Эшли кивает.
Я напрягаюсь.
— Я не могу сидеть сложа руки и ничего не делать.
— Даже ради Эшли? — спрашивает Джек, и его вопрос глубоко ранит.
Я бы никогда никому не позволил причинить вред Эшли, но…
— Кто-то накачал меня наркотиками. Они пытались убить не только меня, но и всех нас. Разве тебе не нужно знать, кто это? Лично мне нужны ответы.
Хью проводит рукой по лицу.
— Речь не о том, что тебе нужно, Рэй. Нам надо спасти еще девять человек. Сначала мы возвращаем их обратно, а потом ищем ответы… тихо и незаметно.
— Не знаю, смогу ли я это сделать.
— И именно поэтому я не хотел так рано возвращать тебя обратно, — рычит Хью.
— Не надо, Хью, — предостерегает Джек. — Это не поможет.
— Что случилось с твоим самым счастливым лицом на свете, Хью? — я знаю, что веду себя дерьмово, но это был чертовски долгий день, и я устал.
— Эй, — тихо говорит Эшли, и мое внимание возвращается к ней. — Это нелегко для всех нас. Мы напуганы. Я, ты, он… никто из нас не знает, чем это обернется. Но нам нужно держаться вместе. Как только мы набрасываемся друг на друга — мы проигрываем, а они выигрывают.
Она права, а я просто эгоистичный придурок. Не имеет значения, откуда я родом и была ли моя жизнь лучше или хуже, чем жизнь Хью до "Чернильницы", сейчас мы все в одинаковой ситуации.
Чистый лист.
Я помогу тебе получить ответы, Рэй. Клянусь, что помогу.
Мое сердце учащенно бьется в груди. Она не только слышит меня, но и принимает. С ней я не неудачник, не монстр.
Я не чувствую себя сломленным или отчаявшимся.
Мне все равно, пусть даже если это просто химическая реакция, я больше не могу представить себя и свою жизнь без нее.
Она кладет руку мне на щеку.
Осторожно, после такого я могу и влюбиться в тебя.
Вызов принят.
Она хихикает и отводит взгляд, затем быстро оборачивается и говорит:
— Мне кажется, или нам становится легче понимать друг друга?
— Твои мысли становятся яснее.
— Если ты считаешь, что ваша связь прочна сейчас, просто подожди до тех пор, пока вы не займетесь сексом, — объявляет Мерседес.
— На этой ноте… — Лорен встает. — У меня утренняя смена. Я свяжусь с тобой, Эшли, только если узнаю что-то новое. Но позвольте напомнить, — она смотрит мне в глаза, — что я могу быть бесценным другом… или последним, что ты увидишь перед тем, как испустишь последний вздох.
— Мама! — восклицает Эшли.
Я поднимаюсь на ноги.
— Нет, я понимаю, — говорю я ее матери. — Я слышал так много замечательных вещей о вас и теперь вижу сам, откуда у Эшли такая внутренняя сила и стержень.
Не слышно ни звука. Никто не двигается, кроме Эшли, которая теперь стоит рядом со мной, возвращая свою руку в мою.
Мы ждем.
Один уголок рта Лорен изгибается, затем другой, пока улыбка не расцветает на ее лице.
— Будь добр к моей дочери.
Я киваю.
Глава десятая
‡
Эшли
Вскоре после того, как моя мать уходит, Шерил тянет меня на кухню.
— Что ты планируешь делать?
— Ты о чем?
— Рэй. Тебе удобно, если он остается здесь, или нам следует взять его с собой?
— Ох, — у меня все еще кружится голова от всего, что произошло. — Я не думала наперед. Я просто рада, что он жив.
Она переминается с ноги на ногу.
— Я не знаю, как сказать кое-что достаточно тактично.
— Тогда спроси себя, нужно ли вообще это говорить.
Она морщится.
— Чувствую, что нужно.
Я прислоняюсь к столешнице. Мы с Шерил достаточно хорошие подруги, и я уверена: что бы она ни собиралась сказать, она сделает это потому, что я ей небезразлична.
— Говори уже.
— Ты видела, на что способен Рэй…
Я складываю руки на груди.
— Я также почувствовала, как он заботится обо мне. К тому же, он был сам не свой. Даже Джек сказал это.
— Да, но они давно знают Рэя.
— И?
— Стоит ли тебе оставаться с ним наедине?
Ее беспокойство обоснованно, но я не хочу, чтобы он уезжал с ними. Это так просто и так сложно одновременно.
— Я остаюсь с ним.
Она вздыхает.
— Я так и думала. До встречи с Джеком я бы возмутилась, но сейчас я понимаю. Когда возникает эта связь, она настолько сильна, что это пугает. Я продолжаю говорить Джеку, что ищу способ освободить его, но, если честно… Я привязана к нему. У меня никогда не было никого, без кого я не могла бы представить свою жизнь. Я не просто люблю Джека. Он мне необходим. Это та часть, с которой я не знаю, что делать.
— Мне не необходим Рэй, но я не хочу, чтобы он уходил.
— Так все и начинается.
Я чешу затылок, пытаясь разобраться в этом.
— Неужели привязываться к кому-то еще больше из-за того, что ты узнал его лучше, так плохо?
— Нет, — она делает страдальческое лицо. — Может быть. Я люблю в Джеке все. Мне нравится, какой он добрый, сильный и как безумно он хочет, чтобы я была счастлива…
— О да, это определенно звучит как нечто, от чего следует излечиться.
Проигнорировав сарказм и сцепив руки перед собой, она спрашивает:
— Твоя мать заставила меня почувствовать себя немного лучше, сказав, что даже нормальная любовь является химической реакцией, но откуда мне знать, что это продлится долго? Что однажды чувства просто не исчезнут?
— Ты и не можешь этого знать, но это проблема для всех в любых возможных отношениях. Мужчина, который путешествует, может завести роман, пока его пары нет рядом. Богатый мужчина может позволить себе скрывать женщину на стороне. Простой рабочий может разлюбить из-за скуки и рутины. Или его жена может. Это случается каждый день. Но если мы живем в постоянном страхе перед наихудшим возможным исходом… что это за жизнь вообще?
Она стонет.
— Ты права.
Я хихикаю.
— Иногда.
После паузы она говорит:
— Вы с Рэем, кажется, уже глубоко связаны. Вначале я не могла слышать мысли Джека… да я и сейчас их не слышу, а, скорее, чувствую. Между вами тоже самое или нечто большее?
— Трудно сказать, ведь мне не с чем сравнить, но да, я слышу его голос. Звук четкий, но слабый, как телефонный разговор, при котором держишь телефон далеко от головы.
— Хью, Джек и Рэй обладают разными сверхспособностями? Ну и слово, конечно… Это все Мерседес. Я бы предпочла меньше терминологии из комиксов, поэтому называю такое, скорее, улучшениями… Короче, у них, конечно, много общего, но есть и различия, верно?
— Этого следовало ожидать, не так ли?
— Наверняка, — она поджимает губы. — Во всем этом пока так много неопределенности. Я изучала образцы крови Джека, и я рада, что твоя мать взяла образцы у всех. Даже у нас. Я должна была подумать об этом. Мы ведь даже не знаем, как пребывание с ними влияет на нас самих.
Мои глаза округляются от этого.
— Ты думаешь, что они могут влиять на нас?
Она опускает глаза.
— Я не знаю. Я чувствую себя по-другому, когда я с ним. Все выглядит лучше, вкуснее… Я чувствую себя такой живой. Но, может быть, именно на это похожа настоящая любовь.
Я опускаю руки, подхожу и обнимаю ее.
— Мы жалкие. Ты понимаешь это, верно? Две хорошо образованные женщины говорят об отношениях так, словно они все еще подростки.
Она обнимает меня в ответ и тоже смеется.
— Спасибо, что поговорила со мной. У меня в голове все это вертелось без остановки, и я чувствую себя лучше, сказав все вслух.
— Всегда рада.
— Итак… Рэй останется здесь на ночь? — она смотрит на меня, шевеля бровями.
— Не надо тут вот это. Он будет спать на диване.
Она делает притворно-невинное лицо.
— Как скажешь.
Я швыряю в нее кухонным полотенцем.
— То, что ты потаскушка, еще не значит, что я тоже.
Она тут же бросает полотенце обратно.
— Врать лучшей подруге нехорошо.
Мы снова смеемся вместе.
Мерседес входит в комнату.
— Ребята оттирают ковер и стены твоего офиса. Хью сказал, что к завтрашнему дню он добудет для тебя новые лампы. Не идеальный результат, конечно, но есть прогресс.
