Хорошо.
Саванна берет меня за обе руки.
— Давай потанцуем.
Несмотря на свое неодобрение, уголки моих губ изгибаются вверх.
— Музыки нет.
Она переплетает наши пальцы, затем начинает отступать, уводя меня от Торрена ближе к прибою. Мои пальцы покалывает. Я чувствую, как импульс поднимается по рукам и достигает груди.
— Ну и что? — Она поднимает одну мою руку, кружится под ней, а затем прижимается к моей груди так, что я обнимаю ее для поддержки. — Мы можем притвориться.
И снова мы так близко, что я чувствую на коже ее дыхание. Если бы я наклонился всего на несколько дюймов, то смог бы ее поцеловать. В этот момент я сделаю все, что она захочет. Буду танцевать часами без музыки, только под одни воспоминания о ней на сцене. Все, что она попросит. Я так увлечен ею.
Мы оба вздрагиваем, когда раздается настоящая музыка, и смотрим на пляж, на медленно катящийся к нам джип с включенной на полную мощность стереосистемой. К машине подбегает Джона и дает пять тому, кто сидит за рулем, а потом я снова смотрю на Саванну.
— Теперь нам не нужно притворяться, — говорит она.
Ее тело начинает раскачиваться в такт музыке, и что-то в ее движениях говорит мне, что таблетка Торрена уже оказывает свой эффект. Сав поднимает руки над головой и вращает бедрами. Это томно и гипнотически, и когда она тянется ко мне и кладет мои руки себе на талию, я тоже испытываю почти кайф.
— Теперь мы можем сделать это по-настоящему.
Глава 10
САВАННА
Все тело покалывает.
Проходят часы или минуты — я не могу сказать. Музыка, жужжание. Неоновая вывеска. Тягучая паутина кинетической энергии. Каждое движение создает волны цвета. Каждое прикосновение — взрыв ощущений.
Чувствительная кожа на моей талии вибрирует там, где касаются его ладони, отзываясь в каждом интимном местечке. За ухом. На затылке. Между ног. Затвердевшие соски трутся о ткань лифчика, и мне хочется большего.
Из меня вырывается смешок.
Я смеюсь и смеюсь, как блаженная, затем прижимаюсь ближе, нуждаясь в ощущении его кожи. Жаждая стереть разноцветные волны, разделяющие нас.
— Ты в порядке?
Его голос низкий. Низкий и такой милый-премилый. Он всегда был таким милым. Беспокоился обо мне. Заботился. Его глубокий тембр отдается эхом вокруг меня, окутывая, и я вдыхаю его. Прижимаю ладони к его груди, чувствую, как его кожа сливается с моей сквозь тонкий хлопок, затем обхватываю руками его шею.
— Сав.
Он у моего уха. В моей голове. Я опираюсь на него всем телом. Хочу раствориться в нем. Он смеется, его грудь вибрирует о мою, и я издаю стон. То, как это ощущается на моих сосках. В моей киске. Все пульсирует самым невероятным образом.
— Хочешь присесть?
— Мммм. — Я утыкаюсь носом в его шею. — Ты вкусно пахнешь.
Его горло сжимается. Я слышу, как он с трудом сглатывает. Целую его кадык, и его тело дрожит. Мне хочется большего.
Я смотрю на него. Его окружает ореол ярких звезд, отчего красивое лицо сияет. Брови нахмурены. Уголки полных губ опущены, и я провожу по ним пальцами.
Я помню эти губы.
— Такие суровые. — Вожу большим пальцем вперед и назад по бархатистой нижней губе. — Но такие мягкие.
Из любопытства просовываю большой палец ему в рот, и он приоткрывает губы и посасывает, лаская горячим языком подушечку пальца. Он впивается пальцами мне в бока, вызывая щекотку. В мое бедро упирается что-то твердое, и я вдавливаюсь в него. Провожу подушечкой большого пальца по его нижним зубам, вызывая всхлип. Мой? Его? Не уверена, но я его чувствую.
Медленно, плавно мой большой палец движется от его рта к моим губам. Мне хочется попробовать его. Хочется почувствовать то же, что чувствовал он. На месте своего большого пальца я представляю его палец. Мой рот — это его рот. Сознание затуманивается еще более красочными волнами — с более густыми, текучими ощущениями — и я поднимаюсь на цыпочки, соединяя наши губы.
Его рот открывается, и я купаюсь в его аромате.
Цитрус. Виски на языке.
Так мягко. Так нежно.
Я кружусь вокруг него. Мы кружимся вместе. Ветерок щекочет мою кожу, охлаждая все места, которые распаляет Леви. Под мелодию прилива я исследую его язык. Цепляюсь за его тело. Притягиваю к себе. Ближе. Еще ближе.
— Помедленнее.
Мягкость слова танцует на моем лице, погружая в холод, и я слышу, как он посмеивается.
— Я не хочу медленно, — говорю я ему. — Я хочу все наверстать.
Время. Я хочу наверстать время. То, что мы потеряли. Что мы потеряем. Пытаюсь объяснить, но слова прилипают к языку, и все, чего я хочу, это вдохнуть их в него.
— Пойдем.
Теплая ладонь обхватывает мою руку, я закрываю глаза и позволяю ему вести меня. Песок кажется рыхлым и странным между пальцами ног, и я поджимаю их во время ходьбы, посылая электрические разряды вверх по икрам и бедрам. Я стискиваю его руку и одновременно свожу бедра вместе. Мой желудок переворачивается. Киска пульсирует.
Когда музыка становится громче, окутывая звуками, я открываю глаза.
— Почему мы опять здесь?
Я поворачиваю голову к нему, к его сияющей улыбке. Снова прикасаюсь пальцами к его губам в поисках жара. Когда он начинает говорить, его губы скользят по подушечкам моих пальцев, обжигая их. Думаю, они уже никогда не будут прежними.
— Нельзя допустить, чтобы ты убежала в прибой, Сав. Нужно держаться поближе к твоим друзьям.
Я отрицательно мотаю головой, она двигается медленно и с трудом. Он смеется, звук вибрирует в моей груди и между ног, и я улыбаюсь ему в ответ.
— Я хочу домой, — говорю я ему. Для себя самой мой голос звучит задумчиво и мечтательно. — Я хочу уйти домой с тобой.
— Хорошо. Я могу отвезти тебя домой. Подожди здесь. Не пытайся снова уйти. Я скоро вернусь.
Он отпускает мою руку, и я хмурюсь. Сейчас мне пусто и одиноко. Я закрываю глаза. Он ушел, но я подожду. Я подпеваю музыке, покачиваясь в такт мелодии.
Мою талию обвивают руки, и я погружаюсь в него. В мою шею впиваются губы, и я поворачиваю голову, желая большего. Его губы движутся к моим и когда касаются их, я отстраняюсь.
Вкус не тот. Пряный. Не цитрусовый. Текила. Не виски.
Открыв глаза, вместо карих глаз встречаю голубые.
— Шон?
— Хочешь убраться отсюда, Савви?
Он тянется к моим губам, медленное движение прорывается сквозь цветные волны, и я уворачиваюсь от него.
— Ага.
Я хочу убраться отсюда. С Леви. Открываю рот, чтобы сказать это, но меня душат пряности, текила и что-то еще. Я толкаю его в грудь, выгибаюсь, чтобы освободить место между нами, но ничего не получается. Притягиваю к себе цвет, но ничего не происходит.
— Шон. Отстань, — бормочу я ему в губы, пытаясь покачать головой.
— Савви.
Его голос — стон. Я чувствую на бедрах, заднице и груди щупальца, веревки или руки. Я толкаю и толкаю, мышцы плеч горят.
— Отпусти, Шон. Нет.
Это не правильно. Все неправильно. Вкус. Ощущения. Парень. Я снова выворачиваюсь, упираюсь коленом во что-то мягкое, и он хрипит. Его вес становится тяжелее, он удушает, а потом…
Он исчезает.
Я мотаю головой, открываю глаза и смотрю, как Леви толкает Шона. Шон замахивается на него, и я кричу. В своей голове? Вслух? Остановись. Нет. Не делай ему больно. Затем из ниоткуда появляется Торрен и пихает Леви. Леви отшатывается назад, но быстро выпрямляется и бросается на Торрена.
— Она сказала «нет».
Леви рычит, ударяя кулаком в челюсть Торрена, а затем пиная Шона, лежащего на песке. Цвета взрываются, ударные волны разлетаются во все стороны. Красный. Насыщенно-красный.
— Какого хрена, — кричит Торрен, бросаясь на Леви. — Отвали от него.
Леви уворачивается. Торрен падает на песок. Я чувствую землетрясение. Он кричит что-то вульгарное и грубое, затем пытается встать.
— Ты в конец обдолбался.
Я слышу в голосе Леви покровительственный тон, отвращение, и хмурюсь. Он снова суровый. Мрачный и сердитый.
