Позднее в этот же день она еще раз прочитала его. Почему бы не послать ему одну из пленок-образцов с «Бессильными»? Он не сможет купить фильм для своей кабельной сети, потому что программа не принадлежала Бренвен, и она не имела права ее продавать. Пятьдесят один процент прав принадлежал местной станции PBS, а они решили, что этот фильм будет распространяться только среди муниципальных телевизионных станций. Бренвен пыталась бороться против этого решения, так как она хотела, чтобы работа Ксавье стала известна как можно шире, но они оставались непреклонными. И все же Бренвен гордилась своим фильмом о бездомных. Она знала, что это была одна из лучших ее работ. Она решила послать в Сан-Франциско пленку вместе с запиской о том, что это только образец, так как, к сожалению, программа не может быть приобретена для кабельных станций. Она сама запаковала пленку, надписала адрес и бросила пакет в корзину для почты. А затем совершенно забыла о нем.
Тело Джейсона Фарадея было обнаружено 2 января 1981 года человеком, который ухаживал за усадьбой в Сильвер Спринг, в Мэриленде. Этот человек пришел в такой ужас от того, что обнаружил, что добровольно обратился за психиатрической помощью. Полиция и газеты назвали убийство Джейсона Фарадея «странным ритуальным убийством». Его тело было вскрыто, внутренние органы удалены, а вся кровь также удалена необыкновенно аккуратным убийцей. В комнате не только практически не было беспорядка, несмотря на столь кровавое убийство, но и кровь, и внутренние органы совершенно исчезли. Несколько футов собственных кишок Джейсона были затянуты у него на шее, по утверждению врача, производившего вскрытие, когда он был еще жив. Однако причиной смерти стало не удушение, а обескровливание.
О чем не говорилось в заключении судебного врача, но сообщалось в газетных отчетах, так это о том, что тело Джейсона лежало посреди комнаты в центре круга, нарисованного красным мелом со странными отметками на севере, юге, западе и востоке. Газеты, раскопав вашингтонское прошлое Джейсона, в первом приступе исследовательской лихорадки предположили, что приметы оккультного ритуала были всего лишь уловкой, призванной скрыть тот факт, что на самом деле это было политическое убийство. Но Бренвен понимала, в чем дело. Ей не нужно было видеть этот круг или отметки на нем своими глазами, чтобы понять, что они предназначались для того, чтобы удержать то темное существо, которое покинуло тело Джейсона в момент, когда его покинула жизнь вместе с кровью и дыханием. Находилось ли Оно все еще там, внутри круга? Или убийца отослал его обратно, в Хаос? Или, может — что было бы хуже всего — оно сейчас витает над миром, разыскивая себе нового хозяина, который охотно примет его?
Через два дня после обнаружения тела Джейсона Фарадея, освещение его убийства в прессе внезапно полностью прекратилось. Поняв, что у него не осталось в живых никого их родственников, Бренвен позвонила в офис медицинского эксперта полицейского управления в Мэриленде, чтобы узнать, может ли она заняться организацией кремации его тела. Ей сказали, что тело было забрано из морга «управляющим имуществом покойного, который обладал правами адвоката». Удивленная, но в то же время и обрадованная тем, что ее освободили от выполнения этой неприятной обязанности, Бренвен ожидала, когда полиция захочет допросить ее в ходе расследования. Однако полиция не спешила обратиться к ней. Она явилась в полицию добровольно и побеседовала с детективом, который проявил к ее информации полнейшее равнодушие и не смог ничего сообщить о ходе расследования. Дни шли, но никаких новостей не было.
Бренвен ощущала какое-то беспокойство; она не могла понять, почему ничего не делается. Джейсон мог быть отвратительной личностью в последние годы своей жизни, но тем не менее он был убит самым жестоким образом. Она пожаловалась Ксавье, но он посоветовал ей молиться, если она хочет сделать что-то для Джейсона, но в остальном пусть все остается как есть. Наконец Бренвен позвонила Эллен, зная, что Эллен может узнать почти все, но на этот раз даже Эллен натолкнулась на глухую стену молчания. Ей помог муж Эллен Джим, бывший служащий ФБР, у которого были связи, с помощью которых ему наконец удалось узнать правду: освещение убийства Джейсона в газетах прекратилось потому, что его приказал прекратить кто-то, занимающий очень высокий пост в газетном мире. Кто? Этого ни Джим, ни его знакомые узнать не смогли.
Беспокойство Бренвен превратилось в отвращение. Все ее инстинкты говорили ей о том, что даже если убийство Джейсона и было политическим, то в нем было и нечто большее.
Она могла попытаться провести свое собственное расследование, но не стала делать этого — ее отвращение было слишком огромным.
Когда кабельная телестанция из Сан-Франциско прислала Бренвен приглашение прилететь туда за их счет, чтобы побеседовать насчет работы, Бренвен отправилась к ним. Столица страны, которая так долго была ее домом, перестала быть радушным, желанным местом. Калифорния звала, и Бренвен была готова услышать этот зов и ответить на него.
Часть четвертая
КОНФЛИКТ
Калифорния, 1981–1983 гг
— Конечно, ты должна поехать в Сан-Франциско, — сказала Эллен Кэрью Харпер. — Это такая прекрасная возможность для тебя. Я беспокоюсь только об одном: как там насчет денег? Бренвен, какое там жалованье?
— Настолько большое, что я даже смущена, намного больше, чем я когда-либо получала раньше, — призналась Бренвен, — но я не возражала! Они сказали, что заплатят также за проезд.
— Тогда в чем проблема? Денег больше, они предлагают тебе целую кабельную сеть для показа твоих программ, которые у тебя получаются просто великолепно, и, кроме того, вполне понятно, что ты хочешь поскорее уехать отсюда — особенно после ужасного убийства Джейсона. Новый старт будет только полезным для тебя.
— Это потому, что я чувствую, что здесь остается очень много всего… э-э… незаконченного.
Бренвен встала со стула в гостиной Эллен и направилась к широкому окну, чтобы посмотреть на покрытые снегом поляны вокруг дома. Новая работа, новое место влекли ее к себе. Если она согласится, там больше не будет снега, но зато будет нечто лучшее — Тихий океан. За то короткое время, которое ей понадобилось, чтобы побеседовать о работе и осмотреть город, она открыла побережье Северной Калифорнии, и оно напомнило ей об Уэльсе, Лланфарене. Скалистый берег, утесы, обрывающиеся прямо в море, туман, низкие температуры — у всего этого был вид, ощущение и даже запах ее родных мест. Она полюбила это с первого взгляда, и ее очаровали Сан-Франциско, и Сосалито, и чудесный маленький остров Тибюрон… Бренвен отвернулась от окна и посмотрела на свою подругу.
