— Мне кажется, я люблю тебя. Знаю, наивная, возможно это только раз, — говорила и сама плакала от этого.
— Никаких «кажется», — он вышел из меня. — Я тоже люблю тебя, и это только начало.
Я ему верила. Он для меня многое значил. Его слова не считала пустыми. И как объяснить, что никакому сомнению их не подвергла, сама не знала. Влад сказал – Влад сделал. Именно таким для меня и был Рыжий кот.
Расслабилась. Он лёг устало на спину и подтянул меня к себе. Заботливо волосы убрал, удобно устроил мою голову у себя на плече и укрыл одеялом.
— Я не умылась, — сонно протянула я, поглаживая волосики на его груди вокруг золотого креста.
— Не заморачивайся, завтра умоешься.
— Влад, а почему замок в терновнике?
— Замок – это ник одного чувака. Так вот я его на хую вертел.
— Мне не нравится, когда ты материшься.
— При тебе больше не буду, обещаю, — он погладил меня и чмокнул в лоб. — Спи, ты устала.
— Я устала, — выдохнула я и закрыла глаза, даже боясь представить, как на лице размазалась косметика.
Слушала его дыхание, рука поднималась и опускалась с его грудью. Было невероятно хорошо, усталость приятная тянула в сон. Тепло…
***
Она просто ещё не знает, что я не могу ей отказать. Любое её желание хочется выполнить. Вот так я загремел в любовь. Неплохо так увяз.
Если бы хоть каплю трезвого ума, то не позволил бы идти к Эдмунду на работу устраиваться. Чем всё обернётся, мог только предполагать. Скажу малышке, чтобы не спешила трудовой договор подписывать.
Я вдохнул запах её густых волос и прибалдел. Никогда мне не было так хорошо. Аккуратно сгрузил её на подушку. Тушь на личике немного размазалась. И мне почему-то приятно, что я тому виной. Слёзы её были счастьем, а не горем.
Такая красивая, что я потянулся к своему телефону и сфотографировал. Грудь полная с тёмными ареолами сосков. Талия тонкая, попа упругая и этот заманчивый треугольник, как у настоящей женщины, вообще таких не видел, если честно. Все себе причёски наводили. А для меня теперь эти волосы, как признак чистоты.
Любовался Дрю. Долго, пока что-то не затосковал. Губы у неё офигенные. Так красиво отсосала, что у меня от одного воспоминания уже стояк.
Я вышел в сеть и набрал своему дядьке Игорю сообщение:
— «Дядька Гоша, здорово! Вышли мне фото моей мамки. Я только один раз видел, плохо помню».
— «Что не спится? Лови. Сам как?».
— «Нормалёк. Здоров, работаю».
На самом деле я бы хранил фото шестнадцатилетней Варвары Ростиковой, но до ужаса боялся, что отец где-нибудь просечёт. Да, я боялся отца. Он ненавидел всё, что я любил. И вообще он семью Ростиковых, с которой был непримиримый конфликт, пытался в своё время с лица земли стереть. Я не хотел провоцировать.
А теперь смотрел на фото моей матери, которая умерла, родив меня, и волосы вставали дыбом, мурашки по телу побежали. Я не дышал. Так я и понял, что Дрю похожа на мою мать. Перед глазами мелькала ещё девочка Эмилия, которую я не получил, но к той был спортивный интерес. Глазами своими синими задела.
Но Андреа!
Я подставил экран телефона к спящей малышке Дрю. Один в один. Только Андреа взрослая, поэтому лицо круглое. Скулы, губы, цвет глаз и волосы!
Это мистика!
Неожиданный поворот моей судьбы. Как бы не свихнуться на своей девчонке, которая мне просто судьбой подарена.
Наверно поэтому я рядом с ней такой сильный, такой счастливый и спокойный. У меня никогда не было полноценной семьи, и друзей особо тоже. Любовные связи не приносили радости, я ни к кому не привязывался, а здесь всё в одной фигуре. Любовница, женщина, похожая на девочку Варю, мою мать, друг, ребёнок, строгая начальница и просто смысл жизни.
Дрю сказала, что наивная и надеется на будущее в любви, она не представляла, как я надеялся.
Не скажу ей пока, что на мою маму похожа. А то все психом считают, она тоже начнёт. И вообще не хотелось ей, что-либо рассказывать. Вначале такой порыв проскочил, теперь потерять боялся.
Я забрался к ней под одеяло и аккуратно просунул руку под шейку, чтобы обнять и прижать к себе. Тело её хотело, душа её получала, и я засыпал, вдыхая её прекрасный аромат, перемешанным с запахом секса.
Как на волнах морских качался.
Потом она ушла, и я почувствовал запах выпечки и чего-то невероятно вкусного. Приоткрыл глаза. Дрю хлопотала у плиты в дальнем углу комнаты, на кухне. Волосы убрала, в лёгком домашнем платье. Работала вытяжка, открыта дверь на балкон, но всё равно на всю квартиру аромат чего-то невероятно аппетитного.
— Что готовишь? — хрипнул я, любуясь своей Дрю.
— Блинчики с мясом, котик, просыпайся, умывайся, будем завтракать.
Это самое классное утро в моей жизни. И хотя опять хотелось секса, я послушно поднялся с кровати и в неглиже пошёл в душ.
Пока мылся, Дрю успела заправить кровать и накрыть на стол.
— Я пока не знаю, ты любишь чай или кофе, — улыбалась она.
— Чай и кофе, — ответил улыбающейся девушке, которая суетилась, бегала по квартире успевая поднять какие-то пылинки с пола. — Дрю, где мой утренний поцелуй?
Она зарделась и подошла ближе, такая счастливая. Я бы хотел, чтобы она всегда была такой. В моих силах попробовать сделать это. Поцеловал её полные губы, ухватив пальцами за подбородок. Возбуждало. Проехался ладонями по фигурке и шлёпнул упругий зад.
— Где мой завтрак?
— Садись, — она была взволнована.
Первый наш совместный завтрак. Жизнь начинается! Потрясающе. Надо бы заявить права на неё. Женюсь. Это однозначно, и ребёнок бы не помешал.
Дрю пригласила за столик. Пахло ароматно, выглядело ещё круче.
— Андреа, выходи за меня замуж, — предложил я, дурея от вкуса блинов с мясом. Это что-то невообразимо вкусное! — М-м-м, Дрю! Пальчики оближешь, — я игриво ухватил её ручку и засосал дамские пальчики.
Надо было видеть лицо Дрю с округлившимися глазами на пол лица. Жалко телефона не было под рукой, такая ошеломлённая малышка напротив сидела. Сколько же нежности она поселила в мою душу. Кто б из прошлых знакомых знал, не поверил бы.
— Мы так мало знакомы, — она опустила глаза, руку свою у меня отобрала. — Помнишь в машине, договаривались рассказать?
— Если не хочешь, не рассказывай.
— Ну, уж нет, — строго рявкнула Андреа Сергеевна, и я восторженно замер. — Никакой недосказанности. Вначале выслушаешь мою историю, потом будешь предложение делать.
Она замолчала и немного побледнела. Неужели она думала, что у неё в прошлом есть что-то покруче, чем у меня?
— Я просто боюсь Дрю, что ты от меня сбежишь после моих откровений, — я больше ничего не хотел говорить, накинулся на блины, словно меня сейчас из этой квартиры выгонят, не дав насладиться едой.
— Всё так тяжело? — прошептала она.
Я только покивал, мурлыкая от удовольствия.
— У меня тоже, — тяжко вздохнула моя малышка.
— Тогда отложим на недельку, — пробубнил я. — Хочу пожить, словно ничего никогда не было.
— Влад, это неправильно!
— На работу опоздаем, — я пил чай, исподлобья глянул на неё.
Короче говоря, мне не светит сюда переехать и просыпаться с этой женщиной в одной кровати, и такие блины мне будут только сниться. Она, похоже, настроилась, всё испортить. И я даже знаю почему. У неё чувство вины, и она сидит вся такая несчастная напротив, считает, что недостойна любви, счастья. Всё идет из семьи. Если я, можно сказать, беспризорник из сливок общества, то эта девушка задавленная мамой с папой.
— Дрю. Малышка, не бросай меня. Пообещай, что не кинешь своего рыжего котика.
Осталось при этих словах не улыбнуться язвительно, а сделать умильную физиономию.
— Я? Нет! — улыбнулась она.
— Так как моё предложение замуж?
— Я подумаю, — она изящно держала чашку, сидела по струнке и глубоко задумалась.
Дожил. Девушка подумает.
— Подумай, — кивнул я. — Я помогу подумать. Допустим, оставляем прошлое в прошлом и начинаем жизнь заново. Как?
