упругую грудь со вздернутыми вверх сосками. Рука переместилась на осиную талию. Она вся была словно молоденькая, стройная, изящная лань так неосторожно попавшая в руки опытного охотника. Он в порыве страсти укусил, как всегда любил это делать, ее торчащий сосок, вызвав очередной сладкий стон.
«Чшшш», – едва слышно простонала она, призывая его не вызывать лишнего шума.
Но ему было уже все равно. Она раздвинула ноги, и он ворвался в нее стремительно. Она обняла его, крепко прижав к себе. Он уверенный и сильный был в ней. Двигался в такт ее дыханию. Целовал страстно, кусая губы в кровь. На пике наслаждения, он обернулся горячей рекой, ушедшей далеко в ее недра. Они еще долго не могли прийти в себя от произошедшего. Потом смеялись и долго болтали обо всем на свете.
Перед расставанием он спросил у нее номер телефона. Но ни следующий день, ни многими днями позже никто не ответил. Возможно это был сон, сказка для израненного сердца.
Они встретились в городе Н
Они давно искали встречи. Даже слишком давно. Они жили далеко друг от друга и никогда не касались ладонями, не шептали на ушко нежно и трепетно, затаив дыханья, слов о любви. Им было позволено лишь только душой и мыслью сливаться друг с другом. Ах, какая это должно быть мука, какое терзание не иметь возможность дотронуться губами и почувствовать теплый и сладкий вкус кожи любимого человека. Зато они могли бесконечно долго совершенствоваться в гораздо большем искусстве и мастерстве. Быть единым целым вне времени и пространства. Проникать и овладевать друг другом так глубоко, что не оставалось больше границ между тем, где был он, и где была она. Они теряли самих себя и становились чем-то новым, огненным, небесным существом, мчащимся в неизвестном направлении. Они уже не знали, что есть свет и тьма и не различали их между собой. Для них не существовало ни времени, ни планет, ни миров, ни других существ. Они стремительно неслись, смущая всех и вся на своем пути, существуя только в потоке вечного, концентрированного и чистого наслаждения. Он брал ее, когда хотел и где хотел, ведь они владели пространством вне времени и материи. Она была его послушной игрушкой, его рабыней тут же отвечавшей ему взаимностью. Она была его госпожой, вызывавшей в нем трепет и поклонение. Он готов был целовать каждую клеточку ее божественного тела. Она отвечала ему прерывистым сладким стоном, песнью удовольствия и блаженства. Она словно кошка изгибала перед ним спину, закрывала глаза и первой уносилась вдаль, увлекая его за собой. Не важно был ли день или же ночь. Они в одно мгновение отгораживались от других людей и мира плотной завесой, раскрашивая свой кокон, свою вселенную для себя в полутона. Он раскрывал для себя ее крылья, блистающие и сияющие, словно звезда всеми цветами радуги. Для них не было запретных тем. Он проникал в нее и заполнял собою. Она изгибалась словно змея, судорожно сжимая мышцы там, внизу живота. Их пальцы переплетались и сжимались до хруста, до бледной синевы в коже. Они двигались синхронно друг другу в такт. Он светился в ней, внизу живота, переливался, словно золотая река. Расслабленная она лежала без сил, а он гладил ее по волосам и сочинял стихи: Напряжение в груди, напряжение любви. Двести двадцать вольт по нервам, страсть пульсирует по венам. Прошло время, и они встретились в городе Н… Он был с букетом цветов. Она была не одна. Она держала за руку крохотное, очаровательное, черноволосое создание по имени Маргарита.
Нойшванштайн – там, где живет сказка
Никогда нельзя сказать наперед какие сюрпризы готово преподнести для тебя будущее. Однако некоторые едва заметные сигналы или знаки издалека тянуться к событию. И если постараться, то можно их разглядеть. Одной из первых моих картинок, размещенных на впервые приобретенном когда-то давно компьютере, была фотография загадочного и красивого замка. Я не знал ни его названия, ни истории, ни месторасположения. Я даже не стремился его увидеть наяву. Тот замок для меня будто существовал в сказке или же в другом измерении. И я задавался вопросом, можно ли найти сказку на земле? Стоит ли ее искать, если сказка это всего лишь чей-то вымысел? Так он и оставался для меня несуществующим мифом. Только потом я услышал поначалу трудно выговариваемое легендарное имя Нойшванштайн. Я никогда не думал и не представлял, что смогу оказаться на расстоянии вытянутой руки от него, смогу прикоснуться к его стенам, почувствовать и побывать в сказке. Оказывается, именно Нойшванштайн стал прообразом диснеевского замка Спящая красавица. В последствии появляющемся, в той или иной форме уже в мультфильмах Русалочка и Красавица и чудовище. В последнем творении мультипликаторов особенно явно чувствуется романтическая загадка порою мистическая так явно манившая создателя-короля. Кто-то сравнивает Нойшванштайн с парящим на высоте лебедем. Для меня он предстал в виде высокого, белоснежного корабля так явно врывающегося на просторы зеленой равнины. Позади словно стражники возвысились величественные горы. Дорога серпантином сквозь дремучий лес ведет наверх к легенде. Скольких людей должно быть эти места вдохновили, и еще будут вдохновлять на создание удивительных творений сказок и фильмов. Созданное королем под влиянием музыки, опер Вагнера, оно рождает музыку. Замок величественный и прекрасный, легкий, устремленный вверх. Как бы я хотел построить такой же и жить в нем. С моей страны, с моего города как много людей побывало здесь? Лично я не знаю не одного, оттого чувство исключительности не покидает ни на минуту. Мимо нас проезжает повозка с пассажирами. Далеко наверх ее тянут мускулистые, крепкие лошади тяжеловозы. Но мы избираем свой путь, идем своей дорогой, все время вверх, мимо водопада. Какой-то странный и непонятный асфальт под ногами. Будто цельно налитый, сплошной, черной рекой стекает сверху. Люди гуляют, кто поднимается в ожидании встречи с чудом, кто спускается переполненный радостью и незабываемыми впечатлениями. Дело чести помочь кому-нибудь сфотографироваться на фоне чудесной природы. Небольшая остановка у сувенирной лавки и дальше в путь. Остается пройти совсем немного, однако теперь у меня в руках изысканный подарок, вырезанный в дереве замок, мой маленький Нойшванштайн. С ним идется гораздо легче. С открытой просторной площадки открывается прекрасный вид на простирающуюся далеко внизу местность с аккуратно подстриженной травой, маленькими домиками и огромным озером Форгензее. На другой стороне смотровой площадка с решетчатым полом и стеклянным ограждением нависла над
