У Никиты Николаевича был весьма довольный вид.
– Ну вот, всё у тебя будет новое: и паспорт, и должность, – подвёл он черту под аудиенцией своего будущего главного инженера.
Возвратившись от Пуритина, Аполлон снова принялся "вылизывать" свой "Уазик", обдумывая так неожиданно свалившееся на голову заманчивое предложение.
Из-за "подвала" появился Глиста с подозрительно толстым, слегка квадратным, животом и, проходя мимо поливающего из шланга капот "Уазика" Аполлона, задержался, как будто что-то вспомнив.
– Да, всё забываю тебе сказать, – Глиста подтянул слегка сползшие штаны, – тебя тут земляк разыскивал… Ещё когда вы с Никитой Николаевичем в Дебрянск ездили.
– Какой земляк? – насторожился Аполлон.
– Из Закидонска твоего. Какой-то учитель. Ведёт кружок следопытов… Видишь, о твоих подвигах уже на твоей родине знают… А то – не совершал я никакого подвига, – передразнил Глиста, вспомнив, как Аполлон открещивался от своего героического поступка.
– Каких следопытов? – Аполлон с трудом скрывал охватившее его беспокойство.
– Юных, каких же ещё… Да ты не переживай, – уловив в голосе директорского шофёра озабоченность, дружески похлопал его по спине завгар, – они о тебе всё раскопают… И в музее своём школьном твой уголок организуют, и родителям твоим будет почёт и уважение. А как же – героические поступки не должны кануть в рИку…
Видя, что Аполлон вместо капота уже поливает себе брюки, Глиста заботливо отвёл шланг в сторону:
– Штаны себе стирать будешь в нерабочее время…
Один член – хорошо, а два – лучше или О преимуществе птеригоподиев и атриумов
Оставшиеся несколько дней до поездки в Горький Аполлон, под впечатлением сообщённой Глистой новости, провёл почти в коме. Всякие фатально-летальные мысли не оставляли его ни на минуту. Он даже как-то осунулся и замкнулся в себе, обдумывая, чем же может ему грозить разоблачение, которого – он уже в этом не сомневался – ему не миновать. Болезнь, как сказал бы Лэрри, запущена. Из-за забывчивости Лопаткина потеряно несколько недель. Наверняка за это время тот закидонский учитель уже вывел на его след… даже страшно подумать… Как там Бочонок сказал? – Через пару недель пусть готовится взойти на эша.. на крест… Да это одно и тоже… Есть ещё Колыма и электрический стул… Если предположить, что этот земляк потратил на поиски пару недель сам вместе со своими юными следопытами, прежде чем обратиться к профессиональным следопытам, а потом те – пару недель… Как раз эта их пара недель и заканчивается… Как же это он совсем забыл спросить у того толстого этнографа, который его сюда отправил, как возвращаться назад-то, в родные Юнайтед Стейтс? И толстяк тоже забыл ему сказать об этом… Непростительная беспечность…
К воскресенью Аполлон немного успокоился и начал более-менее трезво обдумывать возможные пути к отступлению. В воскресенье в КГБ, наверное, тоже выходной, понедельник начнётся с перекура… Даже если во вторник они будут здесь… Эта поездка на Горьковский автозавод весьма кстати… В Горький они за ним приедут не раньше среды, а то и четверга… К этому времени надо успеть. Говорят, за большие деньги "Волгу" можно сразу без особых проблем приобрести. А денег у него хватит штук на пять этих "Волг". Можно их, эти рубли все отдать, они ему здесь больше не понадобятся… А "Волга" здесь самая лучшая машина. На ней можно будет попробовать рвануть через границу… Надо будет разузнать, где лучше это сделать… Во, блин, вляпался в какой-то дурацкий детектив… Аполлон вдруг поймал себя на том, что все эти его размышления у него рождаются… на русском языке… Да, если ему всё-таки удастся выбраться отсюда, книга его будет таким бестселлером, что и библия позавидует!
Таким образом, убедив себя, что раньше четверга он не должен попасть ни на Колыму, ни на электрический стул, Аполлон отправился в магазин, купить сумку под канистру. Пуритин сказал, что оплатит – премию под расчёт выпишет…
Уже выходя с новой сумкой из магазина, в двери он столкнулся с Наташей Лопаткиной. Они вежливо друг другу улыбнулись.
– Здравствуйте, Аполлон, – тихо сказала Наташа. – Мой завтра уезжает в командировку в Дебрянск…
Аполлон не дал ей договорить.
– Здравствуйте, Наташа… Как стемнеет, буду, как штык.
"Нет уж, спасибо, Наташенька, мне ваша блядская семейка…" – подумал он, провожая обрадовавшуюся Наташу взглядом.
Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел приближающуюся к магазину со стороны стадиона Светлану Павленко.
Когда они поравнялись, Светлана поздоровалась с ним и сообщила, как бы между прочим:
– Мой завтра в ночную… а Леночка в стройотряде…
Аполлон не заставил себя ждать:
– Как стемнеет, так ждите, Света…
Повернув к столовой, Аполлон нос к носу столкнулся с Машей, шедшей со стороны школы.
– Здравствуйте, Аполлон Флегонтович, – Маша обеспокоенно огляделась по сторонам. – Говорят, в этом году черника сильная уродила… Ещё не отошла… Может, завтра сходим вместе? У вас же выходной…
– Обязательно сходим, Машенька. Встречаемся утром на старом месте…
Аполлон с сожалением проводил её взглядом почти до самого магазина. "Повезло же Васе с женой… А ей с мужем – не очень…"
Возвратившись из магазина, Аполлон стал готовиться к отъезду. Ещё раз проверил, не забыл ли какие документы, билет на поезд. Молодец, всё-таки, Никита Николаевич, обо всё позаботился – и билет заказал, и паспорт новый по возвращении будет готов… Вот только возвращения не будет… Аполлону вдруг стало нестерпимо тоскливо. За эти пару месяцев он, оказывается, уже так привык ко всему… Если б не надо было рвать когти, пожалуй, согласился б он на предложение Пуритина поехать с ним в Юрасино главным инженером… Он, бедолага, так на него надеется… А загремит из-за своего шофёра, так и не превратившегося в технорука, на Колыму… Если не удастся достать машину, может, в одном лагере придётся сидеть… А может, их обоих посадят на электрический стул…
Аполлон тяжко вздохнул, и начал укладывать вещи в свою большую сумку.
Когда раздался стук в дверь, Аполлон нервно вздрогнул.
– Войдите, – повернулся он, с бешено заколотившимся сердцем, к двери.
Дверь отворилась и вошла… Клава.
Аполлон чуть не прослезился от внезапной радости. Напряжение, в котором он пребывал несколько дней, вдруг внезапно его отпустило. Оно просто не могло не отступить перед свежей и неотразимой Клавой.
– Привет, Аполлоша. Вот шла мимо, да решила зайти.
Хоть она и была как всегда нарядная и цветущая, но на лице её читалось плохо скрываемое беспокойство.
