Тренировки с Аполлоновым "космонавтом" не прошли для Клавы даром – вялый шланг комиссара на глазах наливался тяжестью, превращаясь в хороший брандспойт.
Клава же, с увлечением занимавшаяся пробуждением титана, стоя на коленях, так оттопырила свою роскошную попку, что "доктор" не мог больше равнодушно со стороны взирать на это великолепие. Видя, что Жув по-прежнему закрывает лицо руками, Аполлон быстро спустил трико и, опустившись на одно колено и отвернув полы халаты, с величайшим благоговением ввинтил свой, хотя и не такой большой как у жениха, но зато аж дрожащий от напряжения, "болт" в истекавшую смазкой Клавину "гайку".
Было очевидно, что Клаве иметь в себе сразу два "болта", один – во рту, второй – во влагалище, весьма понравилось – она стала с чувством покачивать взад-вперёд попкой, то насаживаясь до упора на "болт" Аполлона, то сползая с него, и одновременно то же самое, в одном ритме, проделывала с "болтом" своего, наконец-то пробудившегося к делу, жениха – то почти полностью заглатывала его, несмотря на габариты, то выпускала, втянув раскрасневшиеся щёки.
Как ни велико было желание Аполлона довести дело до конца, но в первую очередь до конца довести своё дело необходимо было "доктору". Потому, видя, что Жув уже готов "к труду и обороне", Аполлон вытащил своё натруженное орудие из горячей Клавиной дырочки, чтобы уступить её более крупному калибру.
– Ну вот и прекрасно! – восстановив дыхание и переведя дух, сказал он. – А теперь вставляйте его в себя.
Клава послушно вынула изо рта хуй Жува и… У Аполлона аж челюсть отвисла – до того этот "болт" был длинный и толстый… Настоящий баобаб! Вернее, бабаёб!
Посунувшись на коленях вперёд над волосатыми бёдрами комиссара, и приподняв попку, Клава направила это чудо природы себе между ног и стала медленно опускаться, наслаждаясь процессом внедрения такого великолепного создания в себя.
При виде блаженного выражения на её лице, Аполлон почувствовал прилив ревности.
Насадившись до самого упора на хуй, Клава опустилась всем телом на волосатый торс своего суженого, сдвигая его руки с его лица, и обнимая за лысеющую голову.
– Ванечка… – шептала она, целуя его в лысину, – миленький мой… Хороший мой…
Она снова оттопырила свою попку, и, уже в горизонтальном положении, с широкой амплитудой – то до упора насаживалась, то почти до самой залупы съезжала – заскользила на длинном тостом вертеле комиссара Жува.
Аполлон с завистью смотрел, как плотно ходит в ней этот чёртов вертел – внедряясь, увлекает за собой окрестную плоть вместе с волосами; высовываясь, выворачивает наружу набухшую розовую окантовку. Видно было, как сжимается и расслабляется в такт этим движениям аккуратное маленькое тёмное соцветие заднего прохода. "Доктор" уже знал, что у Клавы это одно из наичувствительнейших мест. Подожди, комиссар, наша штуковина, хоть и не такая большая, зато мы знаем, куда её лучше всунуть.
Аполлон собрал во рту побольше слюны, притормозил Клавины движения прикосновением руки – она, предчувствуя новую душещипательную Аполлонову выдумку, с готовностью повиновалась – и, наклонившись к самой промежности, выпустил изо рта большую пенистую липкую каплю в самый центр соблазнительно набухшего ануса.
Клава, почувствовав тёплую жидкость на одном из своих сверхчувствительных элементов, оттопырила попу вверх, насколько только могла. Что это был за вид! Ни в сказке сказать, ни пером описать! Просто фантастика!
Аполлон опустился на одно колено у бедра комиссара, окунул в расползшуюся каплю головку своего колом торчащего хуя, взял его в руку, и, делая колебательные движения, стал медленно вдавливаться в Клавочкино заднепроходное отверстие, с трудом преодолевая давление находящегося в соседнем отверстии огромного члена жениха.
Клава замерла и застонала, ощущая болезненное, но безумно сладкое, внедрение в себя второго вертела.
Введя хуй до половины, Аполлон немного вынул его, наблюдая, как обволакивает его багровое тело нежно-розовый валик, и снова стал всовывать, пока он полностью не скрылся в попке Клавы.
Аполлону нравилось заниматься любовью с женщинами в задний проход. Если диапазон размеров влагалищ довольно широк, то задний проход у женщины даже с самой просторной пиздой, где мог затеряться при её возбуждении самый толстый пенис, всегда будет плотно облегать даже самый маленький член, обеспечивая самый тесный чувственный контакт. Главное, конечно, чтобы самой женщине это тоже нравилось. А сама стыдность, или даже постыдность, роль изгоя этой, в общем-то, ничем не хуже других, части женского организма придают особую остроту ощущениям. Кроме того, нет никаких проблем с предохранением. К тому же у некоторых женщин там очень сильная эрогенная зона, и они могут достигнуть оргазма даже без дополнительной стимуляции клитора. И Клавин случай, как выяснялось, – как раз именно этот самый.
Уже с самого начала внедрения Аполлон почувствовал своим членом за тонкими стенками в соседнем отверстии Клавы толстый и твёрдый как камень хуй комиссара Жува, который поначалу даже препятствовал проникновению в Клаву второго источника вожделения. Интересно, а что там думает комиссар? Наверно, что Клава вот-вот обкакается… Как бы то ни было, а такое соседство Аполлону было неприятно, но эту неприязнь компенсировало осознание того, что Клавочке-то, наверняка, ой как по нутру ощущать в своём нутре сразу двух мужиков.
И это предположение не замедлило подтвердиться. Клава с громкими стонами вновь энергично заработала попой, извиваясь всем телом сразу на двух вертелах. Причём Аполлон с удовлетворением отметил, что она всё больше и сильнее поддаёт вверх.
Постепенно стоны Клавы превратились во всхлипывания, затем в громкие счастливые рыдания, и, наконец, смешались со стонами двух не помнящих себя мужиков.
Кульминация наступила почти одновременно у всех троих. Клава неистово забилась, заизвивалась на двух мощных шампурах, насадившись на них со всей силой, какая в ней только была, и, продолжая рыдать, приговаривала:
– Ванюша… миленький… Аполлоша… родненький… Вы… бесподобны… О-о-о…
Придя в себя, и увидев, что его возлюбленная рыдает не его мохнатой груди, комиссар Жув не на шутку обеспокоился:
– Клавочка, лапонька, кто тебя обидел?
Видя, что "пациент" стал соображать, и настроен весьма решительно, "доктор" поспешил вынуть свой обмякший инструмент из ануса Клавы и натянуть штаны. И, отдышавшись, заявил:
– Не беспокойтесь, молодой человек, у вашей невесты это такое, несколько необычное, проявление оргазма. Вам повезло – это признак очень чувствительной натуры. Вы должны её беречь и стараться удовлетворять все её сексуальные прихоти, какими бы невероятными они вам ни показались. Видите, как она ранима?
