Она мягко покачала головой.
— Нет, я имею в виду, что вы оба были в одной палате и спокойно разговаривали, когда я очнулась. Как вы не поубивали друг друга?
— Одного раза было достаточно, — сказал я, пытаясь улыбнуться. — Ты уже пару дней в отключке. Мы с Денни… говорили несколько раз, — я замолчал, вспомнив наше выяснение отношений. — Первые разговоры были не такими спокойными.
Протянув руку, я убрал волосы с ее лица.
— Переживания за тебя в конце концов смягчили наши перепалки, и мы говорили больше о том, что делать сейчас, а не что уже было сделано.
Кира пыталась что-то ответить, но я первым ответил на вопрос, который она хотела задать.
— Он сказал мне, что устроился на работу в Австралии, и когда я спросил, заберет ли он тебя с собой, он ответил нет.
Новый поток слез вырвался из глаз Киры, и я осторожно смахнул их. Сейчас она выглядела так, словно в любую секунду снова потеряет сознание. Я ненавидел тот факт, что мы оба свалили на нее всё это сейчас, когда она была еще так слаба. Но лучше раньше.
— Ты знал, что он собирается расстаться со мной сегодня?
— Я знал, что собирается это сделать, — кивнул я. — Когда ты очнулась, и он посмотрел на меня… я подумал, что он хочет сделать это как можно скорее.
Тяжесть того, что предстоит мне самому, давила на меня, и я отвернулся.
— Сорвать пластырь… — пробормотал я. Сделать это сейчас. И уйти. Будет больно только секунду. Нет. Вранье. Эта боль будет со мной до конца жизни.
Я уставился в пол, заставляя себя отпустить ее. Денни был прав. Это труднее, чем я себе представлял. Но это необходимо сделать. Когда я заметил, что Кира тянет ко мне руку, я выдавил из себя эти слова:
— Какие у тебя планы, Кира?
Она опустила руку, заикаясь в поисках ответа.
— Мои планы? Я не… я не знаю. Учеба, работа.
Ты.
Последнее она не произнесла вслух, но ответ был ясен как день. Он оставил меня, так что думаю остаться с тобой. Ты же всегда будешь ждать меня.
Не в этот раз, Кира.
Мои глаза горели, когда я снова посмотрел на нее. Если я мог сдержать гнев, было бы не так больно.
— А я? Мы просто продолжим с того места, где остановились? До того, как ты бросила меня снова ради него?
— Келлан… — глаза Киры затрепетали и закрылись.
Слезы жгли мои глаза, когда отчаяние билось, разрушая стену гнева; и в какой-то момент я перестал его сдерживать.
— Я больше так не могу, Кира.
Она открыла глаза, и я увидел в них агонию, но уже не мог остановиться. Сорви пластырь-помоги.
— Я собирался позволить тебе уйти той ночью. Я же сказал, что отпущу тебя, если ты этого хочешь, и когда ты сказала… — я со вздохом закрыл глаза. — После этого я даже не мог найти в себе силы солгать Денни, когда он увидел нас.
Открыв глаза, я сосредоточил взгляд на наших руках.
— Я знал, что Денни захочет убить меня, когда он услышит правду, но я не мог сопротивляться ему. Я причинил ему такую боль, что не мог найти в себе сил причинить ему боль еще и физически. Что мы с ним сделали… Он самый милый парень, которого я знал, самый близкий к подобию настоящей семье, что у меня когда-либо была, и мы превратили его в моего…
Я закрыл глаза, когда воспоминание об отце слилось с образом Денни, когда он напал на меня. Да, это сделал я. Я заставил его разозлиться. Я создал монстра.
— Думаю, что часть меня хотела, чтобы он избил меня… — я поднял глаза на Киру. — Из-за тебя, потому что ты всегда выбирала его. Ты никогда не собиралась выбирать меня всерьез, но ты все, что у меня когда-либо…
Я сделаю все для тебя. Почему бы тебе не сделать то же самое?
Отвернувшись, я проглотил ком в горле.
— Итак, теперь, когда он оставил тебя, выбор больше не за тобой, и я получаю тебя? — пыл вернулся в мой голос, когда я использовал гнев как средство защиты. — Я твой утешительный приз?
Это все, чем я когда-либо был?
Кира открыла рот, шокированная моими выводами. Какой еще может быть вывод, если ты бросила меня, Кира? Она открыла и закрыла рот, так и не произнеся ни слова. Тяжело спорить с правдой.
— Так я и думал.
Я глубоко вздохнул, сбавив обороты бессмысленного гнева.
— Кира, мне так жаль…
Мне так жаль, что мы не уехали, когда у нас был шанс. Я бы хотел, чтобы Денни не вернулся тогда из Тусона. Хотел бы, что ты приехала сюда без него, и я бы влюбился в тебя по-честному, без сожаления, вины, боли.
Зная, что мои желания также бессмысленны, как и гнев, я не стал озвучивать свои мысли. Вместо этого сказал.
— Я решил остаться в Сиэтле. Ты не поверишь, сколько дерьма Эван вывалил на меня за то, что я чуть не бросил группу.
Я вглядывался в ее лицо, вспоминая недоумение Эвана и его странные слова. Ты незаменим.
Мой плавающий взгляд вдруг остановился на ранах Киры, и я осознал, что был в забытии, когда смотрел на нее.
— Я никогда даже не думал о группе во всей этой неразберихе. Я обидел их, когда сказал, что планирую уехать из города.
Я еще не разговаривал с остальными, но легко мог себе представить шок Мэтта и отвращение Гриффина. Я был таким идиотом. Настало время поумнеть.
Я выдохнул, готовясь.
— Прости, — прошептал я.
Наклонившись, я нежно поцеловал ее в губы, затем плавно переместился к щеке и нежному месту за ухом. Я лелеял ее вкус, ее запах, ее дыхание. Наверное, это был последний раз, когда я был рядом с ней. Вполне возможно, это вообще последний раз, когда я ее вижу. Эта мысль наполнила меня страданием, страхом и тупой болью, которая сжигала меня изнутри. Что я буду делать без нее?
Положив голову ей на плечо, я заставил себя произнести слова, которые никогда не думал, что скажу ей.
— Прости, Кира. Я люблю тебя, но я не могу так. Мне нужно, чтобы ты съехала.
Прежде чем она успела отреагировать, я встал и вышел из палаты. Любая реакция с ее стороны вызовет реакцию внутри меня, и глядя на ее боль, всё скорее всего, закончится тем, что я останусь. А я не мог… не тогда, когда она сердцем была с другим.
Я прошел полпути по коридору, прежде чем слезы навернулись на глаза. Рядом с залом ожидания, забитым журналами и торговыми автоматами, была тускло освещенная часовня. Я направился туда, чтобы найти утешение, так как я попросту разваливался на части.
Дело было сделано. Пластырь сорван, но рана под ним еще не зажила, и я истекал кровью. Как мне жить дальше?
Несколько часов спустя, придя в себя, я спустился вниз. Чувствуя себя совершенно потерянным, я бродил по коридорам больницы. В конце концов я наткнулся на ребят из группы, когда выходит из туалета рядом с травмпунктом. Увидев из здесь, я был потрясен до чертиков.
— Эй, ребята, что вы здесь делаете?
Гриффин фыркнул.
— Мы пришли повидать тебя и твою цыпочку. Ну, твою соседку по комнате.
Мэтт кивнул в ответ, соглашаясь, а я нахмурил брови, изучая их. Что именно сказал им Эван?
Пока я размышлял над этим, Гриффин добавил:
— Ты выглядишь дерьмово, чувак. Сколько парней на тебя напало? — с ухмылкой он наклонился и сказал: — Один, да? Какой-то крошечный пятифутовый подросток? — он покачал головой с усмешкой. — Тряпка.
Я посмотрел на Эвана, в то время как Мэтт ударил Гриффина в грудь.
— Они могли убить его, придурок.
Гриффин выглядел оскорбленным.
— Ну, они, очевидно, этого не сделали. Ты же знаешь, что я шучу, да, Келл?
Мне удалось кивнуть, но я все еще был немного ошарашен. Эван соврал им? Эван молчал, но на его лице была понимающая улыбка.
— Я, эм… Кира в порядке, но она не готова к посетителям. Может, завтра.
Я отвернулся, представив, как она рыдает в подушку. Эван положил руку мне на плечо.
— Почему мы всё еще здесь? Пойдем к Питу, расслабимся.
— Я не хочу расслабляться, — пробормотал я и, посмотрев на него, добавил: — Я хочу остаться здесь.
Гриффин хлопнул в ладоши.
— Как мило! Давайте пойдем в кафешку и посмотрим, сможем ли мы получить халявную еду от отчаянных цыпочек.
