Энтони побледнел ещё больше.
— Послушай меня, ты, грёбаный сукин сын…
— Нет, — сказал я с каменным лицом. — Теперь твоя очередь слушать. Менее чем за два дня я уничтожил всё, что было в твоём бизнесе. Всё, ради чего ты работал всю свою жизнь. Всё пропало. Твои активы заморожены. Твои люди сидят в комнатах для допросов по всему городу. Включая тех, кто по твоему приказу сбросил Феликса Метцера в Потомак. У тебя ничего не осталось. Ты знаешь, почему так?
— Иди нах*й.
— Ответ неверный. Я отнял у тебя всё, потому что ты пытался отнять у меня. Ты угрожал моей семье. После такого никому не уйти.
— Я доберусь до тебя. И добравшись, я закончу работу, начатую с того списка, в котором был твой друг, начальник полиции. Я уничтожу всех, кого ты любишь, а потом заставлю тебя истекать кровью.
Я ухмыльнулся.
— Удачи тебе в этом.
— Ты думаешь, плохо то, что твой друг был нашпигован свинцом, а библиотека горела? Я только начинаю. Я приду за тобой лично. Мои ребята следят за тобой и за этой сучкой из ФБР. Один мой звонок, и вы оба покойники, как Метцер. Никто не станет мне перечить.
Я встал и застегнул пиджак.
— Я бы не был в этом так уверен. Вчера эта сучка из ФБР арестовала твоих «парней». Для многих из них это уже третье прегрешение, что сделало их на удивление сговорчивыми. А теперь, если позволишь, мне пора идти.
Я вышел из комнаты, оставив его рычащие угрозы позади.
***
— Расскажи мне всё! — Слоан набросилась на меня, как только я открыл входную дверь. — Он знает, что ему кранты? Он угрожал тебе? Ты рассмеялся ему в лицо? Есть записи с камер наблюдения, на которых видно, как он бесится?
На ней были пижамные штаны с пальмовыми листьями и облегающая чёрная майка. Её волосы были влажными после душа, а глаза сверкали.
Что-то тёплое и светлое разлилось у меня в груди. Мне казалось, будто я проглотил солнце.
Я схватил её за запястье, согнул в талии и аккуратно перекинул через плечо.
— Вы двое можете идти, — сказал я Лине и Грейс, которые последние сутки несли службу в охране Слоан.
— Вуу-хуу! — улюлюкнула Грейс.
— Веселитесь, детки, — крикнула Лина, когда я понёс Слоан по коридору в спальню.
Я повалил её на кровать, заставив рассмеяться.
— Ты ужасно резвый для мужчины, который не спал двое суток.
— Разрушение жизни плохого парня оказывает на меня такой эффект, — поддразнил я, снимая пиджак и галстук.
— Мой герой.
Её слова вызывали странное ощущение в моих внутренностях. И я знал, что буду дорожить ими, как и каждым «ай да молодчина», которое я заслуживал от её отца.
Слоан забралась повыше на кровать и опёрлась на гору новых подушек, которые я заказал для неё. Она похлопала по месту рядом с собой.
— Давай, расскажи мне всё, здоровяк, а потом мы разденемся и будем делать друг с другом непристойные вещи.
Я сумел выдать четверть своего рассказа об аресте Хьюго, а потом отключился с Слоан в моих объятиях и следующие десять часов проспал сном героя.
Глава 44. Дело не в ящиках
Слоан
Стеф: Цветы и шампанское — это слишком банально, не так ли?
Я: Слишком банально для чего?
Стеф: Для того, чтобы предложить мужчине съехаться со мной.
Я: Для меня большая честь, что ты обратился ко мне за советом по поводу такого грандиозного поступка.
Стеф: Наоми слишком романтична, а Лина не узнала бы романтику, даже если бы та укусила её за её восхитительную задницу. Поэтому я прошу тебя. Посоветуй мне уже. Перебор или недостаточно?
Я: Это зависит от остальной обстановки. Это интимная беседа за вином и домашней пастой или чем-то ещё, что ты приготовишь своими талантливыми гейскими ручками? Или это объявление с фейерверком и марширующим оркестром на глазах у всего города?
Стеф: Я вижу, что обратился не к тому человеку. Мне следовало спросить у парня-натурала.
Я: Ты не думал о том, чтобы сделать на заднице татуировку «Ты переедешь ко мне?»? Или превратить детский день рождения/посещение зоопарка в неожиданное предложение руки и сердца?
Стеф: Мне нужно вернуться к доске с планами. Всё должно быть идеально, тщательно спланировано. Это должно быть романтично и оригинально. История, которую мы расскажем нашим детям. Боже мой. Что, если он не захочет детей? Хочу ли я детей?
Я: Ты себя накручиваешь. Иди съешь шоколадку.
***
— Ага! Вот и ты, — воскликнула я, торжествующе доставая из своей дорожной сумки лифчик, который искала. Я засунула остальное содержимое обратно внутрь и застегнула молнию.
Очень обнажённый, очень греховно выглядящий Люсьен бросил недобрый взгляд в мою сторону со своего места на кровати.
— Что? Ты сказал, что мы идём куда-нибудь поужинать. Я не могу появляться на людях без лифчика. Известно, что эти малышки, выпущенные на волю, вызывают столпотворение, — бросила я через плечо, направляясь в огромную ванную, похожую на спа-салон. Шестиугольная плитка цвета древесного угля согревала и поджаривала мои босые ноги. На двойном туалетном столике между высококачественными раковинами из оникса было достаточно места, чтобы поиграть в шаффлборд. И душ. О, душ.
Это главная причина, по которой я до сих пор не потребовала, чтобы Люсьен отвёз меня домой в Нокемаут.
(Шаффлборд — игра на размеченном столе или корте, с использованием киев и шайб, или шайб, которые толкаются рукой. Шайба должна остановиться в пределах определённых линий, вне зависимости от игровой поверхности. В шаффлборд играют вдвоём или двумя командами, состоящими из двух игроков. Короче говоря, для шаффлборда надо много места, в этом суть, — прим).
Энтони Хьюго находился под стражей уже четыре дня. Официально опасность миновала. Но я всё ещё была здесь, наслаждаясь четырьмя днями ужинов вне дома и прогулок под цветущими вишнями. Четыре дня мы работали в одном офисе и спали в одной постели. Четыре дня я занималась астрономическим количеством секса с Люсьеном Роллинсом.
Я достала свои туалетные принадлежности из сумки, которая висела на дверце бельевого шкафа, и скорректировала настройки на сенсорном экране душа.
— Я могу запрограммировать твои предпочтения в системе, — предложил Люсьен из-за моей спины.
Я смотрела, как он голышом заходит в ванную.
— Неее. Мне нравится нажимать на кнопки, — сказала я, любуясь непристойно красивым видом. Он был похож на движущуюся статую. Мраморная ода совершенству, воплощённая в жизнь.
Я ступила в облицованную плиткой душевую кабину и позволила струям воды обдать меня сверху. Я застонала.
— Уф. Это вызывает у меня желание сделать ремонт в своей ванной.
Люсьен присоединился ко мне, и его руки тут же нашли изгибы моих бёдер.
Мы молча принимали душ, наслаждаясь горячей водой и телами друг друга. Но я чувствовала в нём напряжение, которого раньше не было.
— Что не так? Какие-то проблемы с делом Хьюго? — спросила я, пока Люсьен задумчиво наблюдал за мной в зеркале, а я вытирала полотенцем флаконы с шампунем и кондиционером, прежде чем убрать их обратно в сумку.
— Моя проблема в тебе, — сказал он, поворачиваясь ко мне лицом.
— Во мне? И что же я такого сделала? — поинтересовалась я, стараясь не смотреть на капли воды, стекавшие по его груди.
— Я освободил тебе место в ящиках и шкафу. Я освободил тебе место на туалетном столике, — объявил он, рывком открывая один из пустых ящиков рядом с раковиной, которую он определил как мою. — Я освободил для тебя место в моём душе, в моём доме.
— А я сказала тебе, что мне ничего из этого не нужно.
Он ткнул пальцем мне в лицо.
— Вот это моя проблема. Как мы будем жить вместе, если ты даже не распаковываешь свои вещи, Слоан?
— Серьёзно? — усмехнулась я. — Ты злишься, потому что я занимаю мало места в твоих шкафах?
— Ты отказываешься распаковывать вещи здесь. Ты не освободила для меня место в своём доме. Мне пришлось нанять органайзера гардероба, чтобы освободить место для себя. Ты не принимаешь нас как пару.
