Чем дольше я на него смотрела, тем меньше меня трясло, напряжение в теле спадало, а мысли о Роме, о Насте, и прочем просто сменились на одно только желание потрогать эту змею. Это желание было настолько сильным, что казалось кончиками пальцев я уже ощущаю змеиную кожу. Я даже начала шарить безумно по стене руками, чтоб только понять, как к этому питону подобраться.
— Так-так-так. — за моей спиной раздался насмешливый Ромин голос.
Закон подлости прям.
— Что? Я просто хотела понять, как тут устроенно. — выдала слабую попытку оправдать свой неадекватный интерес к этой чешуйчатой рептилии.
Рома цокнул тяжко вздыхая.
— Да не мажься. Вижу же как ты его потискать хочешь. Пошли. — Рома протянул мне руку улыбаясь.
— Куда? — я заметалась взглядом, от террариума с питоном до Роминой ладони, покидать питона не хотелось.
— Устрою вам свидание. Кстати, его зовут Муля. — Рома сам взял меня за руку и повёл по коридору до ближайшей двери.
Я захохотала, когда до меня дошёл смысл имени питона.
— Муля, не нервируй меня! Да? — спросила сквозь смех, который остановить никак не могла.
— Да. — довольно подтвердил Рома.
Мы зашли в небольшую комнату, и я тут же поняла, ниша с питоном Мулей это лишь верхушка айсберга, а сам айсберг был скрыт за зеркальной стеной террариума.
— О да у тебя тут целый зоопарк. А почему на виду один Муля? — вдоль стен стояли клетки с крысами и кроликами.
— Кира, это корм. — Рома улыбнулся виновато, видя, как меня перекосило.
— А у меня в детстве была крыска. — я в потрясении отошла от клеток с живым кормом, стараясь на этих бедняжек не смотреть.
В теории я знала, что змей кормят явно не сухим кошачьим кормом, но знать это одно, а видеть совсем другое.
— При тебе кормить его не буду. Садись, я тебе его дам подержать. — Рома кивнул на кресло, которое стояло тут же.
— Подержать? Я думала хотя бы просто погладить. Он мне платье испачкает. — плюхнулась в кресло, сердце бешено билось, то ли в восторге, то ли в страхе, не разобрать.
Но Рома меня не слушал вовсе, открыл террариум и не без труда достал блестящего питона.
— Вот. Только не шевелись, а то он давно не ел, и за голову его не трогай, он этого не любит. В общем, замри. — с серьёзным лицом, Рома водрузил мне на колени тяжеленную змею, которая тут же поползла по мне, прямиком своей мордой к моему лицу, выплёвывая при этом розовый раздвоенный язык.
— В смысле давно не ел? — прошептала боясь пошевелиться и вдохнуть, а эта медлительная рептилия уже уползла за моё плечо.
Немного полегчало, пока мою ногу ощутимо не обвил хвост Мули.
— Мамочки. Ой убери его с меня…Убери…мм. — зашептала зажмурившись, ощущая, как голова питона появилась, с другой стороны.
Рома цокнул и тяжко вздохнул. Я со страху даже и позабыла, когда он так делает.
Боже! Эта тварь вот-вот вокруг моей шеи закрутится, так ведь они жертву и убивают. Я уже подумала, что Рома так от меня избавиться решил, пока не услышала, как он посмеивается.
— Какая же ты доверчивая. Это Тигровый питон Кира, он очень миролюбивый. Когда не голодный. А он не голодный, да и ты крупновата для него. — уже смеясь, пояснил Роман, а я раскрыла глаза.
Муля, плавно, но шустро, сваливал с меня по полу, в сторону клеток с кроликами.
Я нервно сглотнула.
— Ну и шуточки у тебя. — глянула ошарашенно на него.
Сейчас он был шкодным ребёнком, смехом заливая небольшую комнатку, пугая несчастных кроликов. Муля тем временем уполз в уголок, скручиваясь в кучку. Только сейчас сообразила, что даже его не потрогала.
— Давай погладь его и пойдём завтракать, а то мы опаздываем уже. Тебе ещё переодеваться. На пикник в этом платье не поедешь. — сказал Рома, глянув время на своём телефоне.
— А мы поедем? Ты же пил, да и вообще… — настроение было не для пикника.
— Это я не пил. Это я пригубил. Поедем. — Рома кивнул в сторону Мули, я добралась на ватных ногах до угла.
Это состояние ваты меня не покидает, как я посмотрю. Присела на корточки возле Мули и осторожно коснулась пёстрой блестящей кожи сначала кончиками пальцев, а потом провела всей ладонью.
— Ну как? — спросил Рома, встав рядом, опираясь плечом о серую стену.
При этом он коснулся моего затылка точно так же, как я касалась питона. Сначала кончиками пальцев, потом всей ладонью провёл, до самого выреза платья. И это было так волнительно. Я трогала его питона, он трогал меня.
— Кожаный, как сумка. Сухой и тёплый. Я думала он холодный и влажный. — выдохнув, невольно повела головой, в безусловной необходимости прижаться щекой к его руке.
Не успела, или Рома не так мой пас головой понял.
— Не слушай её Муля. — усмехнулся Рома, убирая руки в карманы.
6
Не знаю, как я завтрак пережила, хотя ничего особенного во время него не случилось, кроме странной Сони.
Она так ставила тарелку с овсянкой предо мной, словно желала мне сдохнуть поскорей. И вообще, она вся такая грубая, неотёсанная и тем странней было наблюдать её в доме Романа. Для сравнения, представьте среди чешских белых фарфоровых тарелок одну нашу советскую серого цвета и двумя вишенками на краю. Даже поймала себя на мысли, что Ромино хобби принять и понять легче, чем наличие в его доме этой Сони в качестве работницы. Да и его слова о том, что я Соне понравилась явно были ложью. Её от одного моего вида в столовой перекосило всю так, словно у неё инсульт случился. Левый угол губ пополз наверх, ещё чуть-чуть и оскалилась бы. Брр. Как вспомню, так вздрогну. Поэтому со столовой, в машину я скакала вприпрыжку, почти обгоняя Рому.
И опять, долго сидели в салоне внедорожника, пока Рома подбирал себе песню для старта. Тронулись опять под Арбенину и её Лети, моя душа.
Лететь куда-то Рома собрался.
— Ты только Арбенину слушаешь? — спросила его с наивным интересом.
Только Рома на мой вопрос не ответил, у него свой вопрос в мой адрес зрел.
— Почему тебе Соня не нравится? Я не пойму. — спросил Рома, закуривая сигарету, при этом он так прикрыл глаза, я уловила не его холодный и строгий тон в этот момент, а эти прикрытые глаза.
Очень красиво. Эти подрагивающие ресницы, в одной руке сигарета, другой рукой держит руль… Такое бывает, когда влюбляешься на все сто процентов, минусов не замечаешь, глаза сами ищут только плюсы, чтоб не дай бог процент влюблённости не упал. Я даже забыла суть разговора и только Ромины глаза цвета Байкальского льда напомнили, когда он взглянул на меня вопросительно.
Мол вещай глупый Кролик, умный Удав желает услышать пояснение.
— Я не могу дать тебе конкретного ответа. Не нравится, и всё. Эта её манера в рот заглядывать, меня от неё трясёт аж! — и сейчас меня перетряхнуло от воспоминаний.
— На губы. — сухо ответил Рома, выбросив сигарету в открытое окно.
— Что на губы? — переспросила, чувствуя себя рядом с Ромой тупицей.
— Не в рот она заглядывает, а смотрит на губы. Соня читает по губам, я разве не говорил? — спросил Рома и снова посмотрел на меня уже с искренним удивлением во взгляде.
Мол как ты Кролик глупый, могла забыть такую несложную информацию.
— А. Да я поняла. Забываю просто всё время. — слабенько оправдалась перед умным Удавом.
Да я забыла и это несложно, потому что рядом с этой Соней только пятками сверкать охота, не то, чтоб помнить о её особенностях.
— Хм. Раз у тебя плохая память, то думаю сейчас самое время тебе подучить имена моих родителей. Я не думаю, что мама будет в восторге, если ты её Люсей назовёшь, а она Марина Николаевна. Папа, может, посмеётся, если ты его Карлом назовёшь, а вот мама точно расстроится. — произнёс Рома с обаятельной улыбкой.
— Родителей? Мы что едем к твоим родителям? — сердце пропустило удар, ладошки мгновенно вспотели, я их тут же потёрла о спортивные штаны.
— Да. Свадьба в августе уже, надо познакомиться. Кстати, я спросить хотел, я храплю? — со смехом в глазах и улыбкой, спросил Рома.
