— Ну, как ты можешь! — бурно возмущается. И тут же сама его обнимает, прижимаясь щекой к груди. — Звездочка очень хотела бы. Звездочка без своего Северного затухает. Просто… Я же объясняла про отца.
— Но ты с ним поговорила? — уточняет более настойчивым тоном, чем в прошлый раз.
Отстраняясь, заглядывает Яне в глаза.
— Конечно. Он в курсе о тебе. Но… — долго не может подобрать слов.
И Рагнарин ей, конечно же, помогает.
— Но перегибать палку не стоит?
— Угум. Типа того, — потерев пальцами глаза, высвобождается, чтобы пройти дальше в гостиную.
Наблюдая за девушкой, Денис сдерживает все свои невысказанные мысли. Дает ей полную свободу действий. Ему, безусловно, интересно, что Янка станет делать. Какие еще идеи придут в ее светлую голову? Но его огненный живчик, похоже, не совсем вечный двигатель. Теряя энергетический запал, Шахина присаживается на диван и замирает взглядом на черном экране телевизора.
— Включишь что-нибудь? — выдыхает как-то рассеянно.
Рагнарин мягко усмехается.
— Что тебе включить, котенок? Мультики?
— Ха-ха-ха, — рвано выдает Шахина. — Включи то, что ты сам любишь. Давай, мне интересно посмотреть.
— Вряд ли тебе понравится. Я обычно слушаю телевизор фоном. Спортивные каналы: Eurosport, КХЛ, Viasat.
— Совсем не испугал… Предполагала худшее.
Приподнимая брови, Денис вновь усмехается.
— Что же?
— Политику.
Его черед выдыхать с каким-то странным ощутимым облегчением.
— Что ты, Янка? Политику на телевидение искать — кощунство, утопия и сюр, — включив телевизор, передает девушке пульт. — Выбери лучше какой-нибудь фильм.
Она долго рыскает в сети, вылавливая «тот самый», который давно хотела посмотреть, но забыла название.
— Не то… Нет… М-м-м, нет… Ты заскучал? — отрывая на мгновение взгляд от экрана, бегло оценивает выражение лица сидящего на подлокотнике Рагнарина. — Я почти. Одно слово уже вспомнила.
— Не беспокойся. Выбирай. Я пока один звонок сделаю, не возражаешь?
Яну изрядно удивляет то, что он интересуется ее мнением по этому поводу. В семье Шахиных, а если точнее, во всей их огромной родне, мужчины подобным образом о чувствах женщины не заботятся. Есть вещи важные, а есть — важнейшие. Дела мужчин — всегда превосходная степень.
К телефонному разговору прислушивается машинально. Он длится недолго. Судя по всему, Рагнарин решает какие-то рабочие вопросы.
— Завтра не могу. Но в понедельник с утра заезжай. Только, как обычно, до восьми, в половине девятого у меня уже встреча.
«Он когда-нибудь отдыхает нормально?»
— Отлично. Подготовь. Посмотрим. По-любому… Нет, Иван, нет. Нужны, но не таким путем. Это не сработает. Нет. Да. Обсудим в понедельник.
Едва Денис сворачивает разговор, оживает мягкими мелодичными перекатами домофон. Яна невольно вздрагивает и настороженно косится в сторону прихожей.
— Спокойно, солнце. Это, вероятно, доставка из ресторана.
Разложив многочисленные контейнеры на низком журнальном столике, устраивают обед прямо перед телевизором за просмотром фильма. Она так и не отыскала «тот самый» и, в конце концов, включила первый более-менее заинтересовавший.
* * *
Итальянская мелодрама ближе к финалу вызывает у нее несдержанный плач. Сквозь пелену слез ничего не видит, слышит лишь требовательный и взволнованный голос главного героя.
— Pronta? Pronta? Pronta [7]
Однако гораздо тревожнее становится Янке, когда в кинокадре остается одна лишь тишина.
— О-о-о, Боже… Они прыгнули? Прыгнули? — допытывается, размазывая слезы.
А возобновив видимость, натыкается на черный экран.
— Денис… Ты зачем выключил? Они прыгнули?
Вздохнув, тянет ее к себе на колени.
— Ш-ш-ш, котенок. Иди сюда.
Она поддается. Неловко сжимает его бедра коленями и столь же скованно замирает в этом положение.
Рагнарин смеется. Кажется, рядом с ней привык не сдерживать этот порыв.
— Выдохни, Янка, — словно невзначай, заправляет пряди волос ей за уши. Оставляет на переносице легкий поцелуй. И втолковывает, будто ребенку, тихим настойчивым голосом: — Это всего лишь постановка. Не реальность.
— Они прыгнули?
— Какая разница? Дыши.
Дышит.
— Медленно. Глубоко. До конца. Не бросай. Тяни до полноты.
Яна следует советам, повторяя его показательные вдохи и выдохи. И все равно не успокаивается, продолжая между терапией допытываться:
— Они прыгнули?
— Не знаю.
— Знаешь. Мамочки… Денисочка… Они прыгнули… Прыгнули же?
— Мать твою, Янка, я запрещаю тебе смотреть телевизор, — так же тихо, но уже тверже произносит Рагнарин.
— Просто скажи, и закончим. Прыгнули, да?
— Да.
Зная Янку, готов к настоящей истерике, но она лишь зажимает ладонью рот. Сидит так несколько секунду, даже не мигая. А потом, шумно выдохнув, льнет к Денису грудью.
— Обними меня. Обними, Денисочка…
И он, конечно, обнимает.
Нашептывает какую-то ерунду, гладит по спине, поощряя и нахваливая необходимую для полноценного восстановления дыхания неподвижность.
— Янка, Янка… С тобой даже просмотр занудного киновыброса незабываем, — замечает он чуть погодя. — Больше никаких драм, слышишь? Лучше политику. Там хоть можно посмеяться.
— Какой циничный и черствый ты человек, Рагнарин, — возмущается девушка с коротким смешком. — Невыносимый.
Дергается, ощущая, как его руки пробираются под широкую кофту и, обжигая кожу, проходятся по спине до самого затылка.
— Бл*дь…
— Что?
— Почему ты без белья, Яна?
— Не успела. Думала, еще переоденусь. Но ты приехал чуть раньше и забрал меня в домашнем.
— Занятно.
А у Шахиной, кажется, даже сердце не бьется. Мобилизуется спустя несколько оборванных секунд, на первых же ударах пугая своей силой.
Взволнованно выдыхая, она будто бы только сейчас осмысливает интимное положение, в котором они с Рагнариным находятся. Тело отзывается, сходу переключаясь в какой-то автономный, абсолютно неподвластный ей режим. Кожу прошивает колкими мурашками. А следом охватывает жаром. В голову ударяет кровь. Грудь разбивает столь бурными эмоциями, что дух захватывает, словно на чертовом колесе.
Сдавленно вдыхая теплое дыхание Дениса, гадает, когда он ее поцелует. И вроде как боится новой бури эмоций. Неосознанно смеживает веки.
— Не шугайся, котенок. Меня не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Никогда. Веришь?
Нуждается в том, чтобы верила. Это очевидно даже для Яны.
— Да, конечно, — убеждает без каких-либо сомнений. — Я не боюсь, Денис. Просто… А ты сделай так, чтобы я расслабилась, — отстраняясь, смотрит с привычным лукавством и необдуманной провокацией.
Видит в глазах Рагнарина ответ. Он так же незамедлительно принимает ее предложение. Немного резко срывается вперед, прикасаясь, наконец, губами к ее губам. Надавливая ладонями на лопатки, притискивает к себе вплотную. Янка, уже инстинктивно отвечая на поцелуй, поддается, съезжая по его бедрам к паху. Готовится к тому, что может ощутить при таком откровенном контакте. Хочет, чтобы в этот раз ни дрожь, ни нелепые возгласы не выдали реакции тела. Только где там? Какая подготовка? Натыкаясь промежностью на твердость эрекции, содрогается всем телом и протяжно мычит Денису в рот. Ее словно огненной волной бьет. Прошивает через лоно по животу до самой груди. А там, разливаясь по мышцам горячим теплом, толкается еще выше. Горло забивает, и с губ срывается новый откровенный стон.
Денис не двигается. Только продолжает целовать и ловить звуковой эмоциональный разброс, который Яне никак не удается сдержать. Ерзая, она сама плотнее вжимается в твердость его плоти. С восторгом ловит новую лавину потрясающей пульсации. Концентрация ощущений внизу живота преобладает над теми, которые плавят грудную клетку. Белье промокает. И гораздо ощутимее, чем это случилось утром.
