— Первый… — первая "точка", — Второй… — вторая "точка"…
Третий… Четвертый… Пятый…
Первый… Второй… Третий…
Где-то через полчаса или даже чуть больше, рука уже так не тряслась, как и голос не сбивался от учащенного сердцебиения и срывающего его хрипа.
Скоро… Уже очень скоро. Скоро все это закончится.
Обещаю, Стрекоза. Нам больше не будет больно. Они больше никогда до нас не доберутся и не смогут причинить нам никакого вреда…
ГЛАВА двадцать четвертая
Маргарита Петровна Стрельникова буквально пела от счастья чуть ли не с самого момента своего позднего пробуждения. Еще бы. Проснуться ближе к обеденному часу и увидеть за окном выпавший впервые в этом месяце снег. И не просто в этом месяце, а на запланированный ею под торжественное празднество воскресный день.
Еще одно ежегодное событие, которым маменька увлекалась с пугающим фанатизмом, боюсь даже представить уже сколько времени. Наверное, сколько помню себя самого. Разве что, с каждым новым годом устраиваемые ею вечеринки все больше напоминали по размаху празднование каких-нибудь грандиозных событий государственного масштаба. Хорошо еще, что без факельных шествий и пятичасовых парадов. Правда, не удивлюсь, если скоро и до этого дело дойдет. И, какое счастье, что мне на все это в принципе откровенно наложить. Я бы не замечал происходящего вокруг вавилонского столпотворения именно в упор, если бы сам не был заинтересован его ожидаемой кульминацией. А, точнее, тем самым днем Икс, которого ждал с не меньшим нетерпением, чем моя одержимая им матушка.
Я уже не говорю о том факте, что на фоне всей этой бурной движухи из незнакомых тебе физиономий и таскаемых ими вещей, лично ты как бы слегка теряешься и в прямом смысле этого слова становишься для большинства не у дел. Как только я вернулся из больницы и увидел, что творилось и творится в Одонатум-е, то даже с неким облегчением выдохнул. Вполне себе такое удобное стечение обстоятельств. Все чем-то постоянно заняты, в особенности Рита Петровна, наводят кардинальные изменения в холле, в самой большой приемной гостиной и на террасе заднего двора, а ты всего лишь где-то рядышком, тихонечко существуешь и не лезешь никому на глаза. Как говорится, банально затаился "на матрацах" и… Просчитываешь день изо дня, от ночи к ночи одну из сложнейших в своей жизни комбинаций-партий предстоящего выхода на бис. Строишь из себя покладистого Кирилла Стрельникова, выполняешь строго по предписанию прием прописанных строго по рецепту препаратов и… Ждешь. Терпеливо ждешь. Безликой тенью. Привычной для многих оболочкой пока еще живого и каким-то чудом ходячего трупа.
Все прекрасно и просто идеально. Никто ни о чем не догадывается. Да и как, если так подумать? Я же самый обычный тихий малый, напичканный под завязку успокоительными и нейролептиками. В таком обдолбанном состоянии я не то что мухи не обижу, даже шнурков на начищенных до слепящего блеска оксфордах не завяжу самостоятельно. Не зря маменька послала мне в помощь Анастасию Павловну, а потом и сама явилась во всей своей царственной красе Королевы Балы, дабы уделить своему драгоценному отпрыску четко отмеренное для этого время и внимание.
Она и до этого каждый божий день являлась на мои ясны очи строго по собственному расписанию. Разве что сегодня — самое большое исключение из правил. Недельный кавардак в доме наконец-то устранен и сведен к нулю, нанятая со стороны в помощь постоянной прислуга расставлена и распределена по всей территории Одонатум-а и, естественно, закреплена за каждым столиком-местом в гостиной и на террасе празднично украшенного патио. Дополнительное осветительное оборудование включено, все работает, как часы, на ура и без непредвиденных сбоев, а оплаченный живой оркестр из двух виолончелистов, трех скрипачей и одного пианиста уже вовсю наяривает бессмертную классику так всеми здесь любимой поп-эстрады. И, надо отметить, наяривает довольно-таки нетихо. Во всяком случае, в комнатах второго этажа, еще и в самом дальнем крыле, их струнная обработка знакомых мелодий звучала очень даже разборчиво — торжественно, с идеально слаженной синхронизацией и без единого намека на случайную фальшь.
Так что одевался я не только под пристальным присмотром своей бдительной сиделки, но и делал это под восхитительные звуки заезженной когда-то до тошноты рок-оперной песенки "Велле". И что-то мне подсказывало, сегодняшний репертуар будет мало чем отличаться от большинства излюбленных госпожой Стрельниковой музыкальных предпочтений из диких а-ля 90-ых. В этом плане, я, скорее, предпочел бы более близкие мне вкусы Стрельникова-старшего. Но, что поделать. Выбирать не приходится. Тем более что, отец никогда не влезал в маменькины планы по обустройству праздничных тусовок. Это чисто ее парафия, куда она не подпускала никого и ни при каких обстоятельствах на расстояние пушеного выстрела.
Да и какая, в сущности, разница под какую мелодию совершать свое триумфальное шествие? Все равно меня мало кто заметит в те минуты хоть в упор, хоть издалека. Не я центральная фигура данного мероприятия, что, если так подумать, было мне на руку очень даже к месту. К тому же, у меня еще было предостаточно времени, чтобы успеть намозолить тут многим глаза, после чего превратиться для всех и каждого в невидимку-призрака.
— Какой же ты у меня красавчик. Боже, а укладка какая, — как же без этого? Без восхищенных охов-ахов от безумно счастливой маменьки и ее коронного для таких случаев цоканья языком. — Да ты любого принца Гарри, Уильяма и прочих иже с ними с лихвой заткнешь за пояс. Поблекнут на твоем фоне, как те облезлые курицы. Хотя, что с этой британской семейки взять, кроме вшивых бобиков с их прокисшей от постоянного кровосмешения крови.
— Ну, если только не впечатляющее долголетие и более масштабное недвижимое имущество в пределах не одной лишь Англии-Вседержительницы. — естественно, я не мог не пошутить или беззлобно поддеть свою маменьку свойственной Кириллу Стрельникову манерой. Образ нужно держать до последнего, даже когда тебя посекундно мутит, а в голове звучат совершенно другие и по тональности, и содержанию композиции эмоционально психических "симфоний".
Конечно, хочется всего этого избежать, как и добраться до поставленной цели за максимально сжатые сроки, но, увы. В реальности, как в кино, монтаж не сделаешь и от лишнего времени с неизбежными препятствиями не избавишься. Хочешь того или нет, а терпеть придется столько, сколько потребуется, как и нести выбранную маску до самого победного.
Да и что во всем этом такого, если так подумать? Ну, поглядела на меня Хозяйка Медной Горы, как и полагается сердобольным маменькам ее возраста и положения, потрепала по щечкам, заботливо поправив открахмаленный воротник и парочку выбившихся волосков в моей идеальной укладке — разве это что-то изменит в целом или чем-то помешает мне в самом ближайшем будущем? Зато хоть сам напоследок полюбуюсь ее удивительными ярко-лазурными глазищами да и всем видом в целом — некоронованной королевой в темно-пурпурном платье из лоснящегося бархата и воздушных кружев, целомудренно прикрывающих оголенное декольте и руки с далеко не юной кожей. Даже вдруг ни с того ни с сего потянуло прикоснуться пальцами к ее идеально наштукатуренному лицу. Просто так. Видимо, захотелось вспомнить, когда я так делал в последний раз, или каким это лицо выглядело лет двадцать назад.
Но я вовремя остановился, сжав пальцы в кулак и судорожно ухмыльнувшись на скорченную ею мину наигранной обиды.
— Тоже мне великое достижение, владеть унаследованным от тиранов-предков тем, что, по сути, никак и ничем не заработали. Зато у них никогда не будет таких красавчиков-принцев, подобных моему золотоволосому Кирюшеньке. Так что пусть удавятся своими Букингемским дворцами и наворованным не своими руками чужим добром. А я буду гордиться по праву самым ценным в своей жизни сокровищем, как и полагается всем чокнутым мамашкам из отсталой Рашки.
