Она и пискнуть не успела. Лишь в голове мелькнула мысль, что у неё талант выводить вампира из себя. То швырнет с кровати, то шандорахнит о стену.
— Никогда не сомневайся в моей защите, — сквозь крепко сжатые зубы процедил Демьян. — Тебя никто не тронет. Никогда, по крайней мере, в нашем замке.
Его дыхание коснулось щёк девушки, и та нервно сглотнула. Она не была готова оказаться в столь интимной близости с Даровым. Он практически прижимался к ней. Его грудная клетка опускалась и поднималась, едва не касаясь груди Марии.
Его бедра тоже находились в опасной близости от её, и она снова пожалела, что на ней юбка-колокол. Какая-то напасть просто, что не встреча с ним, так она обязательно одета неподобающе.
— Пусти, — пропищала она, и попыталась вырваться, хотя и понимала тщетность своей попытки.
— Нет, пока ты не поймешь, о чем я говорю, — его голос подозрительно охрип сильнее.
— Я прекрасно понимаю, о чем ты мне толкуешь, и для этого не надо применять силу, — Марии бы успокоиться, и постараться начать логически мыслить, но не тут-то было.
Хватка чуть ослабла, но он продолжил её удерживать. Мало того, сменил положение, и теперь одно его бедро находилось едва ли не между ног девушки.
— Что…, - она сама не знала, что хотела сказать. Близость вампира привела её в смятение, на неё разом нахлынули воспоминания о первой встрече, когда она таяла под воздействием феромонов, а его возбуждение шокировало её.
— Я дал четкие указания, чтобы тебя не трогали, — проговорил Демьян, чуть склонив голову, и теперь его губы находились в опасной близости от её уха. — Арсений со мной солидарен. И все об этом знали. Те, кто осмелился нарушить приказ, понесут заслуженное наказание.
Дыхание мужчины обожгло кожу девушки, и кровь взбунтовалась, зажглась горячим огнем. Она была готова спорить на что угодно, но Демьян в этот момент напрягся и повёл носом, точно почувствовал изменения, произошедшие с ней.
Она краем сознания понимала смысл сказанного Демьяном. Но сейчас её больше волновала его близость, вернее, её реакция. Неужели она тоже падка на мужскую агрессивную сексуальность? То есть относится к числу тех самых самочек?
— Я не хочу тут больше быть, — её слова прозвучали не убедительно.
Мужчина нахмурился.
— Я провожу тебя до дома, если тебя что-то смущает.
— Ты не понял…Ты больше не нуждаешься в моей крови, ты восстановился, и я хочу вернуться к себе домой…
Она старалась не смотреть на него. Ей было достаточно метаморфоз её тела, которые ввергали её в смятение и не позволяли разумно мыслить.
Ответом на её слова послужил яростный рык.
— Это решать мне!
— Но ты восстановился!
— Это тоже знать только мне!
— Но я тебе больше не нужна!
— Такое ощущение, что ты меня не слышишь, Маша….
Впервые за всё время общения он назвал её по имени.
И, завершив мысль, уткнулся лицом ей в шею.
Его язык тотчас нашёл венку и лизнул её. Мария вздрогнула. Он что намеревался прямо здесь доказать её не правоту? Укусить её?
Сердце Демьяна готово было выпрыгнуть из груди. Ещё никогда оно не билось в столь сумасшедшем ритме. Ни когда он сражался, ни когда праздновал победы, ни когда умирал.
От одного присутствия молодой волчицы его мир переворачивался с ног на голову.
Она была его спасением.
Его кормилицей.
Его вожделением.
Его билетом в ад.
Его чувства были натянуты на пределе возможного. Тронь и порвутся.
Демон, не желающий покидать его душу, урчал от предвкушения кровавого удовольствия, стоило только ей появиться на горизонте. Человек, к чьему облику сейчас он возвращался, стремился отгородить её от неприятностей. Две его ипостаси столкнулись в вечном противостоянии.
И когда она сегодня забежала в зал с криком о помощи, бездна разверзлась перед его глазами. Он не сомневался, что ей не угрожает опасность. Ослушаться его приказа — подписать себе смертный приговор. Никто в поместье на это не пойдет.
Но её страх был ощутим. Осязаем. Его волчицу гнали. Хватило и секунды, чтобы представить эту картину.
И она ему очень не понравилась.
Огромным усилием воли Демьяну удалось сдержать эмоции. В его планы не входило напугать её ещё сильнее. Но девчонка точно назло, никак не желала слушать то, о чем он ей говорит. Упрямая и вздорная.
Результатом их небольшого противостояния стало то, что он не выдержал и прикоснулся к ней. То, от чего он бежал последнюю неделю, случилось. Её кожа…Её запах…Её биение сердца…
Он знал, что их встреча не принесет ему ничего хорошего, поэтому отгородил их от прямого контакта. Он не был уверен, что не завершит то, что начал в первую их встречу. Желание пить кровь девушки и одновременно обладать ею, было выше его сил. Его чресла набухали, стоило только подумать о ней.
Вспомнить, как она застонала, когда он с жадностью питался от неё…
А бархатистость её бедер?
Разве подобное можно забыть?
Регенерация его искалеченного тела вернулась и заработала с удвоенной силой. Чем больше он пил её кровь, тем быстрее восстанавливался и становился сильнее. Два дня он пропадал в тренажерном зале, заставляя мышцы приобрести былую форму. Он тренировался и тренировался.
Думая о Марии.
Несколько раз внутренний демон едва не сбивал его с пути, шепча, что он имеет полное право видеть её. И даже прикасаться. Разве она не в его полной власти? Разве она не из клана побежденных? Никто его не осудит и не упрекнет, если он отведает сладость её жаркой плоти.
Демьян не понаслышке знал, какими страстными любовницами могут быть женщины-оборотни. У него были партнерши волчицы, которые добровольно отдавали свои ласки.
И были пленницы.
О которых он тоже не мог забыть.
Вернувшись в этот Богом забытый мир, и в родной дом, он сначала наотрез отказывался от кормления не от вампирши. Уж лучше сдохнуть.
Проблема заключалась в том, что кровь вампирши не способна была заставить его организм регенерировать с нужной силой. Нужна была кровь оборотня. А её он пить не хотел.
Он знал, что чертог рядом. Несколько недель, максимум месяц, и всё закончится.
Но он забыл, каким упрямым может быть старший брат. Не зря тот выдернул его из Преисподней. Арсений предложил несколько семей, где имелись не замужние девушки, которых могли привлечь к кормлению. И лишь услышав фамилию Абашевых, Демьян согласился.
Не подозревая, на что себя обрекает.
И вот сейчас дочь Абашевых стояла в его объятиях, ругаясь, споря и в недоумении не понимая, что происходит с её телом. Мария оказалась права — он чувствовал изменения, происходящие в её теле. Как меняется ей запах, как по-другому начинают работать её поры, как сердце интенсивнее начинает гонять кровь.
От этого Демьяну в тысячу раз становилось сложнее.
Там, в его комнате, он чувствовал себя обязанным ей. Она жертва их победы. И он старался отгородить её от себя.
До поры до времени.
Пока его гортань не обожгла кровь Марии….
И мир рухнул для Демьяна.
Он потерялся.
Пропал.
Маленькие ладони уперлись в его грудь, и Мария прошипела:
— Я сегодня уже отдавала свою кровь. Не смей меня кусать. И отпусти, наконец! Слышишь, отпусти!
Демьян слышал.
Но что толку?
Он вздохнул полной грудью её запах и сильнее прижался к ней. Девушка пискнула.
Потому что почувствовала, как его эрегированный член уперся ей в бедро.
— Я хочу ещё, — честно признался Демьян, сам до конца не понимая, чего именно он больше хочет — её крови или её тела.
От его признания Мария задохнулась.
Нет, уж лучше те ищейки, что поджидали её на улице. С ними она хотя бы знала, что делать. А тут….
Тут её разум говорил, что ей надо оттолкнуть его и поставить на место, чтобы больше никогда не смел её использовать. С другой стороны назойливый голос любопытства коварно ей шептал о том, что она в свои девятнадцать лет ни разу не испытывала поцелуй страсти. Даже с Николаем.
