Хендэрсон навалился на меня и стал пропихивать свой член у меня между ног. Задача эта оказалась нелёгкой. Я напряглась в ожидании боли, прикрыла глаза.
— Расслабься, — услышала голос.
Но я не могу. Как я могу расслабиться, когда происходит такое. Вся эта обстановка в другое время просто идеальная, сейчас, никак не помогает мне.
Он раздвинул мои ноги до предела, и я уже ощущаю, как толкается что-то в меня напряженно и как упирается, на пути его стена, не даёт, и оттого ещё сильнее хочется всё это прекратить. Но я сжала зубы и молчу, жду, когда всё закончится.
Внезапно резкая боль, перемешанная с тупой, словно кто-то полоснул ножом, но тут же закрыл рану. Мгновение и внутри меня мужской член, а сверху на мне мужчина, обхватил ладонями мои ягодицы и двигает ими в такт своих движений.
— Не мешай мне, расслабься, отпусти.
Я вцепилась в его плечи. Пытаюсь делать, как он говорит, но не сильно получается.
— Лаура, перестань сжиматься.
— Я не могу, — выдыхаю, зажмурив глаза.
Дэвид резко вытянул из меня член, встал на колени. Я думала всё конец, но нет, Хендэрсон плюнул на свою ладонь и провел ей по члену, а потом снова взял меня за бедро и потянул на себя. Я попыталась расслабиться, теперь действительно стало легче. Движения плавные и не было при каждом тупой боли. Уже не сжимаюсь, а только приноравливаюсь к движениям, спасибо хоть трава подо мной достаточно мягкая.
В какой-то момент я открыла глаза и испуганно замерла. Хендэрсон делает свои движения и неотрывно смотрит мне в лицо, на его лице выражение, которое не слишком мне нравится. Во всяком случае, мы с ним точно на разных волнах. Я терплю и пытаюсь приспособиться к самому тому факту, что кто-то вот так грубо трахает меня на траве у озера. А он как видно наслаждается моментом и старается остаться в моей памяти человеком, лишившим меня девственности с выражением удовольствия на лице.
Ну да, какое ещё у него должно быть выражение, не страдания же. Страдаю тут только я. Хотя уже минут через пять оказалось, что и не страдаю вовсе. Так временные неудобства. Ладно, решила я, раз этому всё равно быть, пусть уже доведёт своё дело до конца и оставит меня в покое, и я расслабилась ещё больше.
В этот момент у Дэвида на лице какая-то судорога удовольствия. Несколько быстрых движений, он резко вытащил из меня член и я почувствовала, на живот мне прыснули тёплые капли.
— Извини, — сказал Хендэрсон, встал и пошел к озеру.
А мне что делать?
Лежу на траве, не могу сдвинуться. Как будто капли его спермы придавили меня своей тяжестью. Слышу плеск воды, приподняла голову. Человек, который только что лишил меня девственности, спокойно плавает в озере, как будто ничего не произошло такого особого. А я даже не могу встать, потому что чувствую у себя между ног какие-то странные новые ощущения. Мужчина ушел, а ощущения остались.
— Иди сюда! — кричит из воды.
Я неловко приподнялась, глянула на живот. Мутная беловатая жидкость. Неприятно. Я ещё и без трусов. Поискала в темноте, не увидела. Встала на карачки, ползаю, ищу трусы. Уже не обращаю внимания на то, что по животу стекает. Странно вот сейчас оказаться только в лифчике и без трусов. Очень странно.
А если выйдет из дома кто-то, например дворецкий.
Чего бы это ему выходить среди ночи?
— Лаура, я жду, — услышала совсем рядом.
Обернулась, Дэвид стоит по пояс в воде и смотрит на мои попытки отыскать трусы.
— А где вы дели мои трусы?
— Зачем они тебе? Трусы тебе сейчас вообще ни к чему.
— Хочу надеть трусы, не пойду голая.
— Ну я же голый.
— Вы, это другое.
— Ну хорошо, я кинул их вон туда. Он показал куда-то в сторону, на куст.
Пришлось встать, и, как бы боком прикрываясь ладонями, пойти туда.
— Лаура, перестань, я там уже всё увидел.
— Нет, я хочу свои трусы.
Наконец увидела светлое пятно. Схватила с ветки куста, быстро натянула.
— Ну, ты идёшь?
— Я уже не хочу купаться, да и мне нужно принять душ, — указываю на живот.
— Не выдумывай, всё что нужно смыть, смоется в воде озера, иди сюда, — сказал строго Дэвид, протянул руку, показывая, всем своим видом, что ему не интересно, чего я хочу, всё будет так как скажет он.
Пришлось нехотя подчиниться. Надеюсь, он не собирается что-то делать со мной в озере, это сейчас совсем некстати. Я сделала шаг, другой и остановилась.
— Обещайте, что не будете ко мне приставать.
— Что за глупости. Хорошо обещаю, я не буду к тебе приставать.
Тогда я поверила и вошла в воду. В несколько шагов, остановилась на расстоянии вытянутой руки… Хендэрсон протянул руку. Я отшатнулась.
— Вы обещали…
— Беру своё обещание обратно, — и он схватил меня за запястье…
13
Довольно странно. Ещё вчера этот дом был пустым. Два человека Хендэрсон и Джеймс, а да ещё невидимый повар и больше никого. А сегодня, тут уже, как я догадываюсь, полно других людей. Тем лучше, а то в свете последних событий, я стала проникаться какой-то тоской перемешанной с новыми, не очень приятными, ощущениями.
Ещё не вникла, что именно происходит. Насколько это интересно для меня. Если нет выбора, и я должна быть тут, то хотя бы не смотреть все время на одни и те же лица. Хоть какое-то разнообразие.
Сегодня на завтрак я получила, омлет, пару тостов, паштет и чайничек ароматного чая. Придвинула тележку к окну, села и стала смотреть туда, где сегодня ночью валялась на траве с Хендэрсоном. Не слишком приятные воспоминания, а я снова и снова прокручиваю их в голове. И чем больше думаю, тем больше разочаровываюсь. Один за другим появляются новые вопросы.
Почему, если так сильно хотел девственницу, не сделал это более церемонно, символично? Почему просто залез и трахнул? Ведь тут сама атмосфера требовала сделать иначе. Лучше, медленнее. Но он сделал все торопливо, небрежно. Невнимательно. Ко мне невнимательно. Странный этот Хендэрсон. Противоречивый и непредсказуемый.
Только подумала и вдруг увидела его тёмную фигуру. Дэвид прошел по траве к озеру и остановился в том самом месте, куда я смотрю.
Неужели он тоже думает о том, о чем и я? Как странно.
По дому ходит мальчик, а Дэвид идёт на озеро, где сегодня ночью…
Внезапно я замерла, сжала вилку и нож… Показалась ещё одна фигура. Женская. Она прошла тем же путем что и Хендэрсон, подошла к нему.
Вот теперь, забыв про завтрак, я впилась взглядом в окно.
Разговор их явно на повышенных тонах, вернее на ее повышенном тоне. Дэвид просто стоит, скрестив на груди руки, и смотрит на озеро. Слушает, наверное даже внимательно, но такое ощущение, что совсем не слышит, думает о своем.
Что если, это его жена? Вполне возможно, но кажется, он не был женат, когда я смотрела о нем в интернете. Про бывших жен, насколько я помню, не упоминалось.
Но, верю глазам своим, женщина с таким налетом точно в курсе своих прав и это может быть либо бывшая, либо теперешняя, либо кто-то из близких родственников, которым позволительно кричать на хозяина этого дома.
Очень интересно наблюдать за Хендэрсоном со стороны, тем более в общении с другими людьми. Я сама уже перестала воспринимать его как человека из того большого города, который мы с ним покинули, не одновременно, но чтобы очутиться здесь. Скорее воспринимаю его, как хозяина пустого дома.
Оказывается, он вовсе не пустой, тут есть, или бывает, женщина и ещё ребенок.
Она машет руками перед его лицом, он слушает, а потом произошло совсем уж неожиданное, он схватил ее и обнял, а она повырывалась немного и успокоилась.
Что-то эта сцена не слишком мне понравилась. Смотрю в окно на обнявшуюся парочку. А что тогда тут делаю я, возникает вполне логичный вопрос?
Я отодвинула тележку с завтраком от окна и встала за штору, чтобы рассмотреть лицо этой девушка, но как ни всматриваюсь, совсем ничего не понятно. Сейчас она стоит ко мне спиной и голова ее на плече у Дэвида. Всматриваюсь в профиль, но, увы, с такого расстояния не рассмотреть.
