— О, с этим дела продвигаются отлично, ты знаешь. Я докладывал на прошлой неделе. Вот хочу узнать насчет финансирования. Если все пройдет, то через полгода можно будет испытать сыворотку полной регенерации, безо всяких вампирских идей, — чуть улыбается одними губами.
— Насчет финансирования можешь не волноваться, это не вопрос. Что нам это даст?
— Полное и быстрое восстановление после травм, поддержание стабильного состояния смертельно раненного воина до прибытия помощи. Раньше сыворотка не справлялась, теперь нам удалось ее значительно улучшить. Идею клонирования мы законсервировали. Не думаю, что нужно уничтожать эти наработки, но и применять их, пожалуй, пока не стоит. Я буду изучать потихоньку архивы Сэма, может что-то полезное оттуда для себя и возьмем, например выращивание отдельных органов для трансплантации.
— А как с животными, удается выяснять?
— Со скримменами дела обстоят немного не так радужно, их еще изучать и изучать. Работы там непочатый край. Выяснилось, что прекрасно они живут в неволе, в приближенных к естественным условиях, детеныш, которого мы взяли, подрос, активен. Но надо их изучать и в естественных условиях. Они странно реагируют на некоторых людей, не подпускают к себе без передатчика, при отключении защиты, люди сразу попадают в пейзаж, никак не помогает ни успокаиваться, ничего. Мы пока не поняли, почему на одних они реагируют нормально и идут на контакт, а на других — нет. Есть много предположений, но…
— Ты ведь не за этим пришел, так? Скажи мне, что произошло! Что-то с Эшли?
— Да, я действительно пришел не за этим. Я пришел сказать тебе… Сукин сын ты, Эрик!!! — Кулак Дина с такой силой опускается на столешницу, что стаканы и графин подпрыгнули и один из них разбился. Впервые я вижу Дина в таком состоянии. Должно случиться что-то поистине ужасное, чтобы этот невозмутимый человек выдал такие эмоции.
— Может, скажешь, что случилось, все-таки? — Спрашиваю, стараясь не выдать своего волнения.
— Может, объяснишь мне, почему вы с Эшли ведете себя, как два малолетних придурка?
— Дин. Тебя это не касается. Или…
— Вот именно. Или. Меня это касается напрямую, потому что я не могу больше видеть, как моя беременная сестра плачет ночами и не ест ничего, а в ее положении это вредно между прочим!..
— Так!!! Стоп, бл*дь!!! Какая твоя сестра?
— Ясно. Она тебе не сказала. — Желваки катнулись по скулам. Он немного помолчал, у меня же горло сжалось и я бы даже если бы и хотел, не смог выдавить бы ни слова. — Не хотел я быть в роли информатора, но Эшли беременна и беременна от тебя, Эрик. Она ждет вашего общего ребенка, а ты стоишь тут и ничего не делаешь, чтобы поддержать ее.
Это просто какая-то феноменальная х*йня! Зачем он пришел и говорит мне это? Если Эшли забеременела от кого-то, мне-то зачем это знать? Как она могла? До сих пор у меня была надежда, а теперь… Рухнуло все, что только может рухнуть, теперь вообще ничего не надо.
— Дин. Подожди. Если она беременна, то не от меня. Джанин сделала так, что я не могу иметь детей. Она это сделала одновременно с моделированием.
Эрудит тяжело вздохнул и прошел в кабинет. Наливает себе воды в целый стакан, садится в кресло и начинает потягивать воду. Надо бы разжать челюсть, иначе у меня сейчас зубы треснут. Интересно, и кто же этот счастливчик? И еще более интересно, когда же он появился? В Эрудиции, до нее? После того как Сэм умер? Дин смотрит на меня насмешливо. Конечно, это очень смешно, когда твоя девица забеременела от кого-то, вот уж ценная информация.
— Слушай. Джанин, конечно, сука еще та, каких поискать. Но она не дура, это факт. Она не могла лишиться такого ценного генетического материала, как твоя репродуктивная система, она же не знала, что ее эксперимент провалится. — Дин со вздохом достает какие-то бумаги и кладет их на стол. — Мы нашли записи об экспериментах над тобой. Она лишила тебя возможности иметь детей временно, сроком на пять лет с момента моделирования. Гормональная терапия. Она вполне себе обратима. Так что, ты уже год как можешь не только иметь детей, но и практически уже имеешь. Это точно твой ребенок, Эрик. Сэму нужна была не сама Эшли для генетических экспериментов, а плод от нее, он и искал ее, чтобы она выносила ему эмбрион до 15 недель, а она попала к нему уже с эмбрионом. Он его изучил вдоль и поперек, в том числе и генетическую экспертизу делал.
— А мои образцы есть в Эрудиции…
Пытаясь как-то охватить полученную информацию бездумно смотрю на листки, которые выложил на стол Дин, а все мысли уже унеслись на месяц назад. Вот почему она меня прогнала. Вот почему сказала, что боится. Я все голову ломал, чего же она боится, ведь ясно-понятно, что не меня и не моих недостатков. Она за ребенка боялась. Так!!! Стоп!!! Стало быть уже тогда она знала! И не сказала мне! Да как так!!!
— Черт! Черт, черт, черт!!! Господи, ну какая же бл*дкая х*йня!!! Почему сейчас, Дин? Почему ты мне раньше не сказал? Почему вообще никто мне РАНЬШЕ не сказал?
Эрудит немного отошел в сторону окна. Взгляд его спокойный, но, как я вижу, он все равно решил держаться от меня подальше. Вполне разумно, я сейчас плохо себя контролирую!
— Я думал вы поговорили, и Эшли тебе рассказала. Честно, я так думал. Она взяла с меня слово, что я не буду в это лезть, обещала сама тебе все рассказать. Она ни с кем не разговаривает сейчас, только плачет и в окно смотрит. Это надо прекратить, Эрик, иначе, это может плохо кончится.
Я запутался окончательно. Я даже плохо понимаю, что мне говорит Дин. Что может плохо кончится? Почему? У Эшли будет ребенок. От меня. Мое продолжение.
— Какой срок у нее сейчас?
— Если это важно, то 15 недель. И это мальчик, если что.
Значит, когда я пришел в Эрудицию и убил Сэма, она уже была беременна. Вот почему ее тошнило все время. Черт, ну это просто… От нее так пахло, я думал это потому, что я давно ее не видел, от нее пахло нежно, не как раньше, чем-то, что навевало воспоминания, давно забытые. Молоком и миндальным печеньем.
— Так! Стоп! А почему Сэм ее обследовал? Зачем ему-то нужна была ее беременность?
— Ты правда хочешь это знать?
— Дин, ты понял, что спросил сейчас? Естественно, что я хочу знать, зачем Сэму нужен был мой нерожденный ребенок!
— Пятнадцатинедельный эмбрион именно от Эшли, содержит идеальные клетки для того, чтобы ввести ее в любую кровь, любого человека и сделать его генетический материал стабильным. Если бы у Сэма все получилось, он действительно был бы непобедимым. Мы нашли все его записи и дневники, изучили остатки лаборатории, те образцы, которые остались. Да, он уже мог восстанавливать умерших людей, правда только умерших совсем недавно.
— Постой… Он что… Хотел… Забрать у нее…
— Да, Эрик. Именно за этим он ее и искал. Я предупреждал…
Но мой кулак уже крушит шкаф, не оставляя ему не малейшего шанса на выживание. Сыпятся осколки, летят щепки, голосит секретарша, а я ничего не вижу и не чувствую, кроме такой затопляющей ярости, что перед глазами темно. И это люди вообще? Что они сделали со мной? Им мало отнять у меня все, нужно было еще и вот так… Как она все это пережила? Нет, это невозможно…
— Какая же х*йня еб*ная! Феноменальная, говнобл*дская, еб*ческая х*йня!!! Дин, а нельзя его воскресить? Может осталось хоть что-нибудь, чтобы его воскресить и уеб*ть на хуй, урода мудох*йного!
— Эрик, ты сейчас только воздух сотрясаешь. Все равно уже все позади, сейчас надо решать насущные проблемы. Как мужик я тебя очень хорошо понимаю, а вот как старший из семьи Эшли, очень хочется дать тебе по роже. Эшли надо забрать в Бесстрашие. Она не эрудитка ни разу. Ей тут и стены помогут, а там она тает просто. И ребенку от этого не сказать, что сладко. Странно, что ты не сделал этого раньше.
— Это все из-за тебя! Я наслушался тебя, что «она должна прожить свою жизнь… должна принимать свои решения, сама за них отвечать…» Херня это все! Как она могла не сказать мне? Сразу же?
