Я почти дошёл до неё, когда с развесистой ели на противоположной стороне крыльца зазвучали первые такты песни Шании Твейн «You’re Still the One» («Ты всё ещё та самая/единственная», — прим). Я заметил, как из-за вечнозелёного растения выглядывает торс Нэша в униформе. Он поднёс динамик своего телефона к мегафону.
Вот почему люди нанимали профессионалов.
— Почему у меня на крыльце выпивка, пицца и полтонны вишнёвого цвета? — нервно спросила Слоан.
Я глубоко вдохнул.
— Больше половины моей жизни любовь к тебе была для меня мерилом всего. Но быть любимым тобой? Это бл*дское чудо. Ты, Пикси, моё бл*дское чудо.
Слоан судорожно вздохнула и покачала головой.
— Я морально не готова к этому, Люсьен, — прошептала она.
— Нет, ты готова. И я тоже. Выходи за меня замуж, Слоан.
Она поднесла руки к глазам, всё ещё качая головой.
— Что? — прохрипела она.
— Ты меня слышал. Я бы опустился на одно колено, но не уверен, что сейчас смогу подняться обратно. Выходи за меня. Будь моей женой. Напоминай мне каждый день, что я лучше, чем мне самому кажется. Покажи мне, каково это — быть любимым тобой. Потому что это всё, чего я когда-либо хотел. Быть достаточно хорошим для тебя.
Я провёл рукой по её щеке, затем запустил пальцы в её волосы.
Она сдавленно всхлипнула.
— Не плачь, Пикси, — взмолился я, касаясь губами её лба. — Меня убивает, когда ты плачешь.
— Не будь таким милым, — обвиняюще заявила она.
— Потерпи ещё немного, и мы сможем вернуться к оскорблениям, — пообещал я.
— Хорошо, — сказала она, слегка вздохнув и икнув.
— Слоан Уолтон, я любил тебя так долго, что не помню, какой была моя жизнь, когда моё сердце не принадлежало тебе. С годами всё изменилось. Но я любил тебя как друга, врага, возлюбленную. Для меня было бы величайшей честью в этой жизни, если бы ты позволила мне любить тебя как мою жену.
Слёзы одна за другой покатились по её щекам.
— Выходи за меня замуж, Слоан. Будь моей женой. Позволь мне разделить с тобой твою жизнь. Позволь мне защищать тебя и любить так, как я готов.
Я отпустил её, чтобы достать из кармана коробочку. Она открылась с тихим щелчком.
Звук, который вырвался изо рта Слоан, был хриплым, пронзительным стоном, похожим на звук волынки, стремительно переходящей в аккордеон.
Секунду спустя она бросилась в мои объятия, заставив меня попятиться на шаг под ее натиском.
— Я так понимаю, это означает «да»? — пробормотал я между поцелуями, которые она запечатлевала на моих щеках и губах.
Слоан отстранилась и обхватила моё лицо ладонями.
— Да! — крикнула она.
Я тихо засмеялся.
— Дай я надену на тебя кольцо, Пикс.
— Боже, как бы я хотела, чтобы ты сейчас не восстанавливался от пенисэктомии, — сказала она, протягивая дрожащую руку.
(Слова «пенисэктомия» не существует, но поскольку «эктомия» означает полное удаление органа или части тела, Слоан по факту окрестила Люсьена кастратом: D, — прим)
«Мы вырежем это из видео о помолвке», — решил я, надевая ей на палец прохладное, гладкое кольцо.
— Господи. Оно весит, типа, два килограмма, — сказала Слоан, благоговейно поднимая руку, чтобы бриллиант мог блеснуть на весеннем солнце.
— Я куплю тебе ещё одно, чтобы носить на другой руке, так что равновесие будет соблюдено, — пообещал я, и радость, которой я никогда не испытывал, расцветала в моей груди.
— Люсьен? — спросила Слоан прерывающимся голосом.
— Надеюсь, ты ещё не передумала? Я думал, что вся эта история с отменой вазэктомии поможет мне продержаться по крайней мере до завтрашнего дня, прежде чем ты начнёшь паниковать.
Она покачала головой, и по её щекам снова потекли слёзы.
— Есть кое-что, что тебе нужно знать.
Я держал её за плечи.
— Что? Я исправлю это, или куплю, или уничтожу.
— Я люблю тебя.
От её слов, от искренности, стоящей за ними, у меня внутри всё оборвалось.
— Скажи это ещё раз, — грубо приказал я.
Её улыбка была солнечным лучом, который согрел самые тёмные уголки моего сердца.
— Я люблю тебя, Люсьен Чёртов Роллинз. И всегда любила. И всегда буду любить.
Я поцеловал её. Крепко. Я смял её губы своими, крепко прижимая её к себе.
— Шеф, у нас снова петушиное 10—91A в Поп-энд-Стоп, — объявление по рации заглушило Шанию.
(10—91A — полицейский код, обозначающий сбежавшее животное; то есть, в данном случае Нэша вызывают ловить сбежавшего петуха, — прим. пер)
— Чёрт, извини, Люси, — сказал Нэш в мегафон.
Слоан улыбнулась мне, и я снова почувствовал себя героем, а не злодеем.
— Твоя улыбка заставляет меня любить тебя ещё больше, — признался я.
— Взаимно, здоровяк.
— Мне уже не терпится проснуться завтра и вспомнить об этом, — добавил я.
— Я люблю тебя, Люсьен. Даже если ты ложишься спать в костюмах и придирчиво относишься к маркам арахисового масла.
— И я люблю тебя, Слоан. Даже если ты будешь сводить меня с ума двадцать четыре часа в сутки до конца моей жизни.
— Я бы очень хотела, чтобы мы занялись сексом прямо сейчас, — сказала она. — Но я ценю игру на перспективу.
— Я всё компенсирую, как только доктор или Google дадут добро. В зависимости от того, кто даст добро первым.
Я поцеловал её снова, долго и крепко.
— Наоми надерёт мне задницу за то, что я не рассказал ей об этом, — услышал я отдалённое бормотание Нокса.
— Просто скажи ей, что это был мужской кодекс, — посоветовал Нэш.
— Моя мама слетит с катушек, — предсказала Слоан.
***
Карен: Добро пожаловать в семью, мой любимый будущий зять!
Мэйв: Не порть всё на хрен.
Хлоя: Дядя Люсьен, будучи младшей подружкой невесты, присылаю несколько дизайнерских платьев, в которых, на мой взгляд, я бы лучше всего смотрелась на церемонии и приёме.
Глава 46. Книги спасают жизни
Слоан
— Перестань дёргать ногой, — приказал Джеремайя Лине, которая выглядела так, словно вот-вот выпрыгнет из кресла в его салоне.
Стоял прекрасный весенний день, и мы были в «Виски Клиппере», модном барбершопе-салоне Нокемаута, готовились к репетиции свадьбы Лины и Нэша сегодня вечером. В пятницу днём в крутом барбершопе-салоне царило оживление. Бассет-хаунд Нокса, Уэйлон, распластался на полу, обгладывая косточку, пока Нокс подравнивал блестящие усы Вернона Квигга. Наоми охала и ахала по поводу элегантной причёски, которую делала стилист Анастейша.
Бизнес-менеджер Нокса и сестра Джеремайи, Фи, сидела за компьютером на стойке регистрации вместе с Уэйлей, пока двенадцатилетняя девочка учила её пользоваться новым программным обеспечением для составления расписания смен.
Мы со Стефом сидели на кожаном диване под окном, наблюдая за хаосом. Мои волосы были собраны в высокий кокетливый хвост, и я с радостью знала, что мой жених, Люсьен Чёртов Роллинс, намотает этот хвост на кулак ещё до конца вечера.
Невеста сердито смотрела в зеркало на Джеремайю, который то так, то эдак взбивал её короткие тёмные волосы.
— Я не дёргаюсь. Это ты дёргаешься.
— Даже забавно наблюдать, как спокойная, собранная Лина на цыпочках направляется в истерику, — размышляла я.
Стеф задумчиво отхлебнул виски и продолжил хмуриться.
— Нет у меня истерики, — сказала Лина, явно обидевшись.
— Нет, есть, — хором ответили все в салоне, кроме Стефа.
— Вы все можете меня укусить, — проворчала она, скрестив руки под накидкой.
— Ты в порядке? — спросила я Стефа. Он смотрел на Джеремайю и выглядел откровенно несчастным.
— У меня всё отлично, — он встал, выглядя совсем не отлично, и долил себе виски из одного из графинов на полке.
— Пссс!
Я подняла глаза. Уэйлей кивнула в сторону Стефа.
— В чём его проблема? — одними губами спросила она.
Я пожала плечами и скорчила гримасу.
Джеремайя развернул кресло Лины лицом к себе.
