, готовой провести ночь в его гостиничном номере. Так Мейсон и действовал. Сколько она его знала, он жил под девизом «поматросил и бросил», когда дело касалось женщин, и всегда следил за тем, чтобы они заранее знали условия. Никаких обещаний, никаких обязательств и ничего более длительного, чем разовый перепихон.
И каждый раз, когда Катрина наблюдала за этим, внутри нее умирала частичка надежды. Надежды, что однажды Мейсон разглядит в ней нечто большее, чем просто лучшего друга и женщину, обладающую личными и профессиональными качествами. Но мужчина не обращал внимания на ее глубокие чувства к нему, а она не хотела говорить ему о них, рискуя получить болезненный отказ. Гораздо проще и безопаснее для них обоих оставаться во френдзоне.
Она знала его двенадцать лет и искренне верила, что Мейсон Кинкейд не способен на серьезные отношения ни с одной женщиной. И ей действительно нетрудно было понять причины, учитывая его детство — отца он не знал, а мать больше заботила следующая доза, чем родные дети. Мейсон, возможно, был мастером отношения «мне плевать на всё и вся», но Катрина одна из немногих знала, сколько боли и обиды на самом деле скрывается за этим беззаботным поведением.
Посадка на коммерческий рейс, на котором они летели в Лас-Вегас, завершилась, и одна из бортпроводниц начала закрывать багажные полки, а другая объявила о необходимости перевести все электронные устройства в режим полета. Симпатичная брюнетка-стюардесса остановилась рядом с местом Мейсона у прохода и положила руку ему на плечо.
Он взглянул на нее, и женщина улыбнулась, слегка покраснев, когда он направил в ее сторону всю мощь своей мужской сексуальности. Да, Мейсон оказывал потрясающий эффект на женщин. Благодаря великолепным чертам лица, сексуальной улыбке, от которой плавились трусики, и татуировкам плохого мальчика, обвивавших обе мускулистые руки, он притягивал к себе женщин непреодолимой силой.
И придурок прекрасно об этом знал и без колебаний использовал свое обаяние в своих интересах.
— Сэр, прошу вас пристегнуть ремень безопасности, — сказала она очень мило, когда ее рука заметно сжала его мускулистое плечо.
— Конечно. И зовите меня Мейсон, — сказал он, застегивая ремень на талии, его тон был таким же легким и кокетливым, как и подмигивание. — Поскольку я лечу первым классом, а вы будете меня обслуживать, мы могли бы обращаться друг к другу по имени.
Катрина закатила глаза, но стюардесса рассмеялась над двусмысленностью предложения и бросила на него откровенный взгляд, прежде чем перейти к передним креслам, где сидели Клэй и Саманта. Через проход от Мейсона сидел его младший брат Леви вместе с Тарой, которая работала барменом в баре Клэя «У Кинкейда». Билеты первого класса были делом рук Клэя, как и отдельные гостиничные номера для каждого в отеле «Белладжио».
Пока стюардесса, покачивая бедрами, шла до конца прохода, Мейсон, вытянув шею, все пялился на ее задницу.
Затем снова взглянул на Катрину со своей типичной волчьей ухмылкой и бесстыдным блеском в глазах.
— Как думаешь, она согласится принять меня в клуб любителей авиасекса? — спросил он, и Катрина знала, что это не совсем дразнящий вопрос.
Она предупреждающе прищурилась, потому что сама мысль о том, как Мейсон трахает какую-то цыпочку в нескольких футах от нее, была невыносима.
— Даже не думай об этом.
Он наклонился так близко, что их плечи соприкоснулись, а его губы оказались возле ее уха.
— С тобой не весело, Китти-Кэт.
От его теплого дыхания пряди ее светлых волос с фиолетовыми кончиками шевельнулись, и ей едва удалось подавить дрожь, пробежавшую по позвоночнику и заставившую ее соски неприятно затвердеть.
— Заниматься сексом в тесном туалете самолета — не мое представление о веселье.
Господи, может, она ханжа, подумала Катрина, нахмурившись. Или, может, просто прошло слишком много времени с тех пор, как она занималась сексом. Прошел почти год, и даже тот последний раз с парнем, с которым она встречалась, оставил ее неудовлетворенной.
— Там может быть тесно и горячо, — согласился он тоном, который был одновременно веселым и многозначительным. — Но это не обязательно плохо.
Она покачала головой.
— Ты такой…
— Знаю, знаю, — перебил он, прежде чем она успела договорить. — Я — кобель.
Он — кобель и даже не удосуживался это отрицать.
— Но к твоему сведению: ты же знаешь, что мне гораздо веселее, чем тебе.
Когда самолет начал удаляться от выхода на посадку, Мейсон снова сел ровно и с внезапно серьезным лицом стал ее изучать.
— Как ты веселилась в последнее время? — спросил он, будто считал, что она не способна хорошо проводить время. — И вообще, когда ты в последний раз трахалась?
От неожиданного вопроса Катрина открыла рот, снова его захлопнула и посмотрела ему в глаза. Да пошел он нахрен за то, что такой мудак.
Он ухмыльнулся.
— Ага, так я и думал.
У нее руки чесались убрать с его лица это самодовольное выражение.
— Какого хрена это значит?
— Просто ты в последнее время очень дерганая, — он пожал плечами. — Вся на нервах, немного резкая и раздражительная со мной.
Ох, ну что за чертов идиот. Ее нервозность связана с его распутством и неспособностью видеть то, что у него перед носом.
Она была его лучшим другом и знала все о его дерьмовом прошлом, его далеко не идеальном детстве и комплексах брошенного ребенка. И хотя она снова и снова доказывала, что никуда не уйдет и всегда будет рядом с ним, несмотря на собственных демонов и страдания, он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся, не видя в ней никого больше, чем старую добрую Китти-Кэт.
Опять же, разве он виноват в том, что она любила его больше, чем просто друга или брата? Что он не способен ответить на ее чувства по разным причинам, главная из которых заключалась в том, что он был эмоционально сломлен и не знал, как подпустить кого-то близко к себе? Нет, она не могла его винить. По крайней мере, он был честен в том, кем был и на что способен.
