— Не за что пока благодарить. Работаем, сержант. И не Рауль, — с особым нажимом повторил я. — А Смит. Ричард Смит.
Глава 9
— Черт, нет же, мне кажется, что глаза у него немного другого разреза были, ближе к миндалевидным.
Я схватилась за виски от все усиливающейся головной боли, оторвав взгляд от экрана ноутбука местного эксперта, которого затребовала у Майки для составления фоторобота опоившего меня в баре парня.
— Кажется, Перла? — закатил глаза коллега, что все это время упрямо торчал рядом. Дел разве у него больше никаких нет? Мне его нависание не просто не требуется, а нервирует адски. Будто мне и так не хватает психов по поводу своего изначально откровенно безответственного, да что там, беспечно-тупого поведения вчера. Начиная с того, что вообще мне в тот бар нельзя было соваться, не дождавшись прикрытия. — Послушай, а вот МНЕ кажется, ты еще не совсем готова все четко вспомнить, да и док сказал, что, может, и не будешь.
— Я все помню, — упрямо пробурчала я. Хотя это не было правдой. Что касается одежды и фигуры того типа тут да, я все запомнила. А вот с лицом просто беда. Конечно, по сути я же его не имела возможности нормально разглядеть. Сидел сутулясь и уткнувшись в свой стакан, потом, как кровь у него пошла рукой, салфетками да бумажными полотенцами прикрывался. Как же я момент пропустила, когда он… Да очень просто! Пока помочь ему метнулась. Ведь сто процентов это у него такой уже отработанный психологический ход. Ведь учили нас этому в академии! Учили, а я забыла. Идиотка!
— Перла, да это мог быть вовсе и не наш объект. Просто какой-то неудачник, что подпаивает по барам девчонок, чтобы их поиметь, потому что ему так никто не дает. Ну сама прикинь, какова вероятность, что нам так сходу бы повезло?
— Это ты везением зовешь? — не сдержавшись вызверилась таки я.
— Слушай, я понимаю, что задержался и немного виноват, но я же предупреди…
— Немного, Майки? Мы с тобой, по-моему, договаривались четко, и, черт возьми, ты мог бы уж как-то проявить больше рвения в соблюдении наших планов, тем более от этого могла зависеть моя жизнь!
— Черт, Перла, не пытайся обвинить меня в том, в чем не было моей вины! Я же сказал тебе…
Сказал он! Да если бы я знала, что от меня зависит безопасность напарника, то послала к дьяволу кого угодно с его пустопорожней околовыборной болтовней. Что, блин, для тех же избирателей важнее — чтобы маньяка изловили или как им красиво преподнесут статистику общего улучшения криминальной обстановки в округе? Но и да, как ни противно, Майки прав в том, что нечего было лезть в тот бар одной. Нечего было самостоятельно пытаться задержать громилу с надписью “плохой парень” во весь лоб. Нечего было делать мне в постели с ним. Господи, я пока и думать не могла, как же смогу вернуть свое оружие. И уж точно речь не идет об огласке и привлечении кого-либо в помощь. Что же делать?
— Все, хватит! Закрыли тему. Даже если это не наш маньяк, мы должны прищучить гада, что травит женщин, разве нет?
— Конечно, Сантос. Хотя, справедливости ради, и женщинам стоит думать головой и следить за своей выпивкой. Да и вообще, как по мне, одинокая женщина в баре буквально нарывается на неприятности сама.
Зараза, как же меня достало это шовинистическое дерьмо! Да только вступать сейчас в спор, доказывая, что у женщин не меньше прав просто прийти и расслабиться после трудного дня в баре, чем у любого мужика, и, приходя туда, она не нарывается автоматом… Это неправильно… Да разве достучишься?
— Этот… мой спаситель… оставил свои координаты?
Нет-нет-нет, только бы не покраснеть! Щеки загорелись мигом. И ладно бы только они!
Я снова схватилась за виски, скрывая возможные улики, способные вылезти на моем лице.
— Ричард Смит? — Майки брезгливо скривился. — Оставил. Помощник мой сказал, что он, кстати, намерен остановиться на ближайшие пару дней у своего сослуживца вроде и как раз в твоем городе.
Вот, значит, как. Поэтому ухмылялся так и говорил, что еще пересечемся? Небось машину мою обыскал и документы нашел. Сто процентов никакого его сослуживца у нас нет. У нас в городе из служивших вообще только мой брат и давно и основательно спившийся ветеран еще Вьетнама Алекс Бонсон, и он вот никак не может быть сослуживцем этого Смита.
— Конечно молодец он, что подвернулся вовремя и не растерялся, привез тебя в больницу, но не нравится он мне.
А уж мне-то как. Но это никак не помешало переспать с ним.
Что самое отвратительное? Я осознаю, что произошло это под действием подлитой отравы. И мне бы пылать праведным гневом и тоже кривиться от отвращения, что мерзавец воспользовался моим состоянием. Да, не он его спровоцировал. Но не упустил возможность. Я знаю, что должна чувствовать, но и понимаю, что не чувствую этого. Потому что опять же отдаю себе отчет — произошло все ТАК БЫСТРО из-за нее, из-за дури. Произошло в принципе.
Но это могло бы случиться с нами и без этого.
То есть, если допустить такой невозможный сценарий, что он был бы, скажем, парнем, приехавшим жить в наш город, и мы бы встретились при других обстоятельствах, нормально общались, и однажды…
Иисусе, Перла, да о чем ты? Он просто катил мимо, и вы пересеклись случайно, и ничего из случившегося в той постели не должно было иметь место ни за что. Маму бы приступ сердечный хватил бы, а Коннор точно вышел бы на тропу войны и поперся прямо в своем кресле с дробовиком наперевес выслеживать этого Смита.
— Чем он занимается?
— Да ничем. — Пренебрежение так и перло из коллеги. — Бездельник и бродяга. Знаю я таких неудачников. Бывшие вояки, которым в башке что-то войной повредило, вот и мечутся потом, как неприкаянные. Натуральные бомбы с тикающим часовым механизмом некоторые. Все понимаю, они служили стране, но, будь моя воля, я бы для таких отдельные резервации строил, как для тех же ин…
Он осекся, нарвавшись на мой взбешенный взгляд, а мне потребовалось закрыть глаза и сосчитать до десяти, обуздывая гнев.
— Тогда замечательно, что не все в нашей стране вершится волей таких, как ты, — отчеканила я.
— Перла, ну ты чего, я же не имел ничего тако…
— Хватит! Позови медсестру. Я хочу свои вещи. Надоело валяться тут.
А еще необходимо срочно отзвониться маме, что наверняка уже раскалила лежащий в бардачке моего пикапа телефон. Пока они с Коннором еще национальную гвардию не подняли на мои поиски.
— Ты с ума сошла? Тебе нельзя покидать больницу! А за руль так тем более!
— Глупо валяться здесь. Я могу отлежаться и дома.
— Ну тогда давай хотя бы я тебя сам отвезу. — О да, эта новость разлетится по нашему городку как августовский пожар в сухом редколесье. — Или давай позвоним кому-то из твоих родных… — Еще лучше идея! Чтобы мама потом осадный лагерь у меня в доме разбила, следя за каждым шагом? Нет уж.
— Майки, просто позови дока! — непререкаемо рявкнула я.
Ну, как рявкнула… Скорее, булькнула.
Ну и док пришел, разумеется. Да не один, а с той самой улыбчивой медсестрой, которую я первой увидела, придя в сознание. И пока я бурно жестикулировала, дополняя взмахами рук свое твердое намерение немедленно покинуть сие гостеприимное место, эти… гады вкатили мне “витаминки, исключительно витаминки и исключительно для вашего скорейшего восстановления”.
В общем, я снова вырубилась.
А придя в себя явно ближе к вечеру, осознала, что хочу одновременно прибить и расцеловать дока. Прибить за то, что хитростью вырубил, и за это же расцеловать. Потому что голова была кристально ясной, ничего не болело, не кружилось, не дрожало и не тряслось. Похоже, мне действительно нужен был тот убойный коктейль, которым он меня накачал.
Но на этом мое лечение закончено.
Через полчаса, выдержав битву с медперсоналом и подписав кучу бумажек, я села за руль своего верного старенького пикапа.
И снова чертыхнулась.
Такое впечатление, что я влезла в чужой автомобиль. Этот… верзила, понятное дело, перенастроил под свои длинные мускулистые… — Перлита! ау! длинные! просто длинные! без всякой мускулистости! — конечности водительское сидение, зеркало заднего вида и боковые зеркала! Неужели нельзя было оставить все как есть? Интересно, в моей спальне он бы тоже на свой лад все…
