9
В четверг перед обедом ко мне в комнату заглянул Лебедев.
— Стася, потопали.
Я, по-прежнему не признавшаяся коллегам в собственном статусе невесты, послушно поспешила на выход под удивлённые взгляды. Вышла, закрыла дверь и прошептала:
— Куда потопали-то?
Сашка фыркнул.
— Платье тебе покупать.
— Свадебное?!
С ума он, что ли, сошёл?
— Да какое свадебное! — засмеялся Лебедев. — Ты что, Стась! Мы же завтра с тобой к моим родителям поедем после работы. И в чём ты поедешь? Вот в ЭТОМ, что ли?
Нет, он так сказал «вот в ЭТОМ», как будто я на работу приходила не в приличных костюмах, а как минимум в сетке из-под картошки.
— Я переоденусь.
— Во что?
Я пожала плечами.
— Пока не думала.
— Вот! — Лебедев схватил меня за руку и потащил к выходу. — А я подумал. Сейчас вместе выберем, чтобы ты уж точно моим родителям понравилась!
— Так твои родители меня прекрасно знают!
— Они знают Стасю-однокурсницу. А я завтра поведу к ним Стасю — мою невесту. И вообще — молчи, женщина!
— Сашка, ты повторяешься.
— Молчи, говорю!
Я закатила глаза. Ну ладно, пусть играется… платье так платье.
Не пеньюар же!
.
Не зря Ксюша говорит, что я иногда бываю наивной. Я думала, мы войдём в торговый центр, быстренько выберем платье — и назад. Но Лебедев так зависал, что я минут через двадцать захотела его придушить.
Он всё отметал и отметал варианты платьев. Понравившиеся вытаскивал из недр вешалок и кидал мне в руки, вызывая этим у меня возмущённое сопение. Потом вновь рылся — и опять кидал…
— Лебедев. Я уже начинаю сомневаться в том, кто из нас женщина.
— О! — он поднял голову и усмехнулся. — Какие интересные заявления, Стася. Могу провести тебе урок анатомии, если хочешь. Называться будет «Отличие мужчины от женщины». Как, провести?
— Нет уж, — кажется, я слегка покраснела. С Сашки станется его провести! У него же ни стыда, ни совести не имеется.
— А может… — он вдруг оставил вешалки в покое и привлёк меня к себе, обхватив ладонями за талию. А так как руки у меня были заняты платьями, отбиться я не могла. — Может, устроить этот урок в первую брачную ночь? А, Стась?
— Нахал, — пробурчала я, пока Сашка, смеясь, наклонялся и тёрся носом о мою щёку. Стало щекотно, и я улыбнулась.
Лебедев между тем наклонился ниже и теперь уже тыкался носом мне в шею.
— М-м-м… Хорошо пахнешь, Стась.
Мне было неловко, потому что Сашка уже прикасался там губами, вызывая волну мурашек по всему телу.
— Чем? Я же туалетной водой не пользуюсь.
— Ну собой, значит, пахнешь. И реагируешь, кстати, хорошо, правильно.
— А-а-а, — протянула я понимающе, — тренируешься?
— Да. — Лебедев наконец отстранился, посмотрел на гору платьев у меня в руках. — Думаю, достаточно. Пошли мерить.
— Надеюсь, ты сам в кабинку не полезешь? — съязвила я, и Сашка рассмеялся.
— Если будешь хорошо себя вести — не полезу.
— Я всегда хорошо себя веду.
— О да, — он рассмеялся чуть громче. — Ты у нас приличная девочка.
И всё бы ничего, если бы Лебедев в этот момент не схватил меня за ягодицу. Я шла впереди него и чуть не растеряла все платья разом, подпрыгнув от неожиданности.
А этот гад только заржал.
— Я тебе отомщу, — сказала я, вытаращивая глаза, чтобы самой не рассмеяться.
— Неужели? — усмехнулся Сашка. — Ну жду с нетерпением! Только чур слишком сильно не хватать, а то у меня попка нежная.
Я не выдержала и затряслась от беззвучного смеха. Никогда не могла всерьёз на него сердиться…
.
В кабинку ко мне Лебедев, слава богу, не полез. И дальше в целом было проще — я померила всего три платья из этой адской кучи, и мы с Сашкой сразу определились, что мне лучше идти к его родителям в классическом синем, с юбкой до колен, без рукавов и всяческих вырезов. Красиво, стильно, строго — то, что было нужно и ему, и мне.
А потом мы вернулись в офис… и Сашка, перед тем, как уйти к себе, чмокнул меня в щёку, вызвав этим непроизвольное вытаращивание глаз у коллег. И у меня тоже, наверное.
Так что пришлось рассказать о нашей женитьбе. Это оказалось не так страшно, как врать родителям, но тоже довольно неловко. Особенно когда к вечеру об этом уже каждая собака знала. И даже Шульц прикольнулся, сказав:
— Ну, я надеюсь, теперь ты не будешь ругаться с продажниками, Стася. Всё-таки муж и жена — одна сатана!
Я даже с ответом не нашлась. Пришлось улыбаться и кивать, ощущая, как горят щёки.
