Рука Алексиона коснулась её, когда они одновременно потянулись к миске. Она все еще вздрагивала от ее холода. Не удивительно, что он так и не снял пальто.
— Почему ты такой ледяной? — спросила она.
— Я что холодный?
— Как труп.
— Ну я вроде мертв, — такое чувство, что он был не в курсе того, что температура его тела могла поспорить с кубиком льда.
— Вообще-то, я тоже, но у меня есть сердцебиение и я значительно теплее. — У нее возникла странная догадка. Она взялась за его запястье и не смогла прощупать пульс. Под его пристальным взглядом она судорожно сглотнула. — Куда делся твой пульс?
Едва вопрос сорвался с губ, как она почувствовала удары. А его кожа буквально нагревалась под ее пальцами.
С видом оскорбленной невинности, она отбросила его руку. — Такого не может быть. Что, черт возьми, происходит?
— Я не хотел тебя обидеть, — прямо сказал он. — Только одна Сими касается меня, а она такая же холодная. Я и не подозревал, что моя кожа так себя проявит с тобой, иначе я бы сначала ее нагрел.
Его слова привели ее в полное недоумение. Он что, может управлять сердцебиением и температурой тела? Это совершенно неслыханно. — И как бы ты это сделал?
— Просто подумал бы и все.
Успокоившись, Дейнджер дотронулась до его лица. По осязанию это было лицо самого обычного мужчины. Разве что температура кожи еще не доходила до нормальной, но уже была значительно теплее.
Его темная щетина была жесткой под ее ладонью, и, покалывая, посылала через нее незнакомые импульсы. Закрыв глаза, он будто смаковал ощущение ее руки на своей коже. Он слегка повернул голову под ее осторожным прикосновением и открыл глаза. Глубоко сидящий голод в его взгляде почти пугал.
Не дав ей опомнится, он наклонился и внезапно захватил ее губы.
Её первая реакция была оттолкнуть его и ударить, но, в то же время, она жаждала его нежного поцелуя. И он был нежным. Чутким. Это был поцелуй любовника, заставивший полыхать ее кровь.
Она могла только смутно припоминать, когда последний раз спала с мужчиной. Партнеры на одну ночь никогда не привлекали ее. Ну, если честно, это было не всегда так. В течение короткого периода, узнав что ей, как Темной охотнице, не грозят болезни и беременность, она вовсю попользовалась своей сексуальной привлекательностью.
Но это быстро наскучило. Так как, Темным охотникам было запрещено вступать в серьезные отношения, ей оставалась одна лишь физиология. А секс без обязательств не приносил никакого удовлетворения.
Она резко отпрянула.
— Меня не так то просто уложить, Алексион.
Он одарил ее искренней улыбкой. Это было так мило и неожиданно.
— А меня легко.
Качая головой, она посмеялась над ним.
— Как и большинство мужиков.
Алексион не отвечал на ее замечание. Да он просто потерял дар речи- его тело и губы все еще горели от ощущения ее рта. У этой женщины был язык, пробуждающий каждую фантазию в его живом воображении, заставляющий узнать, в чем же еще она так же хороша…
«Если ты передумаешь, Дейнджер…»
— Не передумаю.
Проклятье. Вот почему он сожалел, что Ашерон не отправил его к охотнику мужского пола. Мужчина уже давно сам был бы в поисках женщины, а не торчал тут, мешая Алексиону устроить личную жизнь.
Очень сомнительно, что Дейнджер спокойно позволит уложить себя в койку.
— Я понимаю. — все, что он мог сказать.
Ага, как же. Голова говорит, а тело не внемлет. Он так сильно хотел ее, что едва сдерживался, чтобы не сорваться.
Воздержание было достаточно ощутимым в Катотеросе, на Земле же оно стало просто невыносимым. Быть так близко к женщине, и не иметь ее…
Он почти захныкал.
— Ты как, все нормально?
— Отлично, — он грезил о ледяном душе, хотя знал, что это не подействует. У него уже так долго не было женщины, что ничего, кроме полной разрядки, не спасет его.
— У тебя, хотя бы, есть сговорчивые подружки? — спросил он.
Она смерила его взглядом, полным отвращения.
— Да ты просто свинья!
— Проведи двести лет без секса и посмотрим, как ты запоешь, — сказал он язвительно. — Легко тебе сидеть тут и лицемерно осуждать меня, ты ведь можешь потрахаться когда угодно, если захочешь. А все, что есть у меня, несколько жалких деньков. Мне только и остается, что молиться на очередного съехавшего с катушек охотника, благодаря которому появится шанс перепихнуться. Как думаешь, часто ли мне везет?
— Так ты жаждешь крови?
— Вовсе нет, но после пары сотен лет появляются безумные желания.
Дейнджер с сомнением уставилась на него.
— И лучше бы ты выбрала фильм, где герои предпочитают быть одетыми. Знаешь, Дисней тоже снимает чертовски хорошие фильмы.
Он невероятен!
— Не могу поверить, что ты доверенный Эша. Ты только и думаешь как бы потрахатся. Извращенец! Бросаешься на все, что шевелится.
Это не совсем так. У меня есть свои предпочтения. Правда, их не много, но все же… — он резко втянул воздух. — Так трудно выносить это тягостное состояние, и мне не все равно, что ты считаешь, будто я не способен страдать как человек.
Он так надулся, что ей стало немного жаль его. Совсем чуть-чуть.
— Тяжелая ночка выдалась, не правда ли?
— Ты даже не представляешь. — Он тяжело выдохнул перед тем как встать и направится к коридору.
— Ты куда?
— Пройдусь вокруг дома, проветрю отвратительные мыслишки.
Дейнджер сдерживала хохот, пока он не вышел из комнаты. Но с другой стороны, так удивительно было посочувствовать ему, ибо прошло столько времени с тех пор, как она была с кем-то так открыта. Не в ее привычках было обнажаться перед первым встречным. Но в глубине души она, как и многие Темные охотницы, желала только одного, чего не могла получить, — близких отношений. Это была самая неприятная сторона бессмертия. За исключением амазонок, воспитанных в обществе без семейных устоев, остальные охотницы скучали по тому, что имели в человеческой жизни.
Иногда, ночами, ее действительно напрягало то, как ей не хватает мужа. Вплоть до его предательства она любила его как никого в этом мире. Мишель обладал таким любезным очарованием, что сражал всех наповал. В отличие от Алексиона он никогда не позволял себе сморозить подобные глупости.
Единственно, что оправдывает Алексиона, это, то что, по его словам, он общался лишь с несколькими людьми.
— О нет, Дейнджер, оно того не стоит.
Но было уже слишком поздно, ноги сами понесли ее за ним. Она нашла его внизу, — он держал один из ее DVD дисков, разглядывая его как музейный экспонат.
— Тебе уже лучше? — спросила она.
Он кивнул, хотя все еще хмурился. — Что это такое?
— Это DVD-диск. С него мы смотрели кино наверху.
— DVD-диск?
Он что, не знает, что такое DVD-диск? Такое возможно? — Ну да, а что, ты как-то по другому дома смотришь фильмы?
— Да, они сами идут.
Она рассердилась. — Что это значит «они сами идут»?
У него был такой вид, будто нет ничего сверхестественного в его заявлении.
— Всякий раз, когда Сими или Эш хотят посмотреть что-нибудь, оно просто начинает показываться.
— Что прямо без видео аппаратуры?
— Ага.
Какая-то невероятная вещь. — Правильно ли я понимаю, что фильмы вытекают из вас?
— Мы можем все, достаточно только захотеть. Ну например, я так делаю, правда, пока нет Сими. Дома она становится настоящей эгоисткой и дает смотреть только то, что ей самой хочется.
Ну вот, опять эта Сими. — Да кто она такая, что ты без конца о ней болтаешь?
Алексион застыл. Поначалу он не хотел отвечать, но поразмыслив, решил, что нет причин утаивать это от нее. Вряд ли эти сведения имеют какую-либо ценность.
— Она мне как приемная дочь или, точнее, надоедливая младшая сестренка.
— И она живет с тобой и Ашероном в «тридевятом царстве, тридесятом государстве»?
— Да.
Дейнджер была несколько удивлена тем, что у нее получилось подбить его на откровенность. Вдогонку она спросила: — И что, никто больше к вам не забегает?
