И все же это притяжение – очень сильное притяжение.
Я погружена в мечты всю неделю. Каждый раз, когда открываются двери бистро, я выискиваю его. Но он ни разу не появился. Дюжина мужчин за последние четыре дня спрашивали мое имя, номер или же говорили мне, какие у меня потрясающие глаза. И каждый раз я хотела, чтобы это был Миллер.
Была занята приготовлением одного идеального кофе за другим, и даже обслужила еще один шикарный прием для Дэла во вторник в надежде, что он там будет. Не был.
Я всегда старалась сделать свою жизнь простой, но сейчас жажду осложнения – высокого, темноволосого, таинственного осложнения.
Сегодня суббота, и Грегори развлекает меня, таская меня за собой по Ройал Парку. Знает, что меня что-то гложет. Он подбрасывает охапку листьев, когда мы бредем по центру Грин Парка, к Букингемскому Дворцу. Хочет спросить, и я знаю, что дольше он не выдержит. Он все время болтает, в то время, как я отвечаю односложно. Больше мне это с рук не сойдет. Возможно, я могла бы собраться и притвориться, что все хорошо, но не думаю, что хочу этого. Скорее хочу, чтобы Грегори надавил на меня, и я могла бы поделиться с ним историей о Миллере.
- Я кое-кого встретила, – слова вылетают изо рта, разрушая комфортную тишину между нами. Он выглядит шокированным, и это нормально, потому что я тоже в некоторой степени шокирована.
- Кого? – спрашивает он, заставляя меня остановиться.
- Не знаю, – пожимаю плечами и, опустившись на траву, начинаю перебирать листья. – Он появлялся в бистро пару раз и на благотворительном вечере, который я обслуживала.
Грегори присоединяется ко мне, на приветливом лице широкая улыбка.
- Оливию Тейлор впечатлил мужчина?
- Да, Оливию Тейлор абсолютно точно впечатлил мужчина, – такое облегчение разделить эту ношу. – Не могу перестать о нем думать.
- Ура, - Грегори возводит руки к небу. – Он горячий?
- До глупого, – улыбаюсь. – У него самые потрясающие глаза. Синие, как небо.
- Я хочу знать все, - заявляет Грегори.
- Нечего больше рассказывать.
- Ну, что он говорил?
- Он спросил, не встречаюсь ли я с кем-то, – стараюсь, чтобы голос звучал небрежно, только я знаю, к чему все идет.
Его глаза расширяются, когда он наклоняется вперед:
- И ты сказала?
- «Нет».
- Свершилось! – воспевает он. – Спасибо гребаный Боже, наконец, свершилось!
- Грегори! – отчитываю его, но сама не могу сдержаться и тоже начинаю смеяться. Он прав: это случилось, и случилось жестоко.
- Ох, Ливи, – он выпрямляется, став абсолютно серьезным. - Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал. Я должен его увидеть.
Я усмехаюсь, перекидывая волосы на одно плечо.
- Ну, это вряд ли. Он внезапно появляется и еще быстрее исчезает.
- Сколько лет? – волнение на лице Грегори не идет в сравнение ни с чем, что я когда-либо видела. Я осчастливила его день – возможно, месяц или даже год. Он неустанно пытался затащить меня в бары, соглашаясь даже на традиционные, если это значило, что я пойду за ним. Грегори присутствует в моей жизни восемь лет, только восемь, хотя это может показаться вечностью. Парень «очаровашка» в школе, все девчонки вились вокруг него, и он всех их приглашал на свидания, только у него был маленький секрет – секрет, который, раскрывшись, сделал его изгоем. Классный парень оказался геем. Такой же, как восемьдесят процентов геев, как всегда утверждал Грегори. Тот день, когда я нашла его за велосипедной стоянкой, избитого одноклассниками по колледжу, положил начало нашей дружбе.
- Думаю, что-то около тридцати, но выглядит он старше. Знаешь, очень солидным. Он всегда носит дорогие костюмы.
- Идеально, – потирает руки. – Имя?
- М, - говорю тихо.
- М? – лицо Грегори складывается в недовольную гримасу. – Кто он? Босс Джеймса Бонда?
Я взрываюсь от смеха, пока мой друг смотрит и ждет подтверждения того, что у объекта моего вожделения за буквой алфавита есть имя.
- Он подписался М.
- Подписался? – его замешательство увеличивается так же, как и мрачный вид. Не уверена, что стоит рассказывать эту часть.
- Ему не понравился мой кофе, и он решил дать мне это знать, написав на салфетке. Подписал ее М. Но я уже выяснила, что его зовут Миллер.
- Уфф, сексуальный. Но наглец! – он удивлен, выказывая знакомую реакцию на то, что я сказала, но потом его лицо вытягивается. – И как ты себя почувствовала?
- Некомпетентной, - произношу слово, не подумав, и на этом не останавливаюсь. – Глупой, злой, раздраженной.
Теперь Грегори улыбается:
- Он вызывает реакцию? – спрашивает. – Ты немного рассердилась?
- Да! – выдыхаю, абсолютно выйдя из себя. – Я на самом деле взбесилась.
- О мой Бог! Я уже люблю его, – он встает и протягивает руки, чтобы поднять меня. - Клянусь, ты его зацепила. Как и большинство мужчин на планете Земля.
Я позволяю другу поднять себя на ноги.
- Неправда, – вздыхаю, задумываясь над словами, которыми мы обменивались, над одной фразой особенно: «Я тоже совсем неравнодушен к тебе».
Неравнодушие равняется притяжению?
- Поверь, так и есть.
Мне вдруг до боли захотелось сказать и увидеть, что на это скажет Грегори:
- Я была в миллиметре от его губ.
Грегори резко выдыхает:
- Что ты имеешь в виду? – его спина выпрямляется, и он смотрит на меня, сощурившись. – Ты струсила?
- Нет, это я была слишком требовательна, – мне даже не стыдно. – Он сказал, что не может, и оставил меня в женском туалете чувствовать себя безнадежной идиоткой.
- Ты злилась?
- Бешено.
- Да! – он хлопает в ладоши и прижимает меня к груди. – Это хорошо. Рассказывай дальше.
Я выкладываю все – про разлившееся шампанское, «партнера» Миллера, про то, как он подошел ко мне после всего, чтобы отпугнуть.
Когда я заканчиваю, Грегори задумчиво напевает. Это не та реакция, которую я ожидала или которую хотела.
- Он игрок. Неподходящий для тебя мужчина, Ливи. Забудь о нем.
Я в шоке! Мой укоризненный взгляд говорит ему об этом.
- Забыть? Ты спятил? То, как он смотрит на меня, Грегори, заставляет меня хотеть, чтобы на меня всегда вот так смотрели, – ненадолго останавливаюсь. – Чтобы он так смотрел.
- Ох, дорогая, маленькая девочка.
Я вздыхаю:
- Знаю.
- Отвлекаемся, - заявляет он, смотря вниз на мои оранжевые конверсы. – Какого цвета купим сегодня?
Мои глаза загораются:
- Я видела одни небесно-голубые на Карнаби–стрит.
