– А ну сядь, я сказала! Все будет хорошо! Позволь врачам делать свою работу. Доверься им. Мы же определили Лерочку в лучшую клинику. Здесь работают профессионалы. Просто нужно время.
– Мам, мне страшно, – сажусь в кресло, упираюсь локтями в колени и обхватываю голову. – Мне очень страшно. Она же… такая маленькая, хрупкая… И ей сейчас так больно.
– Наша девочка сильная! Она справится. Не доверяешь врачам, так доверься своей жене, матери своего сына, – голос мамы и ее нежные поглаживания по плечу и голове немного успокаивают.
– Она для меня все, мам. Вся моя жизнь сейчас за дверями этой палаты, – признаваться своей матери в своих слабостях совсем не стыдно. Она никогда не осудит, выслушает и поддержит так, как никто другой. Потому что она – мама. – Лера и сын – самое дорогое, что у меня есть.
– Так и радуйся, что наш Ярик вот-вот появится на этот свет!
Через несколько минут на этаж залетает Сашка и отец. Взъерошенные, уставшие, взволнованные.
Роды начались ночью. Мама в роддом приехала сразу за нами, отец с Саней были в соседнем городе – уехали с другом отца на рыбалку. Когда мама позвонила им, они сразу выехали обратно.
– Ну как тут дела? – Сашка садится рядом, – Как Лера?
– Ждем пока, – хриплю в ответ. – Уже восемь часов ждем, а меня к ней не пускают! – чувствую, что снова завожусь.
– Тише, сын, – тяжелая рука отца ложится на плечо, не позволяя подорваться с кресла. – Ты тоже не особо спешил. Мучил маму часов двадцать и только потом соизволил осчастливить нас своим появлением.
Замолкаем. Ждем…
Вдруг слышим слабое кряхтение, а потом тишину пустого коридора больницы нарушает детский крик. Громкий, звонкий. Крик моего сына…
Спустя несколько минут из родзала выходит улыбающаяся медсестра.
– Кто у нас тут счастливый папа?
– Я, – хриплю, словно простужен. От волнения ком застревает в горле, не позволяя продышаться. – Я папа.
– Поздравляю, папа! У вас родился сын! Здоровенький, прекрасный малыш. Четыре двести и рост пятьдесят четыре сантиметра, – довольно вещает медсестра, а я нихрена не понимаю.
– Богатырь! – хлопает по спине отец.
– Наш внучок, – радуется мама, а Сашка просто молча меня обнимает.
Глаза печет. Почти нихрена не вижу. С трудом осознаю происходящее.
– А Лера? – снова хриплю. – Лера как?
– С мамочкой все отлично, – успокаивает медсестра, – она у вас умница, прекрасно справилась. Такого большого малыша сама родила. Мойтесь вот тут, одевайтесь и я вас проведу к ним.
На автомате совершаю какие-то действия. Спасибо маме и медсестре, они меня направляют. Из маленького помещения, где на меня напялили медицинский халат вместо куртки, меня проводят в родовой зал.
Первое, что вижу – моя девочка. Лежит мокрая, бледная, уставшая. Но глаза… Ее нереальные синие глаза просто сияют от счастья. Она смотрит на нашего малыша, который удобно устроился у нее на груди и кряхтит что-то на своем, младенческом, понятном только ему одному, языке.
Подхожу к ним. Тяну руку к маленькой головке. Глаза по-прежнему печет. В уголках скапливается влага. А мне не стыдно. Мужики тоже люди. И мужикам тоже можно позволить себе вот такое проявление чувств, когда впервые в жизни видишь своего новорожденного сына.
Мой сын…
Мой сын!
– Егор, смотри… – Лера поднимает на меня взгляд, смотрит с такой безграничной любовью, – это наш малыш, наш Ярик.
– Да, родная, – да что с голосом-то моим?! – Наш Ярик. Привет, сынок, – аккуратно поглаживаю черную макушку, встав так, чтобы сын меня увидел. – Привет, любимый мой.
Лера плачет. Моя сильная, смелая девочка. Смотрю на нее и слов найти не могу, чтобы выразить сейчас все то, что я к ней чувствую. Наклоняюсь к ней и целую. Целую так, чтобы поняла, чтобы знала, что она – весь мой мир!
– Спасибо, родная! – шепчу прямо в сладкие губы, не отрываясь от них и глядя в глаза. – Спасибо! Я так тебя люблю, моя девочка. Так сильно люблю тебя!
– И я, Егор, – отвечает, трется щекой о мою, прикрывая глаза, млеет от ласки, словно кошечка. Моя любимая кошечка. – Очень тебя люблю, родной! Спасибо за сына.
– Спасибо за сына! – повторяю и снова накрываю любимые губы своими.
