— Ты хорошо себя чувствуешь?
Мэтт кивнул головой в мою сторону. Третий раз, когда он спросил меня об этом.
Я показала ему большой палец и улыбнулась. Из всех дней, чтобы быть больной и слабой, этот самый неподходящий. Завтра состоится самое важное слушание по усыновлению Гвендолин. Ей нужно, чтобы все в офисе работали на полную катушку. Она любила использовать старомодную тетрадь с цветными вкладками. Моя работа состояла в том, чтобы выделить ключевые моменты в отчете, чтобы она имела его под рукой во время завтрашнего слушания. Казалось, что это достаточно простая работа, но она требовала моей способности думать, как Гвендолин, и предвидеть, что ей нужно, прежде чем это ей понадобится.
— Все в порядке, — сказала я, как и каждый раз, когда он спрашивал. — Просто пытаюсь все сделать правильно.
— Хорошо!
Мэтт подпрыгнул. Его лицо побелело, когда Гвендолин встала позади него. У нее был жуткий взгляд, который держал всех нас в напряжении. Только вчера она застала Мэтта жалующимся в комнате отдыха, что использует меня больше, как помощника юриста, чем стажера по социальной работе. Мы друзья, но я знала, что он чувствовал угрозу из-за меня. Можно было бы облегчить ему задачу, сказав, почему юридическая школа, вероятно, никогда не станет моим будущим, но в конце концов это не его чертово дело. И Гвендолин сказала ему именно это.
— Мисс Лир! Мы готовы приступить к работе. У меня готовы документы, что вы просили. Хотите, я сейчас принесу их в ваш офис?
Гвендолин подняла руку, и Мэтт тут же замолчал.
— Позже. Мне нужно кое-что обсудить с Кэсс. Я попрошу ее найти тебя, когда буду готова.
Мэтт кивнул и бросил на меня взгляд. Потом он скрылся за углом, оставив меня наедине с Гвендолин. Она коротко улыбнулась мне, поманила пальцем и повернулась на каблуках. Я собрала все бумаги, которые мне еще нужно разобрать, и последовала за ней. Четырехдюймовые черные каблуки Гвендолин стучали по деревянному полу. На ней была узкая юбка-карандаш, которая чуть ниже колен. На черных чулках сзади шли швы, по ее мускулистым икрам.
Женщина толкнула дверь кабинета и молча потянулась к папке. Она жестом попросила меня присесть и подошла к окну, молча листая папку. Я сидела, сложив руки в ожидании ее оценки. Давно научившись не задавать ей никаких вопросов, пока она не готова начать разговор. Чем меньше она говорила, тем лучше. Одна вещь, которую Мэтт и некоторые другие еще не узнали о Гвендолин. Она не была разговорчивой. Не верила в ложную похвалу или беспокойство о повышении морального духа. Если бы вы хорошо выполняли свою работу, она наградила бы вас премией и продолжением контракта. Если вы этого не делаете, она скажет вам, что и почему, а затем избавится от вас, если в следующий раз работа не улучшится. Есть один шанс на искупление перед Гвендолин Лир.
Это сработало для меня, потому что я всегда знала, как с ней работать. К тому же, я привыкла к этому. Я не из семьи, где у меня была безусловная поддержка во всех начинаниях. Давным-давно, назначенный судом опекун сказал мне, что, вероятно, поэтому я продолжала попадать в неприятности, чтобы обратить на себя внимание. Мне потребовалось так много времени, чтобы перестать нуждаться в нем от кого-либо.
Нахмурив брови Гвендолин, полистала страницы. Она прислонилась к стене у окна. Солнечный свет сиял в ее глазах, заставляя их мерцать. На мгновение это напомнило мне Саймона, но по-другому. Я посмотрела вниз, когда дрожь вспомнившегося желания охватила меня. Когда Саймон устремлял свои медвежьи глаза на меня, это заставило меня думать и чувствовать вещи, которые могут быть опасными. На затылке снова появились капли пота, и я покачала головой, пытаясь очистить свои мысли. Когда я подняла глаза, Гвендолин уселась на краю стола передо мной, выражение ее лица было странным. Боже, я так отключилась, что даже не видела, как она пересекла комнату.
— Тебе нехорошо, — сказала она. И это не было вопросом.
Заставив себя улыбнуться, я отмахнулась.
— Вчера у меня была прививка от гриппа. Доктор сказал, что это нормально чувствовать слабость. Не знаю. Это первый раз, когда я делала прививку.
Я никогда раньше не лгала Гвендолин. Ни разу. Когда слова полились из меня, я молилась, чтобы она купилась на них. Она склонила голову в сторону, каскад ее белых волос упал на ее глаза, когда она сунула ноутбук в мои руки. Самая большая поддержка, которую я могла от нее получить.
Затем она наклонилась вперед и сделала нехарактерный жест. Женщина сунула пальцы мне под подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. Ее пальцы были ледяными, а глаза казались более голубыми, чем минуту назад. Возможно, игра света, но холод прошел через меня, отгоняя тепло прикосновений Саймона.
Выражение лица Гвендолин изменилось. Ее глаза сузились, и она придвинулась еще ближе ко мне. Не более нескольких сантиметров отделяло ее лицо от моего. Я была неподвижной и смотрела ей в глаза, боясь отвернуться, если это тоже своего рода испытанием.
— Ты изменилась, Кэсс. Что случилось?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду? Я немного не в форме, как и сказала, но я в порядке. Правда.
Гвендолин наконец-то убрала руки от моего лица. Она встала и поправила блузку. Женщина провела пальцами по краю стола, обойдя его, прежде чем сесть за него. Она сцепила пальцы под подбородком и посмотрела на меня.
— Нет. Ты изменилась. Я не могу понять, в чем дело. Ты снова изменила прическу? Похудела?
Я покачал головой.
— Нет. Ни капельки. Все та же Кэсс.
— Ты очень близка к концу, знаешь.
— Прости меня?
Гвендолин улыбнулась, но до ее глаз улыбка не дошла.
— Десять недель до выпуска. Это правда?
— Так и есть.
Она кивнула.
— Ну, не соверши чего-нибудь, как обычно делают молодые девушки. Для таких женщин, как мы, все по-другому. Ты не сможешь остановиться. Никогда. Много кто, только и ждет чтобы подрезать твои крылья и перешагнуть через тебя.
Я встала и прижала тетрадь к груди. Не имея понятия, о чем Гвендолин говорит.
— У меня все хорошо получается. Вообще-то, у меня пятерки по всем предметам.
Гвендолин махнула рукой.
— Оценки бессмысленны. Просто будь осторожна. Вот что я пытаюсь тебе сказать. Никогда не забывай, кто ты и что тебе понадобилось, чтобы попасть сюда.
— Не хочу. И не буду.
Захотелось запротестовать и сказать ей, что я действительно в порядке. Но она знала. Она видела меня насквозь. Лучшее, что я могла сделать, это найти способ убраться с ее глаз долой как можно быстрее. Я могла обдурить Мэтта, но Гвендолин совсем другая. Я не совсем понимаю ее загадочные предупреждения, но знаю, что ничего хорошего не выйдет, если лгать прямо ей в лицо.
Я не ждала, что она меня уволит. Встала и слабо улыбнулась, думая, что Гвендолин остановит меня, если не захочет, чтобы я уходила. Она не остановила. Мое сердце гремело в груди, я убралась из ее кабинета и закрыла за собой дверь. Прижавшись спиной к ней, подождала, пока дыхание придет в норму, прежде чем вернуться в кабинет, а Мэтт или кто-то еще спросит меня о чем-то. Остаток дня я держала себя в руках. Гвендолин так и не показалась из своего кабинета, а время уже близилось к пяти часам. Мне не нужно работать в ночную смену в Бумере, так что, когда уйду, сразу поеду домой. Феликс и остальные хотели, чтобы я снова с ними встретилась, но я отказалась. Никто не видел и не слышал о Кевине после ночи в баре. Я понятия не имела, рассказал ли он им что-нибудь о том, что случилось с Саймоном прямо перед началом драки.
Я не поехала сразу домой. После работы обнаружив, что оказалась возле тропы на Воштенью, где я впервые встретила Саймона. Мое сердце бешено забилось, когда я подошла к оврагу, где он обратился передо мной. Пот покрыл тело, и я содрогнулась от воспоминаний. Я ничего не слышала от него в течение двух дней и не знала, следует ли рассматривать это как благословение или проклятие. У меня все еще так много вопросов, и я не знала, как с ним связаться.
