— «Audi A7» — произносит парень, словно презентует мне машину. — Камера заднего вида, кресла, обшитые кожей, легкосплавные диски 19 дюймов, круиз-контроль, система распознавания дорожных знаков, система распознавания пешеходов, мониторинг слепых зон, система помощи при парковке, автоматическое торможение при возникновении опасности и многое другое.
— Цена? — спрашиваю я у парня, на что тот молча усмехается и качает головой.
— Ты купил новую машину и хвастаешся? — спрашиваю я у Романова.
— Я купил новую машину для тебя, — заявляет Романов. — Документы на заднем сиденье, — парень кивает мне, разворачивается и быстро уходит. А я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Машина, конечно — мечта, и я боюсь представить, сколько она стоит. Но у меня складывается впечатление, что меня покупают. Как дорогую вещь, как гламурную куклу. Хотя, я ничего не просила. Мне достаточно внимания.
— С чего ты взял, что мне нужна машина? — уже серьезно спрашиваю я.
— Это же очевидно. Твоя развалюха не безопасна.
— У меня нормальная машина! — повышаю голос, потому что это выводит меня из себя.
— Поэтому она сейчас в ремонте? — холодно спрашивает Романов, и я краем глаза замечаю, как ко мне подходит Владимир, он накидывает мне на плечи пальто и с интересом осматривает машину.
— Что это? — спрашивает Владимир.
— С кем ты там? — с нотками недовольства произносит Глеб. А я закатываю глаза. Один рычит мне в трубку, другой сверлит меня подозрительным взглядом. Хочется послать обоих в «эротическое путешествие». Но я разворачиваюсь и иду в ресторан.
— Спасибо за подарок, но вынуждена отказаться, — четко проговариваю я.
— Ты не ответила на мой вопрос, Стефания! Будь добра, оставайся в ресторане, я подъеду через десять минут! — сообщает Романов и скидывает звонок, а Владимир идёт за мной. И ведь Романов приедет, а Володя не оставит меня в покое и будет допрашивать. Оставить их что ли вдвоем, пусть разбираются без меня.
ГЛАВА 8
Стефания
— Володя, эту машину мне подарил мужчина, с которым я встречаюсь, — пытаюсь объяснить ситуацию, а сама нервно посматриваю в окно. Ох, не этого я ожидала от отношений. Я хотела легкости, флирта, приятных встреч, горячей близости, азарта, просто жить полной жизнью, здесь и сейчас. А на деле получается иначе, меня пытаются купить и манипулируют.
— И ты собираешься ее принять? — его удивление в голосе оскорбляет. Мне казалось, он хорошо меня знает.
— Нет, я не собираюсь ее принимать. Глеб сейчас приедет, и я верну ему ключи.
— Замечательно! — Владимир скрещивает руки на груди — только этого мне не хватало. Я, конечно, думала столкнуть их, чтобы померились достоинствами, а меня не трогали, но, к сожалению, спокойнее мне от этого не станет.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— А в чем проблема? Я хочу пообщаться с этим мужиком и понять, кто он.
— Володя, кем бы он не был, мне строить с ним отношения, не тебе. Я не хочу вас сталкивать.
— Я не собираюсь ни с кем конфликтовать. Мы просто пообщаемся.
— Как ты себе это представляешь? Ты мой бывший мужчина. Поставь себя на место Глеба. Ты приезжаешь к женщине, а с ней рядом бывший, качает права? Не ставь меня в такую ситуацию!
— Кто сказал, что я буду что-то «качать»? — закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.
— Пожалуйста, не надо. Я все решу сама. И если мне понадобится твой совет или помощь, я обращусь, — Владимир долго на меня смотрит, поджимая губы, а потом встает с места и молча, не прощаясь, покидает ресторан. Ну вот и хорошо, одной проблемой меньше. Владимир быстро остывает. Готова поспорить, он позвонит мне уже завтра. Теперь бы выиграть бой с Романовым. Почему мужчины так быстро присваивают женщину и думают, что могут все решать за нее? Я не против сильного мужского плеча, твердого характера, я не против доминирования в постели, но в бесправные рабыни я не нанималась.
Иду в свой кабинет, поправляю волосы, сегодня у меня строгая прическа. Волосы убраны назад и заколоты невидимками. Крашу губы бордовой помадой — на войне все средства хороши. Поправляю юбку-карандаш, застегиваю пуговку на белой блузке. Да, максимально строгий вид и агрессивные губы. Немного духов, и я готова к встрече с хищником.
Выхожу в зал, осматриваю посетителей и сажусь в баре, заказывая себе чай с мятой. Нервы у меня на этой неделе расшатаны, поэтому стоит успокоиться.
Я чувствую его появление на интуитивном уровне. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, что на меня давит тяжёлый темный взгляд. Романов садится рядом на высокий барный стул и меня уносит от его запаха. Такие ароматы нужно запретить! Это же пытка для женщин, я не могу быть вменяемой, когда дышу этим мужчиной. Это наркотик. Глеб садится вполоборота и заказывает себе эспрессо без сахара. Где-то читала, что от людей, которые пьют крепкий черный кофе без сахара и сливок, нужно держаться подальше.
— Вопрос первый — чем тебе не понравилась машина? — четко, словно на допросе, спрашивает Романов.
— И вам здравствуйте, Глеб Александрович.
Ох, говорила мне мама — Стеша, никогда не зли мужчин, если они и так на взводе. Но когда я слушала маму?
— Мы здоровались с тобой по телефону! Отвечай на вопрос! — немного зло кидает мне Романов. Мой тигр, рычит, опасно злить дикое животное. Поворачиваюсь и сажусь так же, вполоборота, закидываю ногу на ногу, внимательно осматривая господина Романова и не спеша с ответом. На нем черный костюм и черная рубашка с расстегнутым воротом. На улице слякоть, но на идеальных туфлях нет ни единого пятна, они начищены до блеска.
— Кто сказал, что машина мне не понравилась? — спрашиваю я, покручивая чашку и засматриваюсь на часы на запястье Романова. Может, я ненормальная, но мне кажется, что массивные часы на сильной мужской руке выглядят сексуально. Боже, как меня легко отвлечь — запах, туфли, часы — и я уже поплыла. Соберись, Стеша!
— В чем тогда проблема?
— В том, что я не принимаю такие дорогие подарки! Браслет был исключением, я сама сболтнула лишнего.
— Твоя машина небезопасна, о чем говорят постоянные поломки. Поэтому ты будешь ездить на этой! — без тени сомнения отвечает Романов и отпивает кофе.
— Не буду! — так же уверенно заявляю я.
— Ты единственная женщина, которая отказывается от дорогих подарков, — уже с недовольством и раздражением отвечает Глеб. — Другая бы на твоём месте визжала от восторга и благодарила, — вдыхаю, смотрю в его самоуверенные глаза и внутри нарастает обида и злость.
— Я не любая другая! — хочется залепить этому гаду пощечину, чтобы стереть это наглое выражение с его лица. — И покупать меня не надо! Дарите машины тем, кто будет визжать от восторга! — с грохотом ставлю чашку чая на стойку, поднимаюсь с места и ухожу в свой кабинет.
Не лучшее время Глеб Александрович выбрал для демонстрации власти. Как любая женщина, я люблю подарки, но все должно иметь рамки. Машина, стоимостью в несколько миллионов, обязывает не просто к сексу и даже не к серьезным отношениям, а скорее к рабству, судя по замашкам Романова. Он хочет сделать из меня бесправную куклу.
Говорят, если мужчина бегает за женщиной — это определенно успех. Особенно когда за тобой бегает такой мужчина, как Романов. Так вот Глеб, естественно, меня догоняет. Не успеваю я войти в своей кабинет, как он вталкивает меня в него и запирает дверь.
Отступаю назад, смотря в его холодные непроницаемые глаза. Я посмела поднять на него голос и в своем роде послать куда подальше. Он уверенно идёт на меня, а я отступаю назад, чувствуя будоражащий азартный страх. Страх, похожий на тот, когда прыгаешь с парашютом. По крови разливается жар, по телу идёт волна дрожи и спирает дыхание.
Натыкаюсь на стол и облокачиваюсь на него, сжимая руками столешницу. Глеб подходит вплотную и резко хватает меня за шею. Не душит, просто крепко фиксирует, вынуждая смотреть в глаза.
