— Я… не могу этого сделать, Анджелина. — У него напряженный голос.
— Тогда что ты собираешься со мной делать? — едва ли не шепотом спросила я.
— Даже не знаю. — Он подсунул руку мне под задницу и приподнял так, что я оседлала его талию.
Я машинально обняла его за шею, чтобы сохранить равновесие. Даже если захочу оттолкнуть его — прикоснуться к его телу мне довольно приятно.
— Отвези меня домой. — Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. Чтобы звучал требовательно, а не просящим. Потому что, несмотря на дрожь, мое тело оживало, жар нарастал везде, где мы соприкасались.
— Да, детка. Я отвезу тебя домой. — Он подходит к водительскому месту, но вместо того, чтобы открыть дверь, прижимает к машине, его твердый член находится прямо между моих ног, его губы сливаются с моими.
Я должна оттолкнуть его — наказать за то, что он сделал со мной, но у меня есть идея. Я целую его в ответ, а затем самоутверждаюсь, покусывая его губу.
Он смеется мне в губы и тут же возвращается к поцелую.
Черт. Несмотря на мое сопротивление, каждое движение его губ, его бедер подпитывает меня. Энергия возвращается в мое тело, накапливается вместе с теплом в моей душе.
Его руки становятся грубыми, пальцы массируют бедра, сжимают мою задницу. Он скользит языком вглубь рта и пожирает меня, облизывая, посасывая, покусывая, целуя. Я задыхаюсь, когда он прерывает поцелуй.
И отвешиваю ему пощечину в третий раз.
На самом деле в этом нет ничего плохого. Это удовлетворяет меня и только забавляет его.
Он улыбается и берет мою руку, поднося ее к губам.
— Я отвезу тебя домой, детка, но при одном условии.
— Каком? — Я убираю волосы с глаз, пытаясь остановить головокружение.
— Ты пригласишь меня войти.
Не знаю, почему у меня снова начинает жечь в носу. Думаю, его недавнее предательство все еще ранит меня.
— Эй. — Я не знаю, как он видит мои эмоции так ясно, но он видит. — Я не делаю никаких предложений. Не прошу тебя лечь в постель. Я потерял твое доверие, и мне придется его вернуть. Мне это известно. Просто думаю, что нам нужно поговорить. По крайней мере, я должен тебе кое-что объяснить.
Я быстро моргаю и качаю головой, не доверяя своему голосу.
Сожаление промелькнуло на лице Джареда, он целует меня в лоб, затем ставит на ноги и усаживает на пассажирское сиденье машины.
Забравшись в машину, он проводит рукой по лицу, прежде чем ее завести. Я скрещиваю руки на груди и смотрю вперед. Ни один из нас не произносит ни слова за короткую поездку домой.
Он открывает дверь ключами и впускает нас обоих.
Почему он захотел войти? На мгновение сотни пугающих сценариев проносятся в моей голове, и я делаю несколько шагов назад.
Он поднимает руки ладонями вверх.
— Я не обижу тебя.
— Тогда почему ты здесь? — Что-то в его просьбе не сходится.
— Я здесь, чтобы… присмотреть за тобой. Я не могу допустить, чтобы ты позвонила кому-нибудь и рассказала о случившемся. Мне нужно, чтобы ты поняла, что поставлено на карту.
Я коротко киваю. Ладно, в этом есть смысл. Я обхватываю себя руками за талию и сажусь на подлокотник дивана.
— Так рассказывай.
Он садится на пуфик и машет рукой в сторону дивана.
— Пожалуйста, сядь.
— Отлично. — Я сажусь, и он тут же подвигается, пока не оказывается прямо напротив меня.
— Анджелина. Я просто хочу сказать, что мне очень жаль.
Я коротко киваю.
— Спасибо.
— И ты должна знать, что тебе никогда не угрожала никакая опасность. Ладно? Я взял тебя, чтобы стереть память о том, как я исцелялся, вот и все.
Я поджимаю губы.
— Тогда почему ты остановил его?
Чувство вины мелькает на лице Джареда, и он потирает лоб.
— Мне показалось это неправильным. Мне не понравилось видеть тебя под его чарами. — Судя по голосу, он не хотел этого признавать.
Что-то шевелится и меняется в моей груди.
— Я… я защищаю тебя, Анджелина.
Та штука, что движется, согревает.
— Я подчинился приказу моего альфы, но не мог выполнить его и тогда слишком остро отреагировал. Но обещаю тебе, что независимо от того, как это выглядело там, никакого вреда тебе не причинили бы. Фокс не собирался причинять тебе вреда. Я никогда тебя не обижу.
Сжимаю губы, потому что мне кажется, что я снова заплачу.
— Хорошо, — говорю я на выдохе. — Я тебе верю.
Лицо Джареда преображается, напряжение проходит, он удивленно поднимает брови.
— Ты веришь?
— Да, — киваю я.
— Иди сюда, детка. — Я не двигаюсь, но он поднимает меня с дивана и сажает к себе на колени. Он прячет лицо в моих волосах и целует в плечо. — Хорошо. — Похоже, он вздохнул с облегчением. — Хорошо.
— И что дальше?
Его руки вокруг меня напрягаются, и нить напряжения возвращается.
— Дальше. — Он вздыхает. — Даже не знаю. Есть ли шанс, что ты добровольно вернешься, чтобы стереть свои воспоминания? И все это?
Я пытаюсь слезть с его колен, но он ловит меня и тянет вниз.
— Постой. Я не собираюсь тебя заставлять. Я просто рассматриваю возможности.
— Без вариантов, — твердо говорю я. — Ни единого чертова шанса.
Он хихикает.
— Умная женщина. И я люблю твой огонь, детка.
— Разве я не могу просто пообещать, что никому не скажу? Унести твою тайну с собой в могилу?
Какое-то время он молчит, потом говорит:
— Мне нужно твое обещание, детка.
Я поворачиваюсь на его крепких бедрах, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Клянусь Богом. Я никогда не скажу. — Я скрещиваю руки на груди и показываю три пальца, как девушка-скаут.
Он подергивает губами, хватает мои пальцы и прижимает их к губам. Поцелуй его нежен… гораздо нежнее, чем я себе представляла.
— А теперь поклянись, что не сделаешь этого. — Я выдерживаю его взгляд.
Он колеблется, и разочарование пробегает сквозь меня густым и холодным потоком. Но потом он кивает.
— Я обещаю, что не стану стирать тебе воспоминания, и никому другому не позволю, если ты не согласишься.
У него звонит телефон, и я, пользуясь случаем, соскакиваю с его колен. Не потому что еще не успела к нему привязаться. Больше потому что так и сделала. Этот человек опасно привлекателен для меня.
Он чертыхается и встает.
— Привет. — Он говорит по телефону. — Нет, не совсем.
Я слышу громкий мужской голос на другом конце провода, и Джаред бросает быстрый взгляд в мою сторону.
— Это на счет меня? — спрашиваю я.
Он поднимает руку, словно просит меня подождать, и выходит через парадную дверь. Я слышу его на крыльце, но не могу понять, что он говорит.
Джаред
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду под «не совсем»? Разве мой приказ не был ясен?
Неудивительно, что Гаррет разозлился.
Я отхожу на несколько шагов от дома Анджелины.
— Я не чувствовал, что правильно поступаю насчёт пиявки в ее мозгу.
— Мне плевать, что ты считаешь правильным, приказ есть приказ. Это закон стаи, и ты это знаешь.
— Мне плевать. — Я перешел черту, за это меня могут изгнать, но сейчас мне все равно. Я сделал свой выбор. Я не могу — не хочу — подчиняться своему альфе. Теперь мне придется отвечать за свои действия, какие бы они ни были. — Если кто-нибудь дотронется до нее, если кто-нибудь попытается стереть ее воспоминания, я убью их на хрен. Это касается и Фокса. Это касается даже тебя.
Ну вот. Я определенно вырыл себе могилу. Он может изгнать меня, если захочет, я возьму Анджелину с собой и буду защищать ее до самой смерти.
Отчасти мне чертовски нравится эта идея, какой бы ужасной она ни казалась. Предлог, чтобы привязать Анжелину ко мне.
Гарретт замолкает в гробовом молчании.
Мое сердце колотится в груди, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не раздавить телефон в кулаке. Если бы не услышал резкий вздох Гаррета с другого конца, я бы подумал, что он уже раздавил свой. Он меняет телефоны быстрее, чем я успеваю съесть коробку печенья для девочек-скаутов.
