— Он не уступит, — неожиданно раздался твердый мужской голос выше этажом, и я замерла на месте.
— Если уже сам Кондратьев лично решил нанести визит, у Вернера нет шансов, — второй мужской голос разрезал тишину, заставив меня вмиг поледеневшими пальцами вцепиться в перила.
— У него уже терпение закончилось, столько мурыжить без толку. Думаешь, решит убрать?
— Посмотрим. Проконтролируй наших. Напомни, что мы со жмуриками не работаем и на мокрое не подписываемся. А Кондратьеву, если припекло, то пусть своими силами вопрос решает.
— Я помню.
— Ладно, поехал. На связи.
— Иса, Журавлев звонил, доки просит.
— Бл*ть, точно. Наберу его, — тяжелые шаги раздавались все отчетливей, и я, отшатнувшись, в панике дернула за ручку двери, ведущую в соседний коридор, но она оказалась заперта. От бьющего в ребра сердца перекрывало кислород. Инстинктивно подняла голову в сторону исходящей опасности, дабы оценить, успею ли я унести ноги, и тут же встретилась взглядом с Исаевым, той самой тварью, пытавшейся через меня добраться до Марка. В его глазах удивление, в моих страх. Оценивающе посмотрел вверх и быстрым пугающим шагом ко мне. Я вжалась спиной в холодную стену, готовая закричать. И закричала бы, если бы он резко и жестко не зажал мне ладонью рот.
— Тихо. Поняла? — шепотом у самого лица, снова оборачиваясь, проверяя, нет ли у нас зрителей, и возвращаясь взглядом к моему лицу.
Сжала веки в знак согласия, пытаясь кивнуть. Молчание не такая большая цена за свободу, лишь бы отпустил.
— Не издавая ни звука, вниз со мной. Заорешь, пеняй на себя, защищать не буду.
Глава 18
Он тащил меня вниз по лестнице, крепко держа за запястье, периодически оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Грубо затолкнул в машину, припаркованную почти у самого входа, и, сев за руль, рванул с места. Меня затрясло.
— Нах*я сюда приперлась, приключений в жизни не хватает?! — рыкнул Исаев, выруливая на главную дорогу.
— Что с Марком?! — от происходящего ужаса я даже боялась смотреть в сторону этого человека.
— Ты оглохла, что ли? Я вопрос задал!
— Что с Марком?! — уже настойчивей, но с явными нотками приближающейся истерики.
— В порядке твой Марк, — бросил Исаев, понижая всего двумя словами градус моего напряжения. — Пока в порядке. И будет, если доки все подпишет, и вы*бываться не станет. Ты зачем на фабрику сунулась, идиотка?
— Мы с Марком договорились, что я приеду сегодня, — ответила уже спокойней, подавляя страх и желание по тупому разреветься.
— Идиот, нах*й! — отчего-то выругавшись явно в адрес Марка, он вытащил из пачки сигарету и закурил, приоткрывая окно, одновременно скользя взглядом по зеркалам заднего вида. — Если хочешь сохранить свою шкурку целой, то советую слушать меня сейчас внимательно. Кондратьев и его прихвостни люди старой формации и методы у них порой, так скажем, не ахти: нафталином попахивают и девяностыми. Поэтому, пока твой драгоценнейший Марк Генрихович не подпишет бумаги, сиди дома и не высовывайся. Это мой тебе совет!
— Кондратьев, это тот, кто заказал бизнес Вернера?
— Да, — не смотря в мою сторону и спокойно затягиваясь сигаретой
— Они его убьют?! — новая волна страха ледяным вихрем опутала мое тело, заставляя разум генерировать страшные картины происходящего в необозримом будущем.
— Не знаю, меня это мало заботит, — с полным безразличием произнес Исаев, выбрасывая окурок в окно.
— Я тебе зачем? — дрогнувшим на вдохе голосом.
— Да вообще не вперлась, — его губы исказились в подобии усмешки. — Пожалел просто, мордашка понравилась. Радуйся, пока удача на твоей стороне.
Больше мы не разговаривали. Через некоторое время машина завернула в гаражные боксы и остановилась. Пару минут спустя рядом припарковался темный седан, и Исаев, прихватив какую-то папку с заднего сиденья, вышел из машины навстречу молодому поджарому мужчине.
— Тут все? — произнес собеседник Владислава.
— Да.
— Благодарствую, а то Жура уже в край запилил.
— Лютует? — в голосе послышалась некая насмешка, смешанная с сочувствием. Хотя навряд ли подобные эмоции знакомы этому человеку.
— И не говори… Вожжа под хвост попала, второй месяц сплошные нервяки. Парни все уже шарахаются от него. У тебя как? Слышал, что Вернер бычит, подписывать не хочет.
От одного упоминания имени Марка я напряглась, изо всех сил стараясь услышать каждое сказанное слово, боясь даже пошевелиться.
— Кондратьев сам решил лично визит нанести, авторитетом взять, ну и попробовать запугать. В своем репертуаре, в общем.
— Так ты ему скажи, что девяностые закончились давно. Открой ему глаза, а то дедок так и будет стволом размахивать направо и налево.
— Там без толку, прошивка не та, обновление согласно дате календаря не встает. А ты вообще откуда в курсе?
— Мне сейчас его Лёнчик звонил, минут десять назад. Девку Вернера найти хочет.
Лед, окутавший меня ранее, стал мгновенно обжигающим.
— Нах*я?
— Устроить «психологическое давление» — его формулировка.
— Она в салоне у меня сидит, — насмехающийся голос Исаева прозвучал, как разорвавшаяся граната, отчего я едва заставила себя остаться на месте и не выскочить из машины в попытке убежать.
— Да, ладно?.. — мужчина нагнулся, заглядывая в салон через приоткрытое окно и улыбаясь мне во все свои белоснежные тридцать два. — Нихрена ты продуманный!..
— А ты думаешь, откуда у меня те доки были, благодаря которым мы Вернера под п*зду два раза подводили, через кого я их достал. Поэтому, пусть Лёнчик со своим Кондратьевым дальше *буться и мозгами шевелят, а про нее и думать забудут. Негоже такими кадрами направо и налево раскидываться, самому нужны.
— Иса, ты везучая и гениальная тварь, — рассмеялся мужик и, закуривая, стрельнул взглядом в сторону. — Только хвостатая.
— Видел. Разберусь. — Спокойно отреагировал Владислав.
— Поехал я, — они пожали руки, — а то Жура мозга *бет.
Мужик в подтверждение поднял свой телефон экраном к Исаеву, видимо демонстрируя новый звонок от надоедливого и излишне требовательного начальства, и, приняв вызов, направился к своему автомобилю.
— Со слухом все в порядке? Все слышала? — произнес Исаев, возвращаясь в машину.
— Да.
— Выводы делай.
— За нами следят? — глаза в глаза и его тьма врезалась в мое сознание, неожиданно проникая в него, заползая черными змеями, вызывая неприятное, но вполне «живое» чувство сопричастности к происходящему, при этом словно давая выбор, быть виновной или обвиняющей. Я же не хотела быть ни той, ни другой.
— Да. И это не мои люди. Так что? С ними поедешь Маркушу жертвенно спасать или домой отвезти? — ирония в голосе совершенно не прикрытая, взгляд тяжелый, давящий все больше, но с налетом равнодушия и безразличия. Мой глубокий вдох и попытка мыслить здраво, несмотря на охвативший ужас от понимания всей серьезности происходящего.
— Домой, — тихо, с полным принятием, что как-то повлиять на ситуацию я все равно не смогу. Не того веса моя персона. Меня просто пустят в расход в этой игре, как пешку.
— Умничка, девочка, — уголки губ приподнялись в намеке на улыбку. — Инстинкт самосохранения работает и его уровень выше бабской дурости. Мне уже нравится, — неожиданно придвинулся ближе, заставляя меня сильнее вжаться в кресло. — Но все же пока не хочется ради тебя светить чернухой на Кондратьева, — он протянул руку и совершенно легко и непринужденно поправил мои волосы, заправив прядь за ухо, словно делал это уже не раз. — Убедишь меня рискнуть, падший ангел? А то наши зрители жаждут.
— Ты *банулся? — мой взрыв стал моментальным, несмотря на испытываемый ужас. Видимо уровень страха уже настолько зашкалил, что нервной системе стало абсолютно наплевать, что и кому я говорю, и какие последствия за это могут быть.
Исаев на этот выпад совершенно неадекватно улыбнулся, широко и с каким-то хищным оскалом, а в следующую секунду резко дернул меня на себя, прижимая таким образом, что я, утыкаясь лицом в его шею, дернуться особо не могла. Сердце, и так колотившееся в ускоренном ритме от уровня адреналина, сейчас и вовсе *башило в грудную клетку, разгоняя кровь в венах до гула в барабанных перепонках.
