— Давай всё же поедим.
— Я дома поужинала.
— Марфа, — он сел напротив и, оперевшись предплечьями на край стола, хмуро глянул на девушку.
Она сидела с идеально прямой спиной и сдавать позиции не собиралась.
— Что, Илья Николаевич? Зря вы тратились, — она выразительно прошлась глазами по столу. — И устраивали театрализованное представление. Ужинать с вами я не буду. Как и вести светские беседы. Вы отлично озвучили свои… хм… потребности. Поэтому единственное, что мне от вас надо — это договориться о чётких условиях. Как, где, когда.
Илья не спешил отвечать. Она снова пыталась перевести разговор в поле «учитель — нашкодивший ученик». Интересно, а как она будет реагировать, если он начнёт играть в своём поле?
Ладно, свои игры он оставит на потом. Как-никак, накосячившая сторона — именно он.
— Я готов дать тебе любую конкретику, — Илья постарался смягчить тон. Порычать при необходимости всегда успеет.
Марфа нахмурилась.
— Когда вы уезжаете из нашего города?
— Это тоже для обозначения границ?
— Угу. Временных. Чтобы понимать, на какой период вы украли мою жизнь.
Чёрт! Как слова интересно подбирает, зараза этакая…
— По следующее воскресенье я в городе.
— О-о… — её губы забавно вытянулись.
И он на них завис.
Нет, по поводу мастурбации вместо полноценного минета он определённо погорячился.
Потому что он хотел эти губы.
— Я не смогу…
Самообладание подвело МарьИванну, и она всё-таки соизволила принять от недруга хотя бы воду. Взяла бокал и сделала несколько жадных глотков.
Илья невольно подался вперёд. Дыхание снова застопорилось в груди. Столик был небольшим. Ему ничего не стоило дотронуться до неё.
И ему хотелось это сделать! Прямо здесь!
А ещё… Он ждал, что хотя бы капелька воды потечёт мимо рта. Она обязана скатиться!
Ещё он смотрел, как Марфа сглатывает. Один глоток за другим. И его воспалённый мозг рисовал совсем иную картину.
Что она сглатывает другую жидкость.
По-хорошему, уже сейчас, понимая, что эта девочка выводит его на новый уровень эмоций, которые противоречили не только морали, но и некоторым законам, ему стоило остановиться. Свести всё к шутке. Проводить Марфу и плотно прикрыть за ней дверь, а самому поехать бухать к Артуру.
Ничего подобного он не сделает. Кровь давно полыхала, в висках пульсировало. Илья не помнил, чтобы хотя бы раз в жизни испытывал напряжение, подобное этому. Его то отпускало, то накатывало с новой силой.
— Я не смогу видеться с вами каждый вечер.
Пока он наблюдал, как Марфа пьёт, забыл, что она не договорила фразу.
— Обсудим это позже.
— Нет. Сейчас. Никаких позже. Никаких изменений договора после его заключения.
— То есть всё раскладываем по полочкам?
— Да.
— Ну-у, давай договоримся о двух встречах в рабочие дни плюс суббота и воскресенье.
Он готов пойти на уступки. Не будь он в отпуске, у него самого был бы почти ежедневный завал.
— Суббота и воскресенье?
— Да. Ты же не работаешь в эти дни?
Илья знал, что не работает. Но хотел услышать, что скажет Марфа.
Девушка вздохнула.
— Но я готовлюсь к урокам…
— Не вечерами же.
Она отвела взгляд. Не любит врать? Это хорошо, это очень хорошо.
— Ладно, — наконец проговорила Марфа, ещё сильнее хмурясь.
От неё исходили волны негодования. Вся такая правильная, неприступная. Буквально звенящая от напряжения.
А его это почему забавляет? Человек сам загнал себя в угол — ладно, пусть и не без его помощи — а ему смешно. Может, оттого, что Илья хорошо помнил, как Марфа лежала на кровати с раскинутыми ногами и жалобно поскуливала, не в состоянии кончить?
В этой девочке много скрытого. Того, чего она не может себе позволить в обыденной жизни.
Но хочет…
Её блоки сильные. Как и принципы. Ломать их не особо хотелось. Илья её в чём-то понимал. Но именно потому, что понимал, и не мог оставить как есть!
— Дальше…
Она снова потянулась за водой, взяла бокал и вернула на место. Илья тоже не притрагивался к еде.
Всё его внимание забирала Марфа.
— Будет ещё что-то?
— Конечно.
Марфа не усидела, выдала себя. Её рука нервно дёрнулась к уху.
— Ни о каких дополнительных ласках речь мы не ведём, — быстро проговорила она, покрываясь румянцем.
Девичья рука сместилась чуть ниже, к шее.
Пришла очередь Ильи хмуриться.
— То есть?..
— Ни целоваться, ни что-либо другое мы делать не будем, — ещё более чётко проговорила она, смело смотря в лицо мужчины.
А это уже невесело…
— Вы сами озвучили. Ранее. Кто, что и кому будет делать. Зачем вам это надо… Да ещё в такой форме, — она закашлялась и теперь положила ладонь на горло.
Илья некоторое время обдумывал её слова. Она тоже не спешила продолжать. Дай он ей сейчас даже намёк на минет, она быстренько ретируется.
— Может, заключим перемирие? — предпринял он попытку.
— Нет.
— Тогда хотя бы прекрати мне выкать, Марфа.
— Нет.
— А когда будешь кончать от моего языка, тоже будешь «выкать»?
Он знал, что она не сможет остаться показушно равнодушной после его выпада.
Так и оказалось.
Марфа снова покраснела, засуетилась. Руки под столик убрала. Можно держать пари, что на колени.
— Спросить можно?
Его вопрос она проигнорировала.
— Спрашивай.
— Почему я? — тихо, почти не размыкая губ, выдохнула она.
Он честно ответил. Так, как думал. Теми словами, что эхом звучали в мозгу.
— Ты вкусная.
Глава 10
Он не мог это произнести вслух. Нет-нет! О таком не говорят!
Что значит… вкусная?
Там вкусная?
Боже.
Я схожу с ума.
За что мне такое, а?
За один маленький проступок! Малюсенький… Я же никому плохого не сделала. Я только выпила пиво…
И вот. Последствия. Они не заставили себя долго ждать.
Незнакомый мужчина, оказавшийся в нашем городе проездом, меня шантажирует. Ему захотелось развлечений, и он решил воспользоваться моей слабостью.
Всегда с настороженностью относилась к мужчинам в форме. Было в них что-то хищное, нечеловеческое. С подляночкой такой… И я оказалась права! Стоило только получить отказ, как наружу вылезла вся его прогнившая душонка.
А ведь на первый взгляд и не скажешь… Вчера остановился, помог. Пришёл на помощь, не проехал мимо. А в результате что?
В результате… А нечего, Марфа Ивановна, пить в обществе незнакомых мужчин при власти. И вообще пить нечего.
Он меня ошарашил своим предложением. Я ожидала чего угодно, но это… Это такой новый вид извращения, или иначе он не может кончить? Но я… Как я оказалась впутанной в эту историю? Что я тут вообще делаю? Почему не встану и не уйду?
Станцевала — да. Выпила — да. Не смертельно же, правда? Недостаточно для того, чтобы меня из школы уволили с волчьим билетом.
Но там были ещё и байкеры… И вся картина выглядела… Да ужасно она выглядела, чего уж.
Ни один родитель не захочет, чтобы с его ребёнком работала такая «танцовщица». А что я буду делать без деток? И бабушка… Пусть она у меня и мировая старушка, иногда отжигает похлеще молодых — она сильно расстроится. А у неё сердце. И давление. Нельзя, чтобы она знала о моей выходке.
Но неужели я опущусь до секса с шантажистом?
Тело снова и снова кидало в жар. Я ничего не понимала. Мне было страшно.
Илья Николаевич привлекателен внешне и гнилой изнутри. Ненавижу! Рыцарь благородный. Ага, как же. Козёл он первородный, вот он кто!
И ещё смотрит на меня постоянно. Зачем? Нос у меня грязный? Или что? Очки не так сидят? Или веснушки к весне слишком активировались? Я принципиально не пользуюсь тональником. Их всё равно не замажешь. Я пыталась, фигня полная выходит. Поэтому какая есть.
Я искренне не понимала, зачем Илье Николаевичу морочиться со мной. Тем более, я обозначила свою позицию. Никакого полноценного секса. А то, что он будет делать со мной…
